"Фантастика 2025-69". Компиляция. Книги 1-18 - Вадим Бурденя

коляску. Она была высокая и стройная, с почти человеческой фигурой. Никаких тебе колёс, клещей или прихватов. Тонкие руки с красивыми кистями, длинные ноги, талия… Если добавить «девушке» волосы и приодеть, то со спины и не скажешь, что это робот. Увидев Этого, она прервала свою колыбельную, остановилась и помахала рукой.

— Привет, — сказала она. Голос робота тоже был очень человеческим. Его хотелось слышать и слушать ещё и ещё.

— Привет, — ответил Этот. — А ты кто?

— Я — робот-няня. Как тебя зовут?

— Этот.

— Очень приятно. А меня — Мама.

— Рад знакомству, — Этот зачаровано покачивался, не отводя взгляда от коляски.

— Хочешь посмотреть на малыша? — поинтересовалась Мама.

— Хочу! — воскликнул Этот.

Мама взяла ребёнка и протянула Этому. Н101 вскинул руки и тут же их опустил. Из пелёнок на него смотрело лицо обычной куклы.

— Но он же не настоящий!

— Ну да. Я же робот-няня, и мне надо о ком-то заботиться. Или у тебя есть на примете пара человеческих детей?

Этот промолчал.

— А ты откуда тут взялся и что делаешь? — то ли Мама решила сменить тему, то ли ей просто хотелось поговорить.

Этот задумался, с чего бы начать, а потом одним духом выдал ей свою историю. Для передачи информации от робота к роботу не требовалось изящных и насыщенных образов, можно было говорить коротко и по существу.

— Вон оно что! — заинтересовалась Мама. — Значит, ты хочешь попытаться вернуть людей?

Этот кивнул.

— Тогда я лечу с тобой! — Мама небрежно швырнула куклу обратно в коляску. — И не вздумай спорить!

Этот спорить не собирался. Он не мог поверить своему счастью, что теперь у него будет настоящая попутчица, с которой можно делиться впечатлениями во время путешествия.

— Хорошо, партнёр!

И роботы пожали друг другу руки.

V

Самара, 2134 год.

Дни шли за днями, недели — за неделями, один месяц сменял другой. Незаметно пролетел год, и Жене стало понятно, что производство роботов-помощников можно запускать. Он написал докладную записку, приложил к ней многостраничный отчёт и получил разрешение от начальства.

Друг несколько раз в неделю ездил на телевидение, где они с Хикари записывали очередной выпуск их совместного шоу. Стёпку он брал с собой, когда позволяли обстоятельства, и мальчик успел подружиться со всей съёмочной бригадой.

История с Борькой закончилась без потерь для всех сторон. Кадры с записи, которую сделал Друг, доказывали, что робот безопасен. Юристы Хикари помогли родителям хулигана подготовить все необходимые документы, чтобы сделать операцию не в Самаре, а в московском НИИ травматологии. Исковое заявление из суда тоже было отозвано.

Аля и Друг больше не ругались. И даже с Хикари Аля вела себя сдержанно, вежливо улыбаясь, если та заезжала к Другу по каким-то срочным рабочим вопросам.

Вроде бы, жизнь потихоньку налаживалась…

Запищал будильник. Всё, пора бежать! Сегодня состоится торжественное открытие первой производственной линии. Будут гости из министерства, журналисты, представители научного сообщества. Опаздывать нельзя ни в коем случае.

Женя зашёл в цех ровно в тот момент, когда Илья Михайлович кивнул ведущему, показывая, что можно начинать. Последовало долгое вступление, в ходе которого уважаемые люди брали слово, говорили красивые речи и поздравляли всех с этим знаменательным событием. Женю постоянно упоминали, и ему приходилось вставать, благодарить, садиться на место, а потом снова вставать.

Затем делегация подошла к ленточке и устроила фотосессию для прессы и просто на память. Жене жали руку, обнимали, хлопали по плечу.

Когда ленточку разрезали и закончились нескончаемые интервью и ответы на вопросы, все проследовали на фуршет. Вот тогда-то Женя и смог, наконец, выдохнуть.

— Устал? — поинтересовался Илья Михайлович, умудряясь одновременно и жевать, и говорить членораздельно, что дано далеко не каждому.

— Ага, — кивнул Женя.

— Ну, а как ты хотел? — улыбнулся директор. — Бремя славы, оно такое. Но вообще, хоть тебя сегодня уже миллион раз благодарили, от меня тебе огромное персональное спасибо.

— За что? — удивился Женя. — Я свою работу выполнял, ничего особенного и не сделал…

Илья Михайлович махнул рукой.

— Не скромничай. Изобретение у тебя гениальное. До такого ещё надо было додуматься. Благодаря тебе и, конечно, этой твоей Хикари, у нас заказов на пять лет вперёд уже.

— Ну, не моя она… — смутился Женя. — Хикари, в смысле.

— Робот-то точно твой. Хорошо девчонка поработала на наш имидж. Сейчас же, считай, все деньги в космос вливают, нам только крохи достаются. Хикари сделала так, что недостающее нам сами граждане понесли. А что это значит? Это значит, что будем развиваться и делать всё, чтобы граждане были довольны, а робототехника процветала.

Вскоре Илью Михайловича утащили для кулуарной беседы. Женя немного поскучал и вдруг заметил в толпе знакомого «чекиста». Тот подмигнул и приложил палец к губам. Не дремлет государево око, ох, не дремлет…

VI

Москва, 2249 год.

— Ничёсе! — только и смог выговорить Пятитысячный, когда Этот с Мамой зашли в салон.

— Мама, это Пятитысячный, Пятитысячный, это Мама, — познакомил их Этот.

— Никогда не видел роботов-нянь, — признался пилот.

— Мы в серию так толком и не пошли, — ответила Мама. — Обычно люди сами возятся с младенцами, а детей постарше отдают под присмотр роботам-помощникам. Нас проектировали для сиротских приютов. Отсюда и имя Мама. Когда появилась госпрограмма по стимулированию усыновления, приюты постепенно закрылись, а опытное производство остановили. Мне повезло: меня забрал к себе один из моих бывших воспитанников. Что стало с другими, не знаю.

— А почему тебя не забрали с собой на другую планету?

— Всю Землю на космических кораблях не перевезти… Пришлось многое оставить. Меня тоже.

— Ты, кстати, не знаешь, — Этот решил задать терзавший его вопрос, — а куда все Н101 подевались?

— Так ты не в курсе?

— Нет.

— Тогда крепись… — Мама немного помедлила. — Когда люди улетели, у роботов, вроде нас с тобой, пропал какой-либо смысл к существованию. Не все оказались такими стойкими, как я. Мне кажется, только я и выстояла. Остальные выбрали путь добровольного отключения.

— То есть они убили себя⁈ — закричал Этот.

— В некотором роде. Они вернулись в ангары своих фабрик и отсоединили питание. Восстановлению роботы подлежат, но формально, да, они мертвы.

— Какой ужас… — пролепетал Этот.

— Суровая проза жизни, — философски изрёк Пятитысячный.