Японские мифы. Исследование легенд о богах, кицунэ, призраках и других ёкаях - Хикару Маэда

Интересно, что в «Кодзики» убийство Укэмоти-но ками приписывается Сусаноо, а не Цукуёми. Отрывок с этим сюжетом встречается между его изгнанием на землю и совершенными против сестры грехами. По тексту «Кодзики» неясно, в какой момент Сусаноо совершил убийство, однако возможно, что история относится к началу периода, когда он уже находился на земле.

В «Кодзики» Укэмоти-но ками носит имя Девы-Богини Великой Пищи – Оо-гэцу-химэ-но ками. Повстречав ее, Сусаноо просит еды, и дева извергает ее из своего тела: из носа, изо рта и других отверстий. Когда же Сусаноо видит все эти великолепные яства и узнает природу их происхождения, он приходит в ярость и расправляется с богиней. Из тела Укэмоти-но ками прорастает рис, просо и бобы, которые богиня Камимусуби превратила в семена и даровала людям. [9]

По еще одной версии, Цукуёми отправляется владеть Равниной моря – туда его ссылает Идзанаги сразу после рождения, что вполне отражает представления древних японцев о связи луны с приливами и отливами моря. Не говоря уже о том, что имя Цукуёми можно трактовать как «Бог счета лун», то есть божество, напрямую связанное с лунным календарем. [11]

В контексте мифологии образ Цукуёми встречается нечасто и, как правило, играет незначительную роль. Одна из теорий гласит, что это обеспечивает баланс между противоположными характерами богов Аматэрасу и Сусаноо, помещая между ними спокойный и уравновешенный образ Цукуёми. По другой версии, так как в первоисточниках пересекаются сюжеты, в которых Цукуёми и Сусаноо играют одинаковую роль, ряд исследователей предполагает, что изначально это могло быть одно и то же божество[29].

С именем бога Луны также связан миф об эликсире бессмертия и вечной молодости. Сюжет встречается в древнейшем из сохранившихся антологий японской поэзии «Манъёсю». Сборник состоит из поэзии анонимных авторов, написанной не позднее 759 года, и представляет собой памятник истории страны Ямато и синтоистских ценностей.

Среди поэм, стихов и песен «Манъёсю» встречаются упоминания «Отважного рыцаря» и Лунного человека. Исследователи отмечают, что в поэтическом контексте Лунный человек являлся, скорее, прекрасной метафорой, описывающей красоту того, что открывается глазам человека в магический час ночи.

«И выйдя на Равнину вод,

В небесной высоте плывет

Муж славный – лунный небожитель!» [10]

С другой стороны, в «Манъёсю» фигурирует персонаж, связанный с «водой омоложения», или эликсиром бессмертия, феномен которого пришел в культуру Ямато из Древнего Китая вместе с верой в иные волшебные средства, возвращающие молодость и продлевающие жизнь. В таком случае Лунный человек уже воспринимается как некое божество, связанное с темой вечной жизни.

В «Манъёсю» также упоминается «трава бессмертия – токородзура». Переводчик поясняет, что токородзурой называли многолетнее лекарственное растение в горной местности. В одной из песен поется о волшебной настойке, вкусив которую человек способен вознестись на Небеса и обрести бессмертие.

Помимо чудо-травы, в «Манъёсю» говорится и о яшме (жемчуге), обладающей чудесным даром возвращать молодость. Обычно в фольклорных песнях жемчуг собирают в подарок возлюбленной, и только под влиянием даосских представлений о бессмертии яшма обрела свойство даровать вечную молодость. По легенде, такой жемчуг можно отыскать только на дне реки Нунагава – мифической Небесной Реки на равнине высокого неба. [10]

Возникает главный вопрос: отчего же с темой бессмертия у древних японцев ассоциируется именно луна?

Исследователь и известный японист Н. А. Невский[30] писал, что в Китае и особенно Японии люди страдали от прекрасного, но палящего солнца, из-за чего в фольклоре и легендах воспевали прохладный чистый белый свет луны, гармонирующий с холмами, горами и синтоистскими и буддийскими храмами.

«Тихий, бледный свет луны отвлекает жителей таких стран от дневной солнечности, сообщающей жителям характер беспечности и самодовольства, и заставляет задумываться над чем-то отличным от веселой действительности и наконец поверить, что не все в мире только веселье и радость, что рано или поздно придет им конец». [5]

Подобно системе Инь и Ян, японцы наделяли солнце и луну схожими свойствами: жгучее солнце таило живительную силу Ян или Ё, луна же рассматривалась как выразитель диаметрально противоположной силы Инь или Ин – силы смерти. Инстинктивный страх смерти, влияние луны на приливы и отливы, которое, безусловно, жители прибрежных селений заметили еще издревле, ее воздействие на менструацию, мистическая связь с лунатиками и, наконец, цикличность фаз луны, ставшая основой для измерения времени, – все это вкупе с красотой луны, гармонирующей с ночной природой, сделало ее мистическим божеством – Лунным человеком и братом Аматэрасу, а в случае с легендами островов Мияко[31] – мужем.

На островах Мияко Солнце и Луна воспринимались не как родственники, а как древние супруги. Хотя, помня об отношении древних японцев к бракам внутри семьи, можно не исключать возможность, что светила являлись одновременно и супругами, и братом с сестрой. Затмение луны или солнца объяснялись супружескими ласками: если муж на ложе с женой забросил на нее ногу, то свет гас и происходило лунное затмение; если жена поступала подобным образом – происходило солнечное затмение.

Также, помимо этой легенды, существовал миф о демонах, которые охотились за светилами и желали их поглотить. Среди жителей Мияко существовали фразы «глотание солнца демоном» и «глотание луны демоном», что показывает существование еще одного сюжета, объясняющего затмение проглатыванием их чудовищем. В мифологии айну в роли демона изображен или дракон, или громадная собака.

Ежемесячное исчезновение луны с небес и ее появление через три дня вдохновило мысль о воскрешении мертвых за этот промежуток времени. Пятна на луне также часто подпадают под концепцию бессмертия. В Японии верили, что на луне сидят белые зайцы, которые в ступе измельчают ингредиенты для эликсира бессмертия. Важно отметить, что этот миф перешел из китайской мифологии, хотя прижился куда прочнее, чем в самом Китае.

Связь лунного бога с темой бессмертия прослеживается в древнем мифе о лунном посланнике Акариядзагама:

Случилась та история во времена, когда на прекрасном острове Мияко впервые появились люди. Добросердечный Бог Луны пожелал сохранить прирожденную красоту человека и решил даровать ему знания об эликсире бессмертия. В одну из ночей он послал на землю Акариядзагама с двумя сосудами: с молодильной водой и с мертвой. Бог Луны наказал: «Если полить молодильной водой человека, то, что бы ни случилось, сможет он воскреснуть и будет долго жить».

Но в пути Акариядзагама очень устал и прилег отдохнуть в поле. К нему из норки выползла змея, чтобы узнать содержимое сосудов. По случайности змея расплескала на себя живительную воду. Акариядзагама испугался и решил, что лить на человека воду, пролитую