Осколки будущего - Алевтина Ивановна Варава

– Да что вы знаете о дружбе, мамá?

– Не дерзите мне, леди Мэри-Лин. Ваша знакомая собиралась присвоить наш камень.

– Это её камень!

– Ступайте в свои покои.

– Мамá!

– Я сказала, ступайте!

Аня слушала эту перепалку вполуха: она вперилась в свой труп с паническим недоверием. Потом легко спланировала вниз – и провела по нему. Ладонь прошла насквозь. И эти двое явно её не видели.

То есть как? То есть серьёзно? Она что… умерла?

Аня огляделась. Опустила ногу – и та ухнула в мрамор. Принцесса Авелилона растерянно нагнулась и сунула прямо в пол голову. Та так же беспрепятственно провалилась сквозь поверхность и полуметровую толщину. Призрачная Аня выглянула из потолка в нижнюю комнату, полутёмную, заваленную одеждой.

Она ничего не чувствовала – физически. Вместо того, Аня превратилась в комок нервов.

Не паниковать.

Не паниковать, Ханна способна оживить мёртвого и исцелить его.

Аня вспорхнула обратно в тронный зал. Здесь уже не было ни Мэри-Лин, ни этой женщины, вне всяких сомнений, её матери (вот вам и заводи отношения с простыми людьми!), но зато там имелись собаки.

Аня завизжала: два клыкастых демона трапезничали, с аппетитом хрумкая её левой лодыжкой.

Отогнать тварей не было никаких шансов: Аня стала совершенно нематериальной. Её возгласов псы не слышали, занятые своим ужином.

Принцессу Авелилона замутило. Интересно, призрака может стошнить?

Господи, если они съедят труп, как же Ханна его воскресит?

Спокойно. Через пять сотен лет у Ани родится дочка – значит, она не умрёт.

А что, если сейчас где-то Тина, и Соня заодно, возьмут и растают?

Аня метнулась в стену, намереваясь со всей поспешностью нестись домой. Эта дамочка сказала, что они в Днепропетровске. Нужно найти кого-то из воинов. О том, что её могут не увидеть, Аня не подумала, тем более улететь далеко не удалось. Через полторы комнаты она с размаху врезалась в невидимый барьер.

Как показали исследования, незримые рамки сковывали перемещения во всех направлениях, включая верх и низ, и, кажется, образовывали сферу. Да что за ересь тут творится? Аня провела призрачными пальцами сквозь собственный прозрачный живот и взвыла от беспомощности.

Когда она вернулась в тронный зал, Мэри-Лин, одетая в воинский сарафан, остервенело отгоняла собак от пожёванного трупа огромной метёлкой. И горько ревела на ходу.

Добрая девочка. Так их, плотоядных гадов!

Аня кричала, летала перед подругой, махала руками – но та просто напрочь её не замечала.

А потом под Аниным мёртвым телом открылись Ворота, и оно туда рухнуло вместе со стоящей рядом Мэри-Лин. Аня с облегчением ринулась следом, но чёртов проём сомкнулся, прежде чем она успела туда влететь.

Отлично. Приехали.

* * *

Живительный белый свет затянул призрака в приоткрывшийся портал спустя секунд тридцать, но можно предположить, что там, внутри, за это время развернулась целая драма. Истерзанное псами тело – ох как же здорово им снова управлять! – Ханнино кольцо уже тоже привело в норму. Теперь Тина и Ника вдвоём сжимали его в тревожных объятиях.

– Милая моя девочка, – причитал будущий муж.

– Никогда так не делай! – всхлипнула бледная Тина.

– Вы в порядке, принцесса? – предприимчиво поинтересовалась Жаклин.

Аня выпросталась и обнаружила Мэри-Лин, ошеломлённую и накрепко скрученную какой-то бечевой. Рядом стоял Эрру – видимо, его работа.

– Мама?! – накинулась на одноклассницу Аня, ещё даже не отдышавшись после этой внезапной смерти. – Мама? Это твоя мама?!

