Заклинатель снега - Эрин Дум

Джон обнял меня и притянул к себе, и я приникла щекой к его плечу, вдыхая знакомый запах его духов.

– Извини, что я сбежала, – прошептала я.

Джон притянул меня к себе, и этот его жест словно починил что-то сломанное во мне. Я почувствовала, как в душе один за другим раскрываются бутоны цветов, и этому не было конца. Лед растаял.

Мы молчали, снова вместе глядя на холст, и уже не нужны были слова.

– Я хотел бы ошибиться, – пробормотал Джон через некоторое время, – но думаю, что он пришел к тебе.

Я в замешательстве проследила за его взглядом и заметила в толпе знакомую фигуру. Теперь стало понятно, почему голос Джона звучал настороженно. Я взглянула на него, и он кивнул. Тогда я высвободилась из его объятий и, поправив кепку, пошла навстречу гостю в другой конец зала.

Агента Кларка было несложно заметить среди разноцветных воздушных шаров и бегающих детей: в строгом черном костюме он был похож на сотрудника похоронного бюро.

Я встала рядом с ним перед картиной, на которую он внимательно смотрел. Кларк не обернулся, но он точно меня ждал.

– Кажется, вы не удивлены моему приходу.

– Как раз наоборот, – спокойно возразила я, – я не ожидала встретить вас здесь.

После случившегося ЦРУ допросило всех, кто работал в нашей школе. С учителем информатики беседовали несколько часов, после того как я рассказала Кларку о случае возле его кабинета. В итоге Фицджеральд оказался вне подозрений.

Бандиты были схвачены, история закончилась, тем не менее агент Кларк не исчез с моего горизонта.

– Я думала, что вопрос закрыт.

Он наклонился к картине, будто бы с интересом ее рассматривая.

– У американского правительства другое мнение на сей счет.

Непонятно, что еще нужно было от меня американским властям после того, как они получили от меня то, что хотели. Департамент национальной безопасности теперь должен быть доволен.

– Я передала вам «Тартар», – напомнила я.

– Но без ключа.

– Разве ваши инженеры не могут его открыть?

– Капсула защищена ключом безопасности, без него мы не можем получить доступ к коду, – пояснил он. – При механическом вскрытии содержимое капсулы уничтожится. Наши специалисты изучили цилиндр и пришли к выводу, что его внутренняя структура предназначена для хранения вируса. Но мы не можем его оттуда вытащить.

И никогда не сможете.

Я не раз задавалась вопросом, почему папа его не уничтожил. Этот код разрушил его жизнь, но папа так и не смог избавиться от своего изобретения. Он осознавал его значимость. Знал, какой хаос может спровоцировать эта программа, и, несмотря ни на что, решил его спрятать.

Может быть, потому, что некоторые вещи больше нас, они выходят за рамки нашего понимания. Они означают что-то, что мы не в состоянии осмыслить. Из какой бы материи они ни состояли, чему бы ни служили, они становятся для нас очень ценными, уникальными.

Когда я взяла капсулу в руки, мне захотелось вернуть ее туда, где я ее нашла, скрыть от мира, навсегда оставить под землей в самом сердце Канады.

Но это не избавило бы меня от проблем. Правительство не прекратило бы меня преследовать. После происшествия в школе никто не мог гарантировать мне, что я буду в безопасности. Появились бы другие бандиты, меня не оставили бы в покое.

А потом я вспомнила, что сказал человек с зубочисткой: если бы я передала код цэрэушникам, он и подобные ему узнали бы об этом.

Конечно, узнали бы. С целью утвердить свой авторитет ЦРУ распространило бы информацию о том, что «Тартар» попал к ним в руки, а значит, я выходила из этой опасной игры.

Кларк наконец отвел взгляд от холста и обернулся.

– Мы его достанем.

Я пристально посмотрела на него.

Ошибаетесь. Никогда не достанете, потому что его там нет. Он лежит в герметичном цилиндре в тысячах километров отсюда, похороненный среди елей, в чаще самого обычного леса, каких очень много на земле.

Он в безопасности, внутри моей капсулы времени, и вы никогда его не найдете.

– Что ты делаешь? – спросил меня Мейсон, когда я открыла цилиндр и вынула оттуда «Тартар», а на его место положила вырезанного из дерева лося, которого сделал для меня папа.

– Отдаю им творение рук моего отца, – ответила я, закрывая цилиндр.

Они никогда не смогут его открыть и заполучить. Никто его не найдет.

Я посмотрела в лицо Кларку, выдерживая его взгляд.

– Это все?

Он посмотрел на меня с неприязнью. Должно быть, надеялся выудить из меня какую-нибудь подсказку, но я оказалась верна себе.

– Я пришел сообщить, что вам больше не придется беспокоиться об участии в этом деле Клементины Уилсон. Наше ведомство предупредило ее об ответственности за разглашение любой информации о случившемся. Мисс Уилсон не будет нарушать протоколы конфиденциальности.

Я кивнула, принимая это к сведению. Я не видела Клементину со дня поединка. Слышала, будто после нападения отец решил перевести ее в частную школу. В любом случае хорошо, что эта красавица не будет трепать нам нервы.

– Всего доброго.

Я смотрела, как он уходит. Когда его черный костюм исчез в толпе, я сжала в ладони кулон из слоновой кости. Я не раскрою свой секрет. Он останется со мной навсегда.

Я повернулась и пошла по ряду между стендов, то и дело чувствуя на себе взгляды школьников, которые пришли на ярмарку с родителями и младшими братьями и сестрами. Они указывали на меня пальцем и шептались. Но на этот раз все было иначе.

– Это она, та самая канадка, – шептали они, а малыши смотрели на меня со страхом и восхищением. – Это она застрелила террориста.

– Выпустила ему кишки, – шептались они между собой, и каждый раз версия событий менялась.

– Попала ему прямо в глаз!

– Однажды она убила гризли из рогатки. Мне парень из старшего класса сказал.

И теперь они не отводили взгляд, когда я оборачивалась, а выпрямлялись и махали мне рукой.

Я поздоровалась с парой ребятишек в скособоченных кепках, которые смутились и снова принялись шептаться, посверкивая глазами.

Внезапно сзади на меня кто-то налетел и оттолкнул в сторону. Когда я обернулась, то увидела перед собой целующуюся парочку.

– Трэвис?

Он закатил глаза и оттолкнул приклеенную к нему девушку.

Фиона смотрела на него обиженно, а Трэвис выглядел смущенным.

– Она напрыгнула на меня, – сказал он, как будто оправдываясь и пряча руки, которые несколько секунд назад страстно обнимали Фиону.