Фантастика 2025-155 - Сергей Александрович Плотников

прикончил меня, когда я пыталась выполнить ваше задание. Он оглушил меня, и я очнулась уже в кандалах. Этот come mierda посмел отправить меня на каторгу как крепостную рабыню! Пришлось….

Мартино слушал байки Диего не слишком внимательно, разглядывая её хищным взглядом. Он кивал, вроде как соглашаясь, но губы у него то и дело складывались в ироничную улыбку.

— Это неважно, — он прервал её на полуслове. — Я уже не глава инквизиции, и всё это меня не интересует. Но ты пришла вовремя — мне как раз нужен ещё один человек для важного дела.

— С радостью послужу вам, монсеньор! Сколько вам будет угодно!

— Послужишь, конечно, послужишь. Только всего один раз.

Он неожиданно выкинул руку вперёд и швырнул в Диего оглушающее заклятье. Она вскрикнула и опрокинулась вместе со стулом на пол. Кардинал, не торопясь, встал, обошёл стол и наклонился над испанкой.

— Ты будешь хорошей жертвой, моя дорогая, — ухмыльнулся он. — Геката любит таких… Что⁈ Да ты же мёртвая! Ты слу…

Договорить он не успел. Я подскочил к нему сзади, вынимая из воздуха булавку с рубиновой головкой. Взмах руки — и золотое остриё вошло кардиналу в глаз, погружаясь на всю длину. Он рухнул на пол рядом с Диего, распахнув рот и с ужасом глядя на меня целым глазом.

Глава 2

Cagada!1

Тело кардинала выгнуло дугой. Он засучил ногами, а пальцы на руках заскребли по доскам пола. Голова моталась из стороны в сторону, скрипели сжатые зубы, с губ летели хлопья пены. Впрочем, ничего удивительного — внутри обрюзгшего тела шла настоящая борьба. Душа Мартино пыталась вырваться наружу и уйти к Павшей, но сила Хозяйки пригвоздила её золотой булавкой и крепко держала на месте. Потоки эфира бурлили вокруг бьющегося в корчах кардинала, хрустели кости в выворачиваемых суставах, и даже смотреть на этот «танец» было больно.

Помочь Хозяйке в укрощении мертвеца я не мог и кинулся к Диего. Оглушающее заклятье, брошенное Мартино, не могло убить живого человека. Но на испанку оно подействовало самым поганым образом. Кожа у неё посерела, лицо стало похоже на череп с оскаленными зубами, а сама она не могла даже пошевелиться. Диего медленно проваливалась за грань, уходя в посмертие.

— Всё, Констан, — тихо просипела она, — сделала, что смогла. Ты обещал…

— Стоять! — рявкнул я и опустился рядом с ней на колени. — Рано сбегаешь, bruja, мы ещё не закончили дело!

Она сверкнула глазами, услышав ругательство, но сил ответить у неё уже не было.

— Х-х-х-х….

Одним движением я разорвал платье на её груди и приложил ладонь чуть выше солнечного сплетения.

— Стоять, я сказал!

Анубис, ехидно подгавкивая, влил в неё порцию силы. И ещё одну, и ещё, вымывая из поднятой испанки следы заклятья. Диего запрокинула голову и захрипела со злостью и одновременно с радостью. Вены на шее у неё вздулись, руки сжались в кулаки, и она забарабанила ими по полу.

— Come mierda!2 — зарычала она. — Я же почти ушла! Опять придётся каждый день видеть твою наглую рожу!

Кардинал за моей спиной затих, а следом прекратила стучать и Диего.

— Поднимайся, перерыв окончен, — я встал и усмехнулся. — У нас много работы.

Испанка сердито посмотрела на меня, но от протянутой руки не отказалась и вскочила на ноги. Вид у неё был даже лучше, чем до удара заклятьем, а разорванная одежда добавляла некий шарм.

— Cagada1, — скривилась Диего, пытаясь запахнуть на груди лоскуты материи. — Обязательно было рвать на мне одежду?

— Извини, нужен был контакт с заклятьем, чтобы его вычистить. Тем более тебе всё равно не нравится ходить в платьях. Переоденешься в свой обычный костюм, а тряпки выкинешь.

— Переоденусь, когда мы вернёмся к нашим вещам. А сейчас прикажешь мне так ходить и позориться⁈

— Диего, дорогая, думаешь, сегодня кто-то будет разглядывать, как ты выглядишь? Да хоть голышом ходи, никто не обратит внимания.

Она оскорблённо фыркнула и поджала губы.

— Между прочим, Констан…

— Не время, — я строго посмотрел на неё и указал на дверь. — Прикрой от внезапных гостей, пока я беседую с нашим другом.

Диего кивнула, сменила выражение лица на хищное и, на ходу накидывая «плащ», вышла из комнаты.

Я подошёл к кардиналу и вгляделся в его лицо. Покойник лежал без движения, раскинув руки в стороны. Золотая булавка погрузилась в глазницу до предела, и теперь вместо левого глаза светился тёмно-багровый рубин.

— Поднимайся.

Мартино продолжал прикидываться мертвецом, не реагируя на мои слова.

— Вставай, падаль. Или ты хочешь заставить ждать некроманта?

Уцелевший глаз кардинала дрогнул и повернулся на меня.

— Ты не сможешь, — хрипло каркнул мертвец, — избежать гнева Госпожи Перекрёстков. Она вынет твою душу и заставит страдать до конца вечности. Её псы…

— Я не спрашивал твоего мнения. Встать!

Щёлкнув челюстью, кардинал начал подниматься. Движения у него были дёрганные, лицо кривилось в жутких гримасах, а целый глаз вращался в орбите. Золотая булавка насильно сделала его заложным покойником, превратив мёртвое тело в тюрьму. Вот такая изощрённая пытка над чёрной душой.

Я уселся в кресло, принадлежавшее раньше кардиналу, и стал рассматривать бумаги, лежащие на столе. Затем вытащил из ящичка каменную табличку, покрытую клинописью. Листок с переводом древних знаков лежал тут же, и я с интересом узнал, что там описан ритуал «запечатывания» божества.

— Зачем тебе это? — я показал ему табличку.

— Уже незачем, — мертвец топтался на месте, глядя на меня с ненавистью.

— Думаешь, что самый хитрый, и надеешься обдурить меня? Тебе придётся отвечать, и солгать ты не можешь.

— Если ты знаешь правильные вопросы, — мертвец ощерился.

— Для чего ты хотел использовать ритуал, описанный на табличке?

Ненависть вспыхнула в нём с новой силой. Несколько секунд он боролся с булавкой, требующей повиновения, но снова проиграл и ответил:

— Чтобы Геката не покидала свой алтарь. Людьми должен править первожрец, а не божество напрямую.

— А первожрец — это ты, верно?

Кардинала так перекосило, будто я напоил его уксусом.

— Я великий инквизитор, жрец и…

— Ты предатель, Мартино. Предал и церковь, и инквизицию, и свою Госпожу. Даже удивительно, как ты продержался так долго.

— Вы все глупцы, — надменно вскинулся кардинал, — даже Геката не умнее деревенской девки.

— А ты умный, понятно.