– Что же я могу изменить? – резонно спросила подруга довольно спокойно, как для похищенной и связанной дочери врага. – Ты как? Я думала, она тебя убила.

– Снимите с неё верёвки, она пыталась меня спасти, – распорядилась Аня.

Эрру повиновался, хотя Жаклин такой поворот не понравился, невзирая на воинский сарафан пленницы. Всё ж таки её захватили с трупом Ани едва ли не на руках. Освобождённая от бечевы, Мэри-Лин тут же стянула маску, магия которой мешала узнаванию.

– Алэн? – ахнула Евгения Витальевна.

– Стоп! – перебила Аня. – Вопросы задаю я. Рассказывай всё. И… будешь кофе?

– Ты не понимаешь… – затараторила Мэри-Лин. – Мамá сейчас будет тут! Она вольно использует Сердце Мага! Где бы мы ни были…

– Успокойся, мы нигде. И никогда. Здесь не идёт время. А значит, у нас его предостаточно.

– Может быть, вы, принцесса, растолкуете ещё более подробно?! – свирепо оборвала Жаклин. – Или я ошибаюсь, или это – вражье отродье! Уверены ли вы, что ей нужно рассказывать все детали?

– Она моя подруга.

– Что?!

– Она из моей школы… То есть… Мэри-Лин, объясни. И: сюда!

Материализовалась мебель. Их гостья вскрикнула.

– Давай, дорогая, – строго велела Евгения Витальевна, снимая колдовскую полоску ткани с глаз.

– Ой, – в свою очередь вздрогнула Мэри-Лин, – Евгения Витальевна?! К-крис? – заметила она за спиной злокозненной учительницы английского ещё и одноклассницу, тоже оставившую маскировку.

– Не всё тебе нас удивлять, – хмыкнула Кристина, почёсывая макушку. – Говори. С начала.

– С начала? – быстро опомнилась Мэри-Лин. – С рождения, что ли?

– В данном случае можно и с рождения, – сурово сказала не настроенная на доброжелательность Натали.

– Это было очень давно.

– У нас сколько угодно времени, – подняла влажную руку Тутэлла, смакующая доставленные Аланой морские деликатесы довольно сомнительного вида.

– Это было в 1061 году.

* * *

Мэри-Лин объявила себя внебрачной дочерью наместника бога в королевстве бриттов – царя Вильгельма – и его фаворитки Арабэллы Алэн. Миром, о котором она говорила, руководили бессменные, многократно перерождающиеся властелины.

– Ты из III-го измерения? – с недоумением уточнила Натали.

– Нет. Но на Земле до XII века всё было не так, как пишут теперь в книгах. Всё сфальсифицировала Церковь.

– Что – всё?

– Абсолютно всё, что было до заговора, – сказала Мэри-Лин. – Ведь испокон веков всеми государствами управляли боги. Точнее, так звались смертные, души которых не теряли памяти после умирания тела и перерождались сразу же в каком-то младенце, рождённом в любой части Земли, где жили люди. Ребёнка быстро находили специально обученные чародеи, которых называли волхвами. С помощью магии они нападали на след души своего до́мино ещё до того, как он сам произносил первые слова, чтобы указать родившей женщине, кто он и откуда. Волхвы возвращали ребёнка во дворец, где он взрослел до возраста, позволяющего без помех пользоваться собственным телом. Вот на этот период управление государством переходило к царю – наместнику бога на его землях. Мой отец был царём бриттов, и с 1110 года замещал домино на престоле. При каждом боге всегда имелись заранее избранные цари, как правило, трое. Один из них старший как мой отец. Домины всегда держали сменщиков, потому что в любой момент могли умереть от несчастного случая или болезни, а ещё они старели. Крайне редко бывали и убийства. Как правило, самодержцы любили перерождаться. И вовсе не спешили браться за государственные дела, едва позвоночник окрепнет, а речь обретёт связность. Боги затягивали период своего «взросления», расценивали это время, как отпуск, и возвращались к управлению спустя годы. Но временные преемники всё равно контролировались. Моему отцу повезло – далеко не всегда цари переживали своего домино,