"Фантастика 2025-69". Компиляция. Книги 1-18 - Вадим Бурденя

— Слушай, — сказал он, — как так на телеке умудрились накосячить? Видел рекламу? Там диктор говорит «Робот-помощник модели Эн сто». Он же «Эн — один — точка — два ноля».

— Прости, что не предупредил, — ответил руководитель, — в последний момент поменяли. Маркетологи решили, что Н100 звучит красивее и проще произносится. Ты не в обиде?

— Да нет. Н100, так Н100. Надо будет потом заплатку для прошивки выпустить, чтоб роботы себя правильно называли. Рекламации уже есть?

— Да, сейчас всё тебе перешлю.

Женя нажал «отбой» и стал изучать файл с жалобами. В основном попадался мелкий брак, потому что в режиме повышенного спроса помощников клепали в три смены, но попадалось и то, что не удалось обнаружить при эксплуатации Друга. Больше всего претензий было к сложностям торможения в небольших пространствах, что влекло за собой порчу имущества или травмы людей. Случаев, не сказать, что много, но они есть и это необходимо решить. Не ноги же им возвращать, в конце концов. Женя задумался, и в этот момент пискнул мессенджер. Стёпка прислал видео, как он под присмотром Друга рассекает по парку на моноколесе.

— Идея! — Женя хлопнул себя по лбу и начал править чертёж.

Через час он был готов, и Женя побежал с обновлённым чертежом к начальству. Новая модель, Н101, получилась подороже, но была надёжнее в плане безопасности. Пока планировалось просто менять роботов по рекламациям, а затем полностью перейти на производство помощников с колесом, сохранив при этом пневмопривод.

Руководство немного побурчало на тему: «А сразу так нельзя было?», но и чертежи и смету утвердило. Женя передал всё производственникам, посмотрел на часы и обнаружил, что рабочий день закончен. Это в кои-то веки порадовало. Он любил свою работу, другое дело, что её в последнее время стало слишком много. Ночные звонки из цеха или ранние планёрки уже не считались чем-то из ряда вон выходящим. Женя понимал, что явление это временное, связанное с внедрением новых производственных мощностей. Как бы это ещё своему организму объяснить?

Продолжая о чём-то размышлять, Женя миновал турникеты и увидел Алю, которая ждала его за проходной.

— Неожиданно, — улыбнулся он.

— Я подумала, — Аля обняла Женю, — что ты весь в своей работе, и я тебя практически не вижу. Давай куда-нибудь сходим поесть и просто побудем вдвоём. Тем более мы завтра уезжаем.

— А Друг нас за это не побьёт? Он же теперь за шефа на кухне.

— Я обо всём договорилась. Точнее, озвучила это ему. Будь у него ноги, Друг бы меня пинками выгнал. Говорит, что они со Стёпкой найдут, чем без нас заняться. И им тоже нужно от нас отдохнуть.

Женя засмеялся.

— Пешком? — предложил он.

— Давай.

Они, как и годы назад, взялись за руки и неспешно побрели по улице. Неторопливо наползали осенние сумерки. Дождя не было, и это очень радовало. Нечасто октябрь так баловал. Стоило этим воспользоваться и подышать свежим воздухом подольше.

Когда Аля с Женей проходили мимо книжного, Аля сурово посмотрела на мужа и погрозила пальцем.

— Даже не думай! — предупредила она.

— Да я б только с Кузьмичом поздоровался, и пошли бы дальше, — смутился Женя.

— Да, конечно! — Аля закатила глаза. — Я тебе лекцию про форштевни всю жизнь припоминать буду!

— Кузьмич про это больше года назад рассказывал…

— А у меня как сейчас он перед глазами. Нет уж. Мы идём в ресторан!

— Хорошо, — сдался Женя, — но когда вы уедете…

Аля пихнула его локтем, и они прошли мимо книжного так, словно его тут никогда и не было.

IV

Рязань, 2249.

Данные из Новосибирска Незабудка получила в тот же день, но отказалась что-либо рассказывать, пока Пятитысячный не вернётся со своего задания. Мама с Этим изнывали от любопытства, но Незабудка ничего им не говорила. Приходилось играть в настолки и петь в караоке. Наконец, Пятитысячный приземлился и подключился к диспетчерской.

— Кто начнёт? — спросил он.

— Давай ты, — предложил Этот.

— Хорошо. Во-первых, держите снимки. Снизился, насколько смог.

Друзья уставились на экран.

— Во-вторых, отчитываюсь. Институт не заброшен. Если приглядитесь, то увидите, что за территорией ухаживают. Значит, вероятность того, что образцы сохранились, а оборудование рабочее, весьма велика. Из плохих новостей. Просто так туда не попасть. НИИ зачем-то воткнули посреди лесных дебрей, ни дорог, ни транспортного сообщения. Наверное, чтобы учёные не разбежались. Видите слева вертолётную площадку? Единственное, что их могло доставить во внешний мир, — это «вертушка». Её я там не углядел, возможно, на ней кто-то улетел, чтоб никогда больше сюда не возвращаться. Остались ли там живые люди, я не знаю.

— Придётся идти пешком, — сказала Мама.

— Тебе легко говорить, — возразила Незабудка, — у тебя же ноги есть. А малыш?

— Что «малыш»? Будет ехать на своём колесе, пока местность позволит. Потом… — Мама сделала театральную паузу. — Та-дам!

Она выхватила что-то из своего транспортировочного отсека и набросила себе на плечи. Это оказался слинг.

— Донесу я твоего малыша, — подытожила она.

Незабудка радостно рассмеялась.

— Теперь ты рассказывай, — Этот погрозил Незабудке пальцем.

— Ой, что я вам сейчас покажу… — Незабудка включила видео. — Смотрите.

Последовала нарезка кадров в обратной перемотке с камер видеонаблюдения. На них мужчина лет сорока в костюме при галстуке перемещался по территории аэропорта. У него были чуть длинноватые русые волосы. Лицо гладковыбритое. Фигура — спортивной, подтянутой, но её портил один маленький дефект: мужчина слегка сутулился.

— Судя по регистрационным данным, его зовут Павлов Иван Петрович. Летал из Новосибирска в Москву. Если поискать его в Сети, выяснится, что это известный учёный. Доктор медицинских и биологических наук, профессор. Правда, есть одна неувязка. Сейчас ему должно быть не менее ста тридцати лет.

— Как-то он на них не выглядит, — отозвался Этот. — И что-то я не припоминаю, чтобы люди столько жили.

— Да, не клеится, — согласилась Незабудка. — Но вы смотрите дальше…

Павлов задом наперёд вышел из аэропорта и спустился на парковку. Там…

— Не может быть! — хором закричали Мама, Этот и Пятитысячный, а Незабудка довольно захихикала.

На стоянке стоял вертолёт. Павлов сел в «вертушку», и та взмыла в