Правила подводной охоты - Дмитрий Валентинович Янковский

“Я что, еще жив?”

Нет, отвечаю, это адовы, блин, территории. Но он сразу понял мою задумку и повеселел. Ему-то весело, а мне его переть. Врубил я водометы и пошел наверх. Но только метров на сто поднялся, Бака начало колотить. Не так, как от чрезмерной компрессии, а как от кессонки. Я-то привык, что в жидкостном аппарате на декомпрессию наплевать, но Бак ведь дышал, по сути, газовой смесью! Чуть я его не убил на этом подъеме, даже вспоминать страшно. До меня никто не рассчитывал декомпрессионных таблиц для подобного гибрида жидкостника с газовиком, так что мне пришлось действовать очень аккуратно, следить за состоянием Бака и останавливаться по его первому требованию. В общем, я его поднял, хотя сам с того дня седой. Но Баку все равно больше досталось — ультразвуковая пушка, под которую он попал, оказалась не такой, как все остальные, а гораздо более мощной и основанной, похоже, на другом принципе генерации волн. Особая гадость в том, что она не только рвала жабры, но и пробивала сквозь мышцы скафандра и лоскутами отслаивала кожу на теле. Раны похожи на ожог кислотой. В общем, Бак после той истории остался лысым, без единого волоса, и шкура у него стала пупырчатой, как у того крокодила.

Мы с Пасом переглянулись, и я осторожно спросил у Викинга:

— Погоди, а какой он, твой Бак? Высокий, низкий, сколько ему лет примерно?

— А что? — не понял наш новый знакомый.

— Мы знаем одного человека с такими повреждениями, как ты описал, — сказал Пас.

— Да? — сощурился Викинг. — Но вы Бака видеть не могли, потому что он погиб пять лет назад. Я, может, и сомневался бы, но сам тащил его труп на себе.

— Очень странно, — задумчиво произнес Пас. — Так вы узнали, что за тварь напала на Бака?

— Он ее видел, — кивнул Викинг. — И нарисовал, чтобы мы ее знали в лицо. Он вообще любил рисовать, частенько изображал море и нашу охоту. Однажды Долговязый в рукопашную схватился с личинкой торпеды, так Бак по рассказам это изобразил...

— Погоди! — остановил я его. — Бак попал под удар донной платформы с восемью мембранами? Да?

И Пас, и Викинг вытаращились на меня так, словно у меня на голове рога выросли.

— Откуда ты знаешь? — одновременно рявкнули они.

— Платформа класса “Марина”, — решил я еще сильнее разжечь их недоумение, — но с восемью мембранами, да? Ее нет в каталоге Вершинского, но прозвали ее Поганкой. Поганка М-8, правильно я говорю?

— Откуда ты это знаешь? — с нажимом повторил Викинг.

— Когда на Долгвязого напала личинка, это была растущая "МАТ-300", он не стал бить в нее из карабина, а решил сразиться глубинным ножом. После этой схватки Бак сделал рисунок, обычным печным стилом на дешевом пластике. Так?

— Ты не можешь знать Бака! — Викинг наклонился ко мне. — И про личинку не можешь знать. Кто вы вообще такие, барракуда вас обоих дери?

— Давай договоримся, — я тоже подался вперед. — Я тебе расскажу, откуда все знаю. И можешь не сомневаться, мой рассказ тебя заинтересует. А взамен ты поможешь нам сбежать отсюда, не дожидаясь помощи с базы.

Несколько секунд Викинг молчал, потом встал и отошел к окну.

— Обойдусь без твоего рассказа, — буркнул он.

— Тогда я продолжу твой, — сказал я с вызовом. На самом деле у меня были только предположения, но, если не вдаваться в подробности, можно попробовать запудрить мозги старичку.

— А дальше было вот что, — продолжил я. — Когда Дикий увидел на рисунке платформу, которой не было в каталоге Вершинского, у него сорвало крышу. И он решил любой ценой до нее добраться и уничтожить. Вы не хотели ему помогать, но он так все повернул, что у вас не осталось выбора — только участвовать в этой афере. Операция окончилась плачевно — платформа убила всех, кроме тебя. Ты же чудом всплыл и остался один в океане. На базу вернуться не смог, а дальше ты знаешь лучше меня.

От этой моей тирады Викинг пришел в полное замешательство, а я добавил, чтобы окончательно его добить:

— Кроме тебя и Бака, в команде была баба по имени Рита, под два метра ростом, и такой же рослый мужик, Долговязый. А вот Дикий, наоборот, был коренастым и широкоплечим. Когда он злился или хотел кого-то достать, он говорил шипящим змеиным шепотом, да?

Я заметил, что до Паса наконец дошло, по каким узелкам я размотал это клубок. А вот Викинг обалдел окончательно.

— Ты хочешь, чтобы я поверил в переселение душ? — спросил он, присаживаясь на свои нары.

— Нет. Я хочу, чтобы ты помог нам отсюда смотаться. В одиночку у тебя не получалось, я понимаю, но неужели три охотника не смогут вырваться из этого сарая?

Викинг молчал. Тогда я использовал последнее оружие.

— Послушай. Вот если бы ты мог встретиться с Диким, что бы ты сделал?

— Убил бы сволочь, — не задумываясь, ответил Викинг. — За Бака, за Рипли, за то, что я по его милости попал к пиратам, горбатился у них в трюме, терпел издевательства и едва не жрал собственное дерьмо от голода. За то, что остался без глубины, без охоты, без друзей и без дома, за то, что просидел здесь почти пять лет. Жаль, что он сдох вместе со всеми.

— Так вот, — я облокотился о стену, как делал это сеньор Вега в своем кресле. — Если мы отсюда выберемся, я тебя отведу прямиком к Дикому.

— Так он жив?!

— И прекрасно себя чувствует. Собрал новую команду, снова хочет охотиться на Поганку.

— Ну и придурок! А ты-то откуда все это знаешь?

— Мы в его команде. Нас, кстати, тоже не спрашивали, как и тебя. Дикий умеет ставить людей в зависимость от себя.

— Это меняет дело! — потер ладони Викинг. — Ради удовольствия повидаться со старым знакомым я отсюда выберусь.

— Замечательно, — улыбнулся я. — А ты что скажешь, Чистюля?

— Я с вами. А то как представлю, что придется срать в этот унитаз, меня оторопь берет.

Викинг