Стяжатель - Валерий Михайлович Гуминский

руки и стала «всматриваться», словно силилась что-то рассмотреть в неведомой глубине. Ей понадобилось всего пару минут, и вот руки вспорхнули вверх и самым настоящим образом погрузились в сгустившийся до состояния киселя белесый воздух. Это было похоже на попытку раздвинуть полог мироздания и проникнуть в чужую реальность.

Еще мгновение — и Полина деловито вытащила первого щенка, а следом за ним и остальных. Гончие тут же сориентировались и построились клином, сканируя пространство вокруг себя. Вожак, как его назвала Полина за постоянно желание быть первым в стае, повел носом, заковылял на еще некрепких лапах и ткнулся в туфли Никиты. Признал Самого Главного в стае, потом вернулся к Полине и стал терпеливо ждать, когда ему дадут пищу.

— Пусть каждый из вас покормит щенков, — кивнул Никита, бдительно смотря за тварями.

Полина первой дала Вожаку сочную кость с розовым мясом, потом остальные присоединились к ритуалу. Они расположились полукругом и заурчали, вгрызаясь в пищу. А дети с восторгом смотрели на них, дожидаясь окончания кормежки. Потом они будут играть и возиться, отнимая время у Никиты. Но что сделаешь? Сам взял на себя нелегкую обязанность. Не было у него уверенности в безобидном характере инфернальных тварей.

После того, как дочка отправила Гончих в свое инферно-логово, Никита отвел детей на игровую площадку, где их дожидалась Милютина. Любовь Семеновна до ужаса боялась нового увлечения хозяйских детей.

— Никита Анатольевич, — укорительно покачивая головой, гувернантка решила высказать все, что считала нужным. — Вы как хотите, но заигрывание с этими… этими жуткими созданиями может привести к печальным последствиям. Не хочу кликушествовать, но я внимательно посмотрела информацию про этих гримов, и не скажу, что в восторге.

— Я тоже не в восторге, Любовь Семеновна, — сделав виноватое лицо, ответил Никита. — Но мифология не всегда несет правдивую информацию. Надеюсь, что возьму под контроль новое увлечение Полины. Без меня она обещала не вызывать тварей в Явь.

Гувернантка что-то пробормотала про непоседливых и ужасно развитых детей, и заспешила к песочнице, вспомнив о своих обязанностях обучать и воспитывать.

****

Федор Колычев, урожденный дворянин Тверской губернии, младший сотрудник канцелярии Великого князя Владимира в составе русской миссии находился с апреля по октябрь 1921 года в Севилье. Дружественный визит был приурочен к столетию андалусийского Дома Ла-Альгаба. Именно там Федор познакомился с молодой девушкой по имени Амалия.

Никита еще раз прочитал этот абзац. Ошибки не было. Амалия не являлась дочерью маркиза де Ла-Альгаба, но у него и в самом деле была дочь Донсия. Однако никакого романа между нею и Федором не было. А вот история про завоевание русским дворянином сердца андалусийской цыганки Амалии в досье упоминалась, только сухим канцелярским языком. Колычев привез домой девушку, но вынужден был уйти из рода в результате конфликта с отцом, который к тому времени нашел старшему сыну невесту. Свадьба сорвалась.

Федор давно проживал в Петербурге, но болезненно воспринял разрыв с родственниками. Получив поддержку Великого князя Владимира, женился на Амалии, взявшей имя Анна после крещения в христианской церкви (девушка все-таки была набожной, и погружаться в языческую культуру ей не хотелось). Появились дети. Молодая пара была плодовитой, оставив после себя многочисленное потомство: пятерых сыновей и трех дочерей.

Колычевы проживали в собственном имении неподалеку от Петербурга. Под управлением Главы младшей ветви Колычевых находилось две деревушки, с которых семья и кормилась. Младшая дочь Федора Екатерина вышла замуж за дворянского сына Ермолова, чей род был связан вассальной присягой Шереметевым. А ее дочь Анна и стала матерью Юлии.

Перекинув пару листов с четко отпечатанным текстом, Никита нашел, что искал. Подготовивший записку архивариус словно знал, какая именно информация потребуется для заказчика. Здесь были даже копии фотографий, генеалогическое древо и прочие отсылки, помогавшие в поиске.

Юлия — дочь столбового дворянина Николая Егоровича Васильева, проживавшего сейчас в Устюге. Род Васильевых был довольно многочисленным, и рассыпался по Руси весьма вольготно, но больших успехов не снискал. Вот и получается, что Николай женился на внучке Колычева — на той самой Анне, а у Юлии большую роль сыграла кровь прабабки. Смуглолицая одаренная красавица с неплохим набором магических техник по факту являлась вассальной подданной князя Бельского, союзного Шереметевым клана. На нее уже положили глаз клановые евгеники Шереметевых, и можно было ожидать скорого брака с кем-то из сыновей князя Василия Юрьевича.

Теперь все стало ясно. Зеркальный двойник Юлии все-таки имел некоторые сходства в биографии, пусть и не во внешности. Единственное, чего не было в досье — кем являлась девушка по своему магическому статусу. Такие вещи никто посторонним за красивые глаза не предоставит.

— Вы удовлетворены, Никита Анатольевич? — спросил Пронский, заметив, что парень закрыл папку и стал задумчиво изучать прямые линии паркетных плашек. — Нашли то, что хотели?

— Да, Юрий Яковлевич, более чем, — кивнул Никита. — А я могу забрать эти документы в личное пользование, или они подотчетны?

— Надеюсь, ты не замышляешь ничего против Шереметевых? — заметно напрягаясь, спросил Константин Михайлович. Значит, тоже успел изучить досье. — Ты смотри, Никита, не балуй с такими вещами. Лучше признайся честно, зачем тебе понадобились Колычевы?

— Хотел сопоставить детали смежных миров, — приоткрыл завесу Никита. Он прекрасно знал, что заместитель начальника Генштаба по вопросам безопасности Пронский является куратором операции «Врата»; именно его люди сейчас держали под контролем в Нижнем Новгороде точку выхода из той Яви, куда попал Никита благодаря гению Дуарха. — Там Колычевы имеют довольно весомое влияние у дворян северной Руси.

— Но ты же не из-за этого хотел покопаться в родословной мелкого, по нашим меркам, дворянина? — не отставал от него Меньшиков, чуя какую-то тайну. — Сдается мне, ты встретил человека из той Яви, который попросил тебя об одной услуге. Других выводов у меня нет. Никита, ты лучше сразу признайся, иначе потом ИСБ за тебя примется, не спасу! Возницын, сам знаешь, лютый пес, в пятки вцепится — не отдерешь.

— Действительно, Никита Анатольевич, — скрывая стальной блеск глаз, добавил Пронский, — лучше раскройте свой интерес. Клянусь, ни одна капля информации не просочится наружу. Интриги я за версту чую. Против кого копаете?

— Да не копаю я! — удивленно взмахнул руками Никита. Сделав вид, что подчиняется просьбам старших по чину, он «признался». — Встретил девушку, обликом похожую на Юлию Колычеву — княжну из той Яви. Попытался познакомиться. Меня она точно не знает, хотя аурный рисунок почти в точности повторяется. Зеркальный двойник, потомок Колычевых.

— Девушка, говоришь, повторяет аурный контур твоей знакомой княжны? — Меньшиков переглянулся с Пронским. — А как с ее одаренностью? Ты просканировал ее?

— Вы сами могли ознакомиться с