Отражение зверя - Галина Дмитриевна Гончарова

Было…

А вот сейчас она просто ленилась.

Они вместе с Анной гуляли по берегу моря, немного купались, Мария учила ребенка плавать, и у Анны отлично получалось, они вместе читали книги, которые им доставал Феликс, а что касается математики, тут Мария сама могла книги писать. И по бухучету тоже.

А что?

По определению, любой бухгалтер отлично знает математику. Может, интегралы она и не вспомнит, но на школьном уровне – спокойно. А уж про Пифагоровы штаны-то рассказать ребенку и вовсе несложно[32].

Анне нравилось, Мария была довольна, Мелисса с удовольствием присоединялась к их компании, да и Тина любила послушать. А Мария и Анна, в свою очередь, помогали знахаркам заготавливать травы, сушить их, варить, перетирать… про гидролаты тут еще не слышали. И про водяную баню тоже. И про дистиллят.

Мария рассказала, и Тине стало интересно. Теперь она искала стеклодува… увы, найти его на морском побережье, где в окрестностях только рыбацкие деревни… вот зачем он там нужен? Придется ждать до города, а там уж пробовать, но интересно же!

Феликс кашлянул, опять привлекая внимание к себе. Он чуточку успокоился и рвался объяснить.

– Тут неподалеку живет некая эрра Стоун. Вот при ней двое детей и трое альфонсов.

– Э-э-э? – изумилась Мария.

В ее понимании одно с другим решительно не сочеталось. Мало ли кто у тебя есть. Но показывать детям не одного, а ТРЕХ любовников?!

Не завидует она, захотела бы – и шесть штук завела, по одному на каждый день недели, и в воскресенье выходной. Уж чего другого, а у мужчин популярностью Маша пользовалась всегда, даром, что «русская красавица», а не топ-модель. То ли их бюст привлекал шестого размера, то ли юмор сорок пятого левела, кто ж их разберет?

Но и в страшном сне Маше не снилось показывать детям такой пример разврата. Мать – это не проститутка, ей себя так вести нельзя! Чему потом ее дети научатся?

– Мало ей одного, видимо. С жиру она бесится. Я тут с их управляющим знакомство свел, рыбку ему продал, побеседовал. Оказалось, что муж у эрры Стоун есть, и хороший, только вот капитан.

Мария изобразила «фейспалм».

А, ну это вечная проблема. «Дорогая, откуда у тебя трое детей? Первый я помню, как приезжал, и второй тоже, а третий откуда? – Ой, ну сидит он и сидит себе, он тебе что, мешает?»

– И видимо, на жену ему давно плевать?

– Как-то так. Он сам ей этих типчиков и нанял, абы она в поместье сидела и никуда не лезла.

– Хммммм? Эрра Стоун?

Память отказывалась выдавать подсказки, но тут вмешалась Анна:

– Мам, это не Ребекка Стоун?

– Она, – кивнул Феликс. – Ваше высочество?

– Я ее помню. Симпатичная такая… не злая. А муж ее кузен канцлера, какой-то…

Марии захотелось повторить фейспалм, но она решила промолчать. Ага, понятно.

Не совсем же они тут в изоляции живут, доходят до них новости. И про Виталиса Эрсона, который дорвался до власти, и про Дианочку, которая все никак не залетит куда надо… то есть к королю она залетела, а детей пока и нет. И про Димаса Бустона, которого пока еще не казнили, но могут это сделать в любой момент.

Канцлера было жалко, но себя жальче втрое.

– Мне с ней видеться нельзя. Если она меня вспомнит и узнает…

– Ничего не случится, – Феликс блеснул хищной усмешкой. – Верьте, моя королева.

Мария промолчала.

Феликс явно намекал, что одной эррой может стать меньше. Но…

– У нее дети.

– Нет. Это у вас дети, а у нее обуза. Ей на детей плевать, ей только мужики нужны.

Мария качнула головой.

– Лучше я постараюсь не попадаться ей на глаза.

– Как прикажет моя королева.

Мария искренне сомневалась, что Феликс ее послушается. Свой новый облик он освоил отлично и вжился в образ невидимой смерти на легких крыльях. Если что – она и не узнает.

Так может, и не надо?

Во многих знаниях многие горести?

Ладно, далеко от дома она уходить не будет. А если что – будет уползать от чужого внимания. Огородами.

* * *

Конклав.

Безусловно, потом он соберется в полном составе, епископы и прочие, но сейчас…

Сейчас в комнате находятся трое. Двое мужчин и женщина. Сердце конклава, триумвират.

Те, кто может оспорить любое решение. Не найдут они общих интересов, и любой вопрос подвиснет. Все трое в возрасте, эрр Адам, он же тейн, самый молодой из них троих. Женщина постарше, ей, может, уже около пятидесяти лет. И если кто-то ее увидит, он в жизни не подумает, что это верховная жрица Предматери! Ее предстоятельница!

Разве они такие бывают?

Предстоятельница должна быть величественной, чтобы волосы черные, осанка горделивая, чтобы глаза горящие, взглянул на нее, да сразу во всем и покаялся, и на колени упал. А тут что?

Стоит такая… как жена пекаря. Невысокая, плотненькая, вся сдобная, улыбчивая, и даже пахнет от нее свежим хлебом и пряностями, корицей, ванилью… вот сейчас из кармана простой коричневой рясы плюшку вытащит, да и протянет кому-то из мужчин. Мол, покушай, внучек! Утомился, поди?

Ни украшений, ни драгоценностей, да и ряса из простой ткани.

Эрр Адам всегда задумывался, сколько тут от благочестия, а сколько от игры. Чтобы женщина красивым вещам не радовалась? Побрякушкам? Власти и ее символам?

А чего тогда наверх лезла?

Точно, играет.

Но на людей это производит впечатление. Как же, сама скромность и благочестие. А вот что скрывается на дне ее серых глаз? Этого Адам не знал. Может, еще и узнает…

И самый старший – Предстоятель. Ему уже под семьдесят, и выглядит он на полный свой возраст, но разум его ясен и чист. Тейн точно знает.

Седые волосы падают мужчине на плечи, седая борода коротко подстрижена, голубые глаза ничуть не потускнели с возрастом, и тейну иногда кажется, что невидимая сила окружает Предстоятеля, как невидимое, но плотное одеяло. Проведи с ним рядом рукой, и пальцы начнет покалывать. Когда он движется, это особенно заметно.

Семьдесят лет, но по донесеиям шпионов, Предстоятель не забывает радовать женщин своими визитами. Семьдесят лет… а ребенка одной из своих баб заделал! Правда, позаботился ее замуж выдать и денег дал, но сам факт! В этом возрасте уж о душе пора думать, а он о бабах!

Тейна это самую чуточку оскорбляло. Может, еще и потому, что детей у него не было. Вот не давал Многоликий. Жены тоже не было, но это ж и не