Тварь. Графские развалины - Виктор Павлович Точинов

его рука до сих пор судорожно стискивала недавно найденный складной нож — два лезвия торчали из кулака вверх и вниз, шило высунулось между пальцев, словно жало кусачего насекомого. Оружие не особо грозное — но ничего иного под рукой не нашлось в тот момент, когда они с Аделиной поняли: квартира взломана, и взломщик может еще находиться внутри... Он действительно там находился. Наполовину...

Зачем же спрятали верхнюю часть туловища? — подумал Кравцов. Едва ли кто-то ушел отсюда с этаким свертком под мышкой... И чем разделали беднягу? Меч Сашка работает не так чисто — судя по отрубленной собачьей голове. А здесь, полное впечатление, поработал какой-то медицинский микротом чудовищных размеров, причем способный делать идеальные срезы даже костной ткани... Бред. Не бывает...

Но сам понимал — бывает. И не такое случается с затеявшими игры с пентагононом. И с живущими в самом центре его проекции на карту Спасовки...

...Когда вернулась Ада — бледная, избегающая смотреть на останки — Кравцов успел понять, что обыскивать закоулки квартиры в поисках верхней половины торса бессмысленно. Что непонятный процесс, убивший неведомым способом неизвестного человека —продолжается.

— Надо позвонить, вызвать милицию... — тихо сказала Ада. — Не знаю, что мы