Обратный отсчет: Равнина - Токацин

куда все эти «отходы» строительства будут вытолкнуты — и надеялся, что термочаши внизу уцелеют. Один из Текк’тов уже двинулся к пещере, спиралью свился вокруг главной шахты и выглянул в подземную полость. Гедимин видел, как он «вытекает» из скалы и сворачивается вдоль стен. Его хватило на полтора витка. Он поднял голову и посмотрел на своды. Камень там уже расступался — первый туннель прошёл скалу насквозь. Ещё пара секунд — и из него посыпались вытолкнутые валуны, а следом хлынул «проверочный» гравий.

Камни падали, подпрыгивали и раскатывались — и останавливались, налетая на живой барьер. Термочаши утонули в белесой ряби. Сквозь неё на экране еле-еле можно было различить Текк’та — гиганское рябящее кольцо — и бесформенные валуны на полу пещеры. Гедимин пересчитывал ходы в потолке — сеть разгрузочных туннелей была закончена, Текк’ты выглаживали их стенки. На дно пещеры вывалились трое «мелких» бурильщиков и свились клубками среди валунов. Экран побелел, но Гедимин и так знал, что там происходит, — Текк’ты размягчали и крошили камень, создавая гравийную подушку. Самый крупный так и лежал живой стеной, прикрывая собой термочаши и стены пещеры. Кто-то из Текк’тов вынырнул у столярной мастерской и протяжно загудел:

— Еда-а!

Гедимин еле слышно хмыкнул. Это был мелкий Текк’т, всего двадцать восемь метров от носа до кончика хвоста; следом «шли» ещё пятеро, трое «мелких» и двое крупных оставались под землёй, — и на всех них у карликов в столярной мастерской было три котла еды. Сармат думал, хватит ли этого, чтобы каждый Текк’т хотя бы ощутил вкус. Ему было неловко. «Если бы они согласились на Би-плазму… вкусовые добавки можно ведь синтезировать — на Земле это несложно… Решат ещё, что мы им недоплачиваем. А они стараются — вон, за день всё дорыли. Завтра можно будет собирать обшивку… Хм. А если они так разогнались — может, начнём сегодня?»

Все Текк’ты, всплывая из-под земли, сползались к «пищеблоку» — повара только успевали наполнять «кормительные» мешки и подбирать разбросанные пустые. Как Гедимин и думал, три котла закончились очень быстро. Ещё пара минут — и в ущелье не осталось никого из Текк’тов. Сармат, досадливо хмыкнув («Чего я их не позвал⁈ Конечно, после еды им ни до чего. Надо было сказать, что вечером…»), начал спускаться с крыши — и проехался на когтях, едва не спрыгнув на змею, всплывающую из-под земли.

— Верх готов. Ты глядел? — язык Текк’та замер в считанных сантиметрах от сигма-сканера. Гедимин вздрогнул.

— Готов, — подтвердил он. — Быстро работали.

Текк’т загудел. «Переводчик» молчал — видимо, этот звук не относился к членораздельным.

— Копать скучно. Куэнн-работа будет? Все ждут.

Гедимин радостно ухмыльнулся и поспешно закивал. На втором кивке он сообразил, что Текк’т не распознаёт сарматские жесты.

— Вечером, — пообещал он. — Зови всех, кто вчера был. Будем соединять куски.

Голова Текк’та взвилась кверху и нависла над сарматом под другим углом. Он хотел податься в сторону, но не успел — из скалы «пророс» второй змей. Зрачки, «плавающие» в ртутных глазах, смотрели одновременно и на Гедимина, и куда-то вниз. Сармат взглянул туда же, но увидел только скальную поверхность, ободранную от гравия.

— Этот день-вечер? — прогудел второй Текк’т. — Куэнн-работа? Важная? Тяжело…

— Отдыхай, — Гедимин пожал плечами. — Зови других. Кто не работал сейчас? Их зови. Они не устали.

— Устать-нет, — гул раздался с двух сторон одновременно. — Другое тяжело. Важная Куэнн-работа… Асгаан? Ты говорить-Асгаан?

Гедимин ошеломлённо мигнул. «Асгаан? Это про ту… сущность с ромбами? Текк’ты знают её по име… Sa hasu! У Текк’тов тоже… эта муть с богами⁈ Мать моя пробирка…»

— Куэнн-работа большая, — Текк’т, не дождавшись ответа, придвинулся ближе. — Говорить-Асгаан. Очень важно. Сделай. Мы будем.

Он нырнул в обрыв — только мелькнула сверкающая дуга и шипастый конец хвоста. Гедимин встряхнул головой. «Говорить с Асгааном? Это они про что? Какой-то ритуал, как у Джагулов с их… живой атмосферой? Текк’ты, мать моя колба… Вот уж от кого не ждал!»

…Вепуат мигнул и наклонил голову набок, пристально вглядываясь в лицо Гедимина. Тот сердито сощурился.

— Говорю, что было. Надо мне выдумывать, sa hasu…

— Я ещё ничего не сказал, — быстро проговорил Вепуат, прикрывая ладонью глаза на стебельках, лезущие из-под перьев. — Так это первый раз, когда они… что-то сказали о богах? И ты… даже опознал имя? Яд-дро Сатурна…

Гедимин поморщился.

— Я думал, хоть у них нет дурацких традиций. Ритуалы… Вот только ритуалов мне не хватало. Мало было нелепых значков на стенах…

Вепуат посмотрел на потолок.

— Знаешь… Если что-то есть, это надо учитывать. Тебе ли не понимать… Говорить с Асгааном. Интересно, как это делается…

Глаза лезли из его брони, и Гедимин поморщился и отвёл взгляд. «Ходячая ксенобиота… Скорей бы уже сформировалось и улетело!»

— Неинтересно, — буркнул он. — И я это делать не буду. Айзеку ничего не говори.

Вепуат изумлённо мигнул.

— Не будешь⁈ Но Текк’ты… Им же работать!

— Так пусть работают, — отозвался Гедимин, недобро щурясь. — Как до этого. Без дурацких выдумок. Я-то думал, хоть они в своём уме…

— Зря ты это, — сказал ему в спину Вепуат. Гедимин не обернулся.

…Вепуат выглянул из-за печи, помахал на прощание стеклодувной трубкой и исчез в тёсном кольце «учеников»-Сэта.

— Чашки с ногами? Их делать удобнее вдвоём, — донеслось оттуда.

Гедимин, угрюмо щурясь, повернулся к четвёрке Джагулов. Один из них, пока сармат отвлёкся, успел снять со стойки трубку со скогнийским мундштуком и вертел её в руках. Поймав взгляд Гедимина, другой Джагул рявкнул на «разыгравшегося» и дёрнул за плечо, разворачивая к сармату.

— Ну? Какие новости?

Джагулы переглянулись.

— Буду делать чашки, — сказал Урджен, глядя исподлобья. — Покажешь, как подвешивать.

Джагзуу, одобрительно рявкнув, полезла в заплечную торбу и вынула здоровенную раковину со множеством отростков.

— Вот такое сделать можно? Знаешь, как?

— А мне