Фантастика 2025-147 - Юлия Шахрай

сегодня была одна, да и та явила себя лишь одним тонким краем. Оттого ночь казалась густой и непроглядной. Но не для всех. Мои бойцы, прошедшие в Ордене трансформацию, имели обострённое зрение и чутьё. Не кошки, конечно, но и не слепые котята, в потёмках натыкающиеся на преграды и своих товарищей. Но даже так не обошлось без парочки отдавленных конечностей и порции нецензурной брани. Ну а как ещё реагировать, если тебе на ногу своим окованным сталью ботинком наступил Горунар?

В остальном по городу мы старались продвигаться неспешно и не привлекать к себе внимания. Лошадей вели под уздцы, и те своим мерным цокотом оглашали пустынные улицы, по которым нас вёл проводник, присланный Блурвелем. Добравшись до выезда из города, он предъявил какие-то бумаги городской страже, и та несмотря на столь поздний час пропустила наш отряд, тщательно перед этим пересчитав лошадей и всадников.

Северный тракт, ведущий в Фельс, был едва различим, и торопиться в таких условиях нам точно не стоило. Вот только всё моё естество свербело, и началось это сразу, как только мы покинули Трием. Причина таких неудобств обнаружилась весьма скоро, и ей стала одинокая фигура, ожидающая нас на обочине дороги. Что ж, уйти незаметно не вышло, но если честно, то удивлён я не был.

— Что может заставить честных людей отправиться в путь глубокой ночью? — услышал я.

Невысокая фигура была скрыта плащом и капюшоном, но по голосу я без труда узнал в этом человеке Фебрана.

— Возможно, то же самое, что заставляет другого честного человека поджидать кого-то в темноте на дороге.

Но мой ответ, кажется, не смутил вестника Троих.

— Получается, что у всех есть на то свои причины, и это просто случайная встреча двух честных людей. Но раз уж так вышло, я бы хотел поговорить.

Я спешился и, оставив отряд позади, сделал несколько осторожных шагов навстречу. Когда воздух вокруг задрожал, я с трудом удержался от ответных действий. Но это оказался лишь «полог тишины», развёрнутый вокруг нас.

— О чём? — спросил я.

— А разве ты не догадываешься? Вечный Странник одарил тебя своим вниманием, я и сейчас отчётливо чувствую его присутствие. Ты не просто слуга, тебе позволено больше. Но Ма́лек всегда был наблюдателем и никогда напрямую не вмешивался в ход событий. Даже в своём собственном домене он оставил власть в руках Велены, лишь иногда появляясь там, чтобы восстановить силы. Так что же заставило его изменить себе и выйти из тени?

— Его мысли мне не известны, как и причины, что им движут, — вполне себе искренне ответил я, сам при этом отмечая новую для себя информацию.

— И это действительно так. Но какая роль уготована во всём этом тебе, наёмник?

— Ты сам ответил на свой вопрос, Фебран. Ма́лек — наблюдатель, и сейчас он это делает моими глазами. Что вижу я, увидит и он.

— И что же он уже успел увидеть? — спросил Фебран, едва пряча угрозу в голосе.

— Мир, погружающийся в хаос, — ответил я, готовясь при этом отразить атаку, если таковая последует.

— И твой покровитель знает, кто тому виной, — надавил голосом (и не только им) вестник. — Отрёкшийся сейчас — лишь грязная тень своего былого могущества, но даже в таком виде ему нет места в этом мире. Его возвращение ввергнет абсолютно все миры в такой хаос, которого его обитатели не знали почти 6 тыс. лет. Однако остальным Первым нет нужды вмешиваться. Трое остановили это зло однажды, они же сделают это снова. И на этот раз окончательно.

— Даже если при этом погибнет целый мир?

— Они милосердны и не хотят такого исхода. Но это допустимая жертва, если речь идёт о благоденствии всех остальных доменов. В том числе того, который Странник считает своим.

Мысли в голове неслись с бешенной скоростью. Стоит ли продолжать столь опасный разговор, не понимая его сути? Не проще ли согласиться со всеми доводами и уехать отсюда подальше? Но не будет ли это ещё более подозрительным? К тому же, я мог получить хоть какие-то крупицы знаний.

— Павелен — ничейный мир, — припомнил я слова Ма́лека. — Раве могут Трое решить его судьбу в одиночку?

— А кто оспорит это решение? — ещё более жёстко ответил Фебран. — Восемь веков назад, все, кто мог бы так поступить, обменяли это право на власть и могущество. Вздумай сейчас Ма́лек выступить против, и он будет совершенно один.

— Это угроза?

— Это предупреждение. Если Странник хочет удостовериться, что с Отрёкшимся будет покончено раз и навсегда, я не стану этому противиться. Но любое вмешательство в планы Троих в Павелене я расценю как сговор твоего покровителя с тем, кто сеет всюду страх и разрушение. Надеюсь, мои слова оградят тебя от поспешных и необдуманных действий.

— Если твоё назидание подошло к концу, то я бы хотел продолжить свой путь, — вместо ответа сказал я.

Пауза, которую взял Фебран, вряд ли длилась больше нескольких секунд. Но для меня это время натянулось подобно струне, концы которой с каждым ударом сердца всё сильнее наматывались на колки. И вот, когда я уже ожидал, что она вот-вот лопнет, вестник всё же прервал молчание.

— Дорога — прекрасное место для раздумий, — неожиданно заявил он. — Эшцех мёртв, а его место по-прежнему свободно.

Не услышав продолжения, я осторожно направился к своей лошади. Забравшись в седло, я подал команду, и отряд неспешно двинулся вперёд. Я же при этом не сводил взгляда с одинокой фигуры, оставшейся на обочине. Но вот она сделала шаг в сторону и растворилась в темноте.

— «На нём три печати», — обрадовал меня Бес. — «На Эшцехе была лишь одна.»

И снова это заветное число «3». Выходит, что Фебран — действительно вестник Троих и может обращаться за благословением сразу ко всем? Наверное, об этом и говорил мастер-лекарь, предупреждая об исходящей от него опасности.

Напряжение не спадало до самого рассвета, и лишь когда первые лучи восходящего солнца заиграли на лежащем пока тонким слоем снегу, я смог хоть немного расслабиться и действительно заняться мыслительным процессом. А подумать было над чем.

Предложение Фебрана, которое тот даже не постарался завуалировать, я принимать не собирался. В том числе, потому что я не понаслышке знал о методах работы его покровителей. Но кто сказал, что Ма́лек в этом плане окажется лучше?