Обратный отсчет: Равнина - Токацин

Вырванная из конструкции пластина до пола не долетела — так и осталась висеть на белесой «стропе», мерно покачиваясь. Гедимин скользнул взглядом по уцелевшим шипам — они вышли из пазов аккуратно, их не выломало, и камень не треснул. «Те две — пока вон, после переплавки пойдут в верхний ярус,» — щёлкнуло в мозгу. «Эту — отложить. Взять новые. Никого не задело?»

Текк’ты вынырнули из скалы вокруг ромба — не целиком, только высунули головы. Ещё одна «всплыла» прямо сквозь орнамент. Серебристые глаза неприятно светились.

— Нет-говорил-Асгаан! — слова Текк’та еле-еле можно было разобрать сквозь оглушительный стеклянный звон. — Ложь! Гнев-Асгаан!

— Тихо! — Гедимин грохнул кулаком о кулак, подавляя дрожь. — Уронил камень? Бывает. Исправим. Знаю, как сделать. Больше не упадёт.

— Гнев-Асгаан! — гигантская бронированная дуга промелькнула в паре метров от сармата и ушла в скалу. — Нет-работа! Вниз! Вниз!

— Стой… — ещё одна дуга разминулась с Гедимином на метр, и он шарахнулся в туннель. Окликать было уже некого. Посреди пещеры качался каменный маятник — уползающий Текк’т зацепил висящую плиту. Гедимин машинально «поймал» её защитным полем, осторожно уменьшая амплитуду, пока пластина не опустилась на гравий. «Ушли,» — он шагнул на первый слой забутовки, прислушиваясь к тишине. «Нет-работа… Асгаан… Sa hasulu!» — Гедимин, болезненно морщась, оглянулся на красный ромб. Два обломка так и лежали с двух сторон от него — на неприятно одинаковом расстоянии. «Несчастный случай. Дурацкая случайность. Надо было сразу страховать, не ждать третьего сегмента…» Он покосился на широкий колодец, зияющий в потолке, и криво ухмыльнулся. «Работа сорвана. Ещё и отсюда выползать на когтях. Восемьдесят метров, мать моя колба…»

… — Гедимин! — Вепуат, едва увидев его на краю плато, побелел и кинулся навстречу. Сармат, отмахнувшись, опустился на ближайший валун. Глаза уже устали щуриться, но поднять веки не получалось — лицо свело судорогой. Сквозь туман Гедимин видел жёлтый силуэт на тропе — одинокий филк остановился посреди коридора. «В шлеме,» — машинально отметил сармат. «Умный филк.»

— Hasu! — выдохнул Вепуат. Глаза под лицевым щитком сошлись в тёмные щели. Гедимин криво ухмыльнулся, отводя взгляд.

— Не надо было звать их на вечернюю смену. Всё-таки устали за утро. До завтра отдохнут, и такой ерунды не будет.

Крылья Вепуата с грохотом сомкнулись за спиной. Сармат, отброшенный их взмахом, едва устоял на ногах и пару секунд крутил головой, шумно глотая воздух. Филк, выглядывающий из коридора, резко развернулся и шмыгнул в ближайший ангар.

— Ты не понял? Завтра утром их тут не будет.

— С чего ты взял? — Гедимин недобро сузил глаза. — Они понимают, что такое случайность. Когда Текк’т об меня поранился…

— Яд-дро Сатурна, — пробормотал Вепуат, прижимая ладони к лицевому щитку. — Гедимин, слушай сюда. Никакая это не случайность. Свечение над шахтой… горящий ромб… Весь лагерь видел, как он раскололся и погас. Рассыпался в искры… А, hasu! Где дозиметр? Дай сюда!

…График интенсивности «сигмы» на экране взлетел вверх и задёргался, выписывая мелкие острые зубцы. «Фонило на два кьюгена,» — запоздало увидел Гедимин и беззвучно выругался. «И там, и снаружи. По всему плато…»

— Стрелка!

Изображение указателя перестало крутиться на шпеньке и уткнулось в одну точку. Вепуат впился в него взглядом и едва не продавил когтем экран.

— Куда смотрит? Что там было? Те плиты?

«Я стоял так. Вот рука. Плиты впереди, а стрелка смотрит вправо, и под большим углом. А справа…» — Гедимин на секунду зажмурился, достраивая в мыслях схему.

— Рисунок, — буркнул он, открыв глаза. — Там был рисунок. Ромб на скале.

«И он не из ирренция, чтобы фонить на два кьюгена,» — закончил сармат про себя. «Тварь размером с континент… она точно была там. И, похоже… похоже, дошло до диверсий. М-мать моя пробирка…»

— Асгаан, — прошептал Вепуат, оглядываясь на ущелье. Там уже не светилось ничего, кроме термочаш и фонарей — да и на плато фон упал до привычных микрокьюгенов. И всё же Гедимин поёжился. «Что теперь делать? Как защитить стройплощадку? Если оно просачивается сквозь скалы…»

— Гедимин, — Вепуат поднял голову и взглянул ему в глаза; его радужка была иссиня-чёрной. — Ты пока ничего не делай. Ничего не трогай, ладно? Я всё выясню. Мы договоримся.

Гедимин отвёл взгляд и сердито сощурился.

— Текк’ты утром приползут, и вся ерунда закончится, — угрюмо сказал он. Добавить уверенности в голос не вышло, как сармат ни старался.

…«Ву-у-ы-ы,» — протяжно прогудело внутри черепа, и Гедимина обволокло тёплыми ветвящимися нитями. Они нахлынули волной, обмотав голову, торс и руки, одно даже сползло вниз по ноге. «Ву-у-ы-ы ту-у-ут!»

— Угу, — отозвался сармат. — Как ты? Испугался? Оно тебя не тронуло?

Реакторный купол он обошёл по кругу сразу, как поднялся из шахты и сообразил, что хранителю всё «слышно». Тогда существо сидело, забившись в активную зону, и лишь через десять минут робко тронуло щупальцем его висок и тут же втянулось обратно. Что с ним делать, Гедимин не знал, — только просидел полчаса у бункера, надеясь, что хранителю с ним спокойнее. «Опомнился,» — сармат слабо ухмыльнулся. «Такой всплеск со всех сторон… Хорошо, не зацепило твэлы!»

Невидимые щупальца мелко задрожали.

— Не тронуло, — уверенно сказал Вепуат, прислушиваясь к чему-то внутри черепа. — Зачем бы ему? Но хранитель, понятно, испугался. Он ведь ещё… не очень сильный.

Перед глазами Гедимина повисли тонкие столбы, окутанные сиянием. Топливные стержни опознавались легко — только оболочек у них не было. Меж мелких светящихся «позвонков»-таблеток чернели прослойки ипрона. Сармат машинально пересчитал их и ухмыльнулся. «Не ошибся. Кому и знать, как не ему?»

Столбы вспыхнули и расплылись, стремительно делясь, ещё секунда — и всё поле перед глазами было ими занято. Свечение жгло сетчатку, сармат зажмурился, но без толку — и свет, и жжение были фантомными и зарождались прямо в мозгу.

— Понятно, — буркнул он, жалея, что не может потереть глаза сквозь шлем. — Станешь