Возвращение рейдера «Нибелунг» - Сергей Фомичев

Дворянство до сих пор не рвалось на космический флот. Пропаганда на них не действовала, аристократы были себе на уме и воспитывались в поместьях. Спасали эмигранты. Их миры остались под оккупацией, а вернее сказать, оказались погружены в первобытный хаос.

Вторым ключевым моментом были финансы. В самом лучшем случае Барти и Майрхофен будут приносить королевству ежегодно около 50 миллиардов крон с пенитенциарной ренты.

Считалось, что затраты на обслуживание боевого корабля в мирное время составляли десять процентов от его стоимости. Во время войны они доходили до четверти цены и даже больше. Учитывая все прочие расходы, в период затишья флот, вместе с Черной эскадрой и вспомогательными судами обходился в три миллиарда крон в год.

Строительство новых кораблей требовало еще три-четыре миллиарда, увеличивая понемногу и текущие расходы. Крупных затрат требовали войска космической обороны. Кроме того расширялась армия. А помимо военных расходов, король настаивал на дальнейшем развитии промышленности и экономики в целом. При этом какие-либо налоги он вводить отказался.

В общем, в спорах с министрами финансов Левиным и военным министром Тиммермансом, Фроди и Лосано определили верхний лимит флота в пятьдесят боевых кораблей. На который они собирались выйти за десять лет.

* * *

Однако при любом развитии флота или промышленности королевство оставалось уязвимым, так как основной источник дохода располагался за его пределами. И этот источник зависел от множества факторов, на которые королевство влиять не могло.

— Так что союзников у нас нет, — развел руками министр иностранных дел де Лаваль. — Клиентов становится меньше. И генерал Марбас вроде бы не собирается останавливаться. Значит, будет срывать миры, как спелые фрукты один за другим.

— Хуже что он понемногу изолирует нашу часть галактики, — заметил Маскариль. — Уже сейчас единственный безопасный путь лежит через Хризолитовый треугольник. Благо мы ставим на тюремные корабли криогенные системы. Но сколько этот путь продержится, сказать невозможно.

— «Астропоиск» нащупывает решение, — сказал король. — Возможно, через пару лет мы получим скрытые тропки в другие звездные группы.

— Эти пути хороши для военных, — возразил Горский. — Но как сохранить тайну, если по скрытым путям начнут шастать торговцы? А без свободной торговли мы загнемся.

— Можно создать государственную торговую компанию, — предложил Маскариль.

— Это не покроет всех наших потребностей, — возразил маркиз. — Она будет неповоротливой, неэффективной. Нет, нам нужно решение, чтобы как-то проводить по тайным путям караваны из свободных торговцев?

— У меня есть идея, — сказал король. — Мы создадим службу лоцманов. Отберем особо доверенных лиц, которых можно посвятить в тайну. Они и будут проводить караваны.

— Лоцманскую службу? — маркиз задумался и кивнул. — Вариант.

— А на счет сохранения пенитенциарной ренты, мы сделаем вот что. Провозгласим, что будем защищать миры-клиенты как свои собственные. Когда-то существовал такой принцип в морском праве защиты торговли или что-то такое…

— Да, — подтвердил маркиз.

— Ну вот, — обрадовался Фроди. — Объявим это во всеуслышание, и не просто объявим, а будем на самом деле посылать эскадры на помощь. Тогда может они сто раз подумают, прежде чем разрывать контракт…

— Защита торговли? — воскликнул де Лаваль. — Хорошая идея. Только надо её хорошо подать. Доктрина Фроди! Отлично. Мы раскрутим её!

Глава 34

Акоста

Ивора выдернули прямо из бара, где он устроил прощальную вечеринку друзьям по поводу отбытия к новому месту назначения, а заодно знакомил «черных братьев» со своим родным Соппелем. На Макону Маджаливу и его капитанов бедный район Милады произвел впечатление. Кажется, они зауважали Ивора еще больше. Подняться из низов на вершину карьеры мало кому удавалось, тем более на планетах, принадлежащих небольшой клике инвесторов.

Однако расслаблялись они недолго. Потому что в бар неожиданно нагрянула королевская гвардия при полном параде. Среди завсегдатаев визит вызвал переполох и даже готовность к драке. Соппельские могли подраться хоть и с гвардией, нашелся бы подходящий повод. Так что не успели трое гвардейцев пройти от входа до стола, где сидел Ивор с приятелями, как к «Силвертону» начал стекаться народ. На лицах людей отражалось вовсе не любопытство.

— Ивор Гарру? — спросил лейтенант. — Вас вызывают в Сенат, как свидетеля в деле о коронном преступлении.

— Как свидетеля чего? — удивился Ивор, впервые услышав такую формулировку.

— Подробная информация засекречена, капитан.

— Когда?

— Прямо сейчас.

Это могло быть уловкой. Пригласить в качестве свидетеля, а потом запереть в камеру. Зачем бы еще было присылать гвардейцев? Он оглянулся — толпа только ждала сигнала. Однако, не устраивать же стычку? Куда он денется с планеты? Перебрав в уме свои прегрешения, Ивор ничего серьезного припомнить не смог. Если навет, месть Лосано за критику, король как-нибудь разберется. Ивор встал.

— Позаботьтесь о наших гостях, — обратился он к Раджу и Ларри.

Драки не вышло.

Гвардейцы проводили его на Остров в здание Сената, где капитана встретил сам обер-секретарь.

— Именем короля, ваше отбытие к месту службы, суд задерживает, — произнес граф Ирвин. — До окончания процесса вас обеспечат питанием и проживанием. Покидать остров Мидуэй не разрешается.

Ивор осмотрел зал, где сидело уже с дюжину человек. Маскариль приветливо махнул ему рукой.

* * *

И вот, после всего пережитого, после тайной миссии, занявшей целый год, после войны ему приходилось сидеть на заседаниях суда по двадцать часов в сутки. Он считался свидетелем и в любом другом суде его бы призвали только для дачи показаний и перекрестного допроса. Но в королевстве так дела не вели. Здесь хотели выяснить истину, а не победителя в соревновании по риторике и возможностям по сбору улик. Свидетели находились в зале на тот случай если что-то вспомнят, услышав показания других или заметят ложь. И тогда они могут отправить записку защитнику Борису Тиммермансу или обвинителю Франку Хэгену. А вот обвиняемых напротив заводили в зал только для дачи показаний. Им незачем было слышать, что говорят другие.

— Я презираю это судилище и отказываюсь отвечать на какие-либо вопросы, — сразу же заявил фюрст Акоста. — А тирану и деспоту Фроди еще воздастся за вероломство.

Остальные члены семейства повторили его заявление. Кроме Доротеи. Она от участия в суде не отказалась.

Обвиняемых увели и стороны приступили к изложению дела.

Из вступительного доклада Ивор узнал, что предок семьи Акоста был хорошим другом всех четверых королей-основателей, но в те