Возвращение рейдера «Нибелунг» - Сергей Фомичев

времена был юн, пришел в бизнес слишком поздно и не успел заработать на покупку собственной планеты. От прадеда Фроди короля Хэлтора он получил обширное имение на нижней Ауре и высший титул фюрста. А от короля Харальда с Майрхофена его дочь Беатрис в жены. Кроме того, женой его старшего сына стала принцесса Магна — дочь короля Зигрида Первого с Новой Австралии. Так что Доротея хотя и унаследовала эльфийский мод, не являлась близкой родственницей Фроди. Что встречалось редко при столь переплетенных династических связях. Однако, кровь делала её одной из главных претенденток на то, чтобы занять место королевы.

Понятно, что дружба предков вовсе не означала хорошие отношения нынешних представителей семейства с королем. Они встречались всего пару раз на каких-то торжествах, а тогда Фроди и королем становиться не думал. Так что вполне вероятно семейство фюрста задумало использовать шанс и прибрать неопытного монарха к рукам. На это и напирало обвинение в лице министра юстиции.

Если не считать исторического экскурса, прозвучавшего, как синопсис авантюрного романа, во всем остальном заседания суда походили одно на другое. Выступал обвинитель, выступал защитник, опрашивались свидетели. Стороны шли по длинному списку аргументов или улик той и другой стороны, но никакой упорядоченности, как в обычных судах, здесь и близко не было.

Двадцать часов в день с двухчасовым перерывом на сиесту. Девять часов с хвостиком оставалось свидетелям на что, чтоб поспать в сенатской гостинице. Суд не собирались растягивать на месяцы, у всех имелись дела.

— Вот копия записки, полученнойфрайхером Готфридом Руни с Эсквилина!

Борис Тиммерманс вручил по листку обвинителю и председателю суда. В простой черной одежде с небольшим стоячим воротником военный министр походил на пастора. Возможно так и было задумано, чтобы подчеркнуть чистоту помыслов.

— Как видите, она написана от руки, — продолжил Борис. — Мы сравнили почерк с образцами рукописных текстов обвиняемых и их ближайших соратников. На самом деле мы проверили всех, до чьих документов смогли дотянуться. И не нашли ни единого совпадения!

— Это ничего не значит, — возразил Франк Хэген. — Мало ли кому обвиняемые могли поручить записать текст?

— От руки? — нарочито удивился королевский кузен. — Не проще ли было напечатать записку на принтере, прислать в виде чипа в электроном формате, выжечь лазером на куске шкуры бизона?

— Вот если бы вы нашли совпадение с рукой какого-то иного подозреваемого… — протянул министр юстиции.

— Так дайте мне перечень этих других подозреваемых.

— У нас их нет.

— Тогда давайте допросим самогофрайхера Готфрида Руни. Узнаем подробно об обстоятельствах получения записки.

— Скорее всего Готфрид Руни и его семья мертвы, — заявил граф Ирвин. — Во всяком случае они находятся на оккупированной планете.

— Как же я буду вести защиту, если не могу вызвать свидетеля? — обиженным голосом заявил Борис.

Судьи посовещались.

— Мы убираем записку из дела, — вынес решение Ирвин и стукнул молотком. — Она не может использоваться, как доказательство вины или невиновности.

Все остальные эпизоды рассматривались с такой же дотошность и почти везде не хватало доказательств или улик, или свидетелей. Кажется, стратегия Бориса заключалась в развале дела. Или его затягивании. Но мотив и возможности он не мог замести под ковер.

Скучая на заседаниях суда, Ивор думал о предстоящей работе и переживал, что его и графиню Демир развели по разным концам контролируемого королевством пространства. О дальней командировке он поговорил с Маскарилем во время сиесты.

— Вам достался самый крупный округ мой друг, — утешил его Маскариль. — Целых пять систем.

— И ни одного обитаемого мира. Это больше похоже на ссылку, вам не кажется?

— Ха-ха. Та оно и есть. Лосано не хочет видеть рядом с собой ни вас, ни графиню. Но! Как и в прошлый раз он просчитался. Ведь фактически это адмиральские должности, в крайнем случае командорские. И, полагаю, производство не за горами.

* * *

Слово взял Борис. На это заседание он явился в длинной цветастой рубахе и клетчатом саронге. Впрочем, все давно привыкли к его стилю, вернее чехарде стилей.

— Защита просит предоставить список бенефициаров трастового фонда, который владел долей в компании Палатин Палэйшн Продактс.

— У кого защита просит список? — устало спросил обер-секретарь Правительствующего Сената Ирвин.

— Вообще, — ответил Борис.

— Я должен сейчас помчаться куда-то и доставить вам этот список? — возмутился Ирвин.

— Кто вообще хранит документы в Палатин Палэйшн Продактс? — спросил один из судей, имени которого Ивор не запомнил.

— Полагаю, генеральный менеджер, ну или его заместитель, — ответил Борис. — Давайте спросим у подсудимой.

В зал привели Доротею. На взгляд Ивора она выглядела неплохо для того, кто упал с самого верха и кого собирались приговорить к пожизненному заключению.

— Скажите, леди Доротея, с кем из сотрудников компании вы общались лично? — Борис зашел издалека, видимо, желая еще потянуть время.

— С генеральным менеджером Флоресом пару раз, — ответила Доротея. — С его заместителем Гонсалесом часто виделись на вечеринках, он как раз отвечал за связи с общественностью. Начальник службы безопасности Фиори посещал нас дома.

— С какой целью? — спросил Борис.

— Не знаю, — пожала Доротея плечами. — Он беседовал с отцом. Но кажется, это именно он настоял чтобы мы покинули планету. И оказался прав. Вскоре началась война. Мы отправились на Джером, где живет наш кузен Гильермо Акоста.

— Вот черт, — прошептал, Маскариль на ухо Ивору. — Кажется, я уже слышал где-то это имя. Вернее видел.

— Это же их фамильное имя, — не понял товарища Ивор.

— Я не имею в виду Акоста. Прошу прощения, мой друг, мне нужно смотаться в информаторий.

Маскариль тихонько слинял из зала.

Вернулся он через сорок минут. Благо информаторий располагался в двух шагах от Сената. На том же острове. Так что не пришлось даже нарушать режим изоляции.

— Как успехи? Вы нашли что-нибудь, Эдвард? — тихо спросил Ивор.

— Ещё как нашел! — громко прошептал Маскариль. — Это тот самый полковник, у которого матушка нашей невесты Петры снимала шале.

— Петры? — удивился Маскариль. — Причём здесь Петра?

— Не она, а её мать, — поправил Маскариль. — Ещё когда на Пинчо я искал зацепки, где нам искать беглецов, помните?

— Да.

— Я тогда наткнулся на документ об аренде шале. Но там имелись ссылки и на другие документы.