Забытый дом - Анна Васильевна Дубчак

Пусть все идет, как идет. У Светки есть квартира. Если захочет, сделает так, что Ольга уйдет. Она сможет, она уже взрослая. Может, встретит хорошего парня, выйдет замуж. А я, когда вернусь (если вернусь), то решим что-нибудь с жильем. Может, я на самом деле устроюсь на хорошее место и сниму квартиру. Не стану ей мешать. Пусть думает, что у нее хорошая мать и готова на такие жертвы. Как-то так.

8. Февраль 2025 г. Ребров, Борис

— А чего ж ты сразу-то его не привез? — спросил Ребров, выслушав рассказ Бориса о своем подзащитном. — Сразу бы составили фоторобот.

— Не знаю… Понимаешь, у меня дома он в безопасности… Там, в этой деревне, есть молочница, вот пусть и составляет этот фоторобот. А ты подумай, нет ли у тебя кого в этом районе знакомых? Следователя зовут Николай Петрович Потеряхин.

— Ну, это надо подумать. И если понадобится, я найду человека, который сможет с ним связаться и поговорить. Борис, тебе ли не знать, что предварительное расследование производится по месту совершения преступления. Где Чернеть, а где Москва, наш район… Думаю, там цепочка неслабая будет… Я Пашку подключу, а ты у своих узнай, как добраться до этого Потеряхина. Но ты напрасно не взял своего Ивана ко мне, честное слово!

Борис не знал, как объяснить Валерию, насколько велико его чувство ответственности перед Иваном, поскольку он дружил с его семьей и знал его с детства. По-хорошему, он должен был, конечно, взять его с собой в Москву. Но при мысли, что Ивана уже ищут и понимают, что он вряд ли находится сейчас у себя дома, что наверняка где-то прячется, пусть даже и от своих страхов, и что Потеряхин может появиться перед его адвокатом, как черт из табакерки, ему становилось не по себе.

Он ничего не знал про этого Потеряхина, насколько тот решителен в своих действиях, насколько умен или, наоборот, глуп. Ведь сколько угодно следователей способны, вцепившись в одного подозреваемого, подтягивать к нему сомнительного толка улики. А улики они соберут, как пить дать!

Конечно, в этом чертовом доме полно отпечатков пальцев Вани. Он там ел, пил, мыл руки, может, обливался теплой водой (вряд ли там есть душ), то есть хватался за все. И он, безусловно, на данный момент — единственный подозреваемый. Но, с другой стороны, пока не установят личность жертвы, сложно будет этому же Потеряхину найти мотив убийства. Чтобы убить человека, нужен мотив, как ни крути. Если предположить, к примеру, что эта девушка не была убита, а погибла в результате несчастного случая, ударилась головой во время падения или ее кто толкнул, это одно. Но быть задушенной подушкой — это безусловное убийство.

Вопросов было слишком много. И Потеряхину на самом деле было бы проще всего задержать, а то и арестовать Ваню. Так проще. А потом начались бы сплошные допросы. Может, на него и надавили бы. Может, появился бы бесплатный адвокат, так называемый адвокат по назначению, который, чтобы поскорее избавиться от клиента, привел бы достаточно доводов, чтобы заставить его признаться в преступлении, которое он не совершал, объяснив это тем, что его все равно посадят, но если он признается, то есть напишет признательное показание, то ему «скостят» срок. Это всем известно. Поэтому Ване просто повезло, что он дозвонился до Бориса, а Борис так быстро отреагировал на его просьбу поскорее приехать в Чернеть.

Валерий Ребров тоже задумался над тем, почему убитая была одета во все красное. Да и каждый, кто услышал бы историю, зацепился бы за этот факт.

— Там есть сценарист, — сказал Борис. — Там, в этом доме, был разыгран спектакль. Вот только для кого?

— Насколько я понял, не для Ивана, — сказал Ребров. — Он оказался там случайно. Значит, для кого-то другого.

— Для следствия. Кто-то решил поиграть с Потеряхиным и его командой.

— Хочешь сказать, что кто-то таким вот чудовищным образом развлекается?

— Обо всем этом поговорим, когда установят личность убитой. Сейчас пока рано что-то предполагать. Но единственное, что меня сейчас тревожит, это что Ваня находится в опасности. Я и сам пока не понял, как это его так легко отпустили.

— Думаю, из-за громкого имени его адвоката, — улыбнулся Ребров.

— Может быть… Но в любой момент Потеряхин может вызвать его, а сделать это у него не получится, потому что я сказал Ване, чтобы он отключил телефон. Конечно, его могут вычислить, телефон-то у меня в доме, сам понимаешь. Но перед законом мы, во всяком случае, чисты. Отключать телефон — это не преступление.

— Значит, он будет звонить тебе.

— Однозначно.

— Как Женя? Уверен, она заинтересовалась этим делом.

— Не то слово… Думаю, она сейчас вместе с моим братом уже в Чернети.

Валерий всплеснул руками:

— Кто бы сомневался! Надеюсь, у нее хватит ума не попадаться на глаза Потеряхину!

— Она умная девушка, но дело-то не в этом. Рано или поздно они где-то пересекутся с Потеряхиным… Понятное дело, что Женя с Петром будут действовать как частные лица, встречаться с жителями Чернети, разговаривать. В планах выяснить, кому принадлежит дом и не является ли та девушка, Светлана, с которой Ваня провел ночь, наследницей. Так могли бы узнать ее фамилию. Ну и с молочницей встретятся, поговорят. Переживаю за Женьку, конечно! Понимаю, что ее не удержать, буду помогать ей, тем более что сам же взял ее в Чернеть. Но дело-то серьезное, убийство! Что, если она сунет нос в осиное гнездо? Если поймет, что там произошло и… Ох, Валера!

— Да понимаю я все. Ты же поэтому ищешь подход к Потеряхину?

— Да, конечно! Надо же предупредить его о том, что моя жена в некоторых случаях неуправляема, чтобы он хотя бы ее ни в чем не подозревал, чтобы спокойно отнесся к ее присутствию… Чтобы присматривал за ней.

— Борис… Быть может, я поговорю с ней и попытаюсь отговорить от каких-то активных действий? Если бы дело вел я, другое дело, я бы смог подстраховать ее, а так… Да даже если представить, что мне удастся выйти на начальника Потеряхина, то как мне говорить с ним о Жене? Типа, знаете, есть такая девушка, очень талантливая, которая будет самостоятельно вести расследование… Вы уж постарайтесь защитить ее, в случае чего…

— Валера, прекрати! Даже звучит по-идиотски!

— Тогда мы сами должны что-то сделать, предпринять, объяснить ей, что ее присутствие, участие в этом деле будет происходить без нашей страховки…

— Без толку. Ее уже не остановить. Но рядом с ней мой брат. Надеюсь, он