Конде Наст. Жизнь, успех и трагедия создателя империи глянца - Жером Каган

женского идеала, известного во всей Америке под именем Девушка Гибсона, 100 рисунков для журнала Collier’s с эксклюзивным правом публикации по цене 1 000 долларов за рисунок, что было вдвое дороже, чем обычно предлагали конкуренты.

Все эти шаги были результатом непрерывного диалога между Робертом Дж. Кольером, Конде Настом и редакцией. Самое малое, что можно сказать, так это то, что такой подход полностью себя оправдал. В 1905 г. журнал мог похвастаться тем, что у него было 528 000 подписчиков. Рекламодателей было так много, что на целых пяти страницах, расположенных непосредственно перед главными литературными публикациями, отныне печаталась реклама мыла, дешевой обуви, велосипедов и чудодейственных лекарств от запора, алкоголизма или порочной зависимости от морфия. Имея такой успех, почему бы не продолжить экспериментировать, печатая, как рекомендовал Наст, тематические номера?

В феврале 1904 г. вышел номер Collier’s, посвященный художнику Гибсону. Читатели вырывали его друг у друга из рук, что служило подтверждением тому, что Наст снова не промахнулся. Число специальных номеров множилось, они были посвящены летним отпускам, Рождеству, путешествиям, дому… Такая стратегия возымела колоссальное влияние на прибыль, получаемую от рекламы. Задумывая номер для определенного типа потребителей, Наст мог гарантировать рекламодателям, что их объявления прочтет публика, которую способна заинтересовать их продукция. В этом отношении имело значение не только количество читателей, но также учет их интересов.

Рекламные доходы журнала Collier’s резко выросли. В 1907 г. они превзошли миллион долларов. В 34 года Наст, назначенный коммерческим директором издательской компании, получал зарплату в 40 000 долларов, то есть чуть больше, чем президент Соединенных Штатов Америки…

Однако в этот самый момент Конде Наст вручил клану Кольер заявление об отставке. Ему нужно было стереть след, оставленный отцом.

Удачная партия

– Ты должна уделять ему больше внимания. Бедный молодой человек уже трижды приходил в твое отсутствие и спрашивал о тебе…

– Мне наскучил твой Рене! Он – милый юноша, но, знаешь, мама, я ничего к нему не чувствую. И потом, когда мы с ним и с тетей Маргеритой сидели на террасе Café de la Paix, он держал меня за руку…

– Но, Мадлен, так принято между людьми, которые дороги друг другу!

– Только у него влажные ладони. А для меня влажные ладони…

Молодой человек, о котором идет речь, служит в банке Crédit Lyonnais, мать Мадлен познакомилась с ним благодаря соседке. Нельзя сказать, что он красавец, но положение, занимаемое им в банке, обещает стабильное и завидное будущее, с лихвой компенсирующее его немногословность. Что до тетушки Маргериты, старой девы, провозгласившей себя врачевателем одиноких сердец, то она стала компаньонкой Мадлен с тех пор, как в семье замужество дочери, опасно приближающейся к двадцатичетырехлетнему возрасту, стало предметом для беспокойства № 1, даже важнее, чем возмещение Германией ее долга Франции. О чем Мадлен не сказала своей матери, так это о том, что на Монпарнасе она, благодаря своей сослуживице Сюзанне, познакомилась с более интересным и живым молодым человеком. Юношу зовут Жорж, и он называет себя художником. Они пообещали друг другу скоро встретиться.

В Париже или Нью-Йорке сердечные дела никогда не знали легких путей. Именно так мог бы заявить Конде Наст в самом начале века, когда серьезно занялся поиском супруги.

В 1900 г. Насту исполнилось 27 лет. Это был элегантный молодой человек с приятной внешностью и завидным профессиональным положением в компании Кольера. По совету своего друга Роберта он также начал посещать модные клубы и получил доступ в самые лучшие дома Нью-Йорка и его роскошных пригородов.

В стране, одержимой навязчивой идеей о социальной иерархии, не слишком глубокие по отцовской линии корни Конде оставались самым слабым местом его родословной. К счастью, фамилия Бенуа была хорошо известна в штате Миссури и за его пределами. Но материальное положение его близких родственников со стороны матери не соответствовало той славе, с которой эта фамилия ассоциировалось. Между тем, благодаря его вмешательству, семейные дела со стороны Бенуа в последнее время пошли на поправку, и газеты Сент-Луиса не преминули сообщить о путешествии миссис Наст и двух ее дочерей в Россию. Тем не менее, с точки зрения престижных кварталов Нью-Йорка, все это имело несколько провинциальный вид, наводивший тоску на богачей Вандербильтов или Асторов. Что касается Уильяма Наста, то он умер семью годами раньше, и Конде не нужно было представлять ни своей суженой, ни ее родителям этого экстравагантного отца, неудачливого изобретателя, на счету которого был не один провал.

Близкая дружба с Робертом Дж. Кольером давала ему, делающему первые шаги в свете, некоторое преимущество. Подражая ему, Конде научился вести себя в обществе, а также смягчать порой чуть тягучий акцент жителя Среднего Запада и приводить имена и названия модных мест. И надо признать, что в этой игре молодой человек проявлял настойчивость, если не сказать талант.

Главным, чего ему недоставало и чему его не могли научить ни наблюдательность, ни острый ум, была та естественная уверенность в себе, которую придает молодым людям сочетание хорошего происхождения и богатства. Этот недостаток надменности, иногда принимавший форму неуверенности в себе, в ущерб Насту, безусловно, не ускользал от глаз молодых женщин. С годами Роберт становился все более и более спортивным. И ему было достаточно рассказать, как в Лейквуде, на самом популярном у ньюйоркцев зимнем курорте, во время матча в поло, противоборствуя Джею Гулду – одному из самых богатых людей страны, – он сломал ключицу, как тут же на него обращались восхищенные и любопытные взгляды девушек его возраста. Рядом с ним Конде Наст производил значительно менее выгодное впечатление…

Их глаза встретились

Летом 1899 г. Роберт начал посещать Сару ван Ален, дочь Джеймса ван Алена и Эмили Астор. Семья ван Ален насчитывает среди своих предков немало героев гражданской войны и обладает прекрасным состоянием, заработанным на спекуляциях с недвижимостью. Что до мультимиллионеров Асторов, то сама их фамилия символизировала власть и престиж, которые обеспечивают деньги в Соединенных Штатах. Словом, брак Роберта с прекрасной Сарой предвкушался как важное светское событие.

Мужское честолюбие? Социальные амбиции или соперничество между друзьями? Оказалось, что это сближение стало стимулом для Конде Наста. Он тоже собирался удачно жениться. Он тоже был намерен соединить свое имя с элитой. Разве он не так же одарен, как его товарищ? Некоторые в их окружении всегда рады были подчеркнуть, что без Наста журнал Collier’s никогда не добился бы такого успеха, как теперь. Разве он по меньшей мере не так же красив? Роберт был обаятелен, но отнюдь не походил на актера Дугласа Фэрбенкса…

Тем не менее именно благодаря Роберту на курорте Лейквуд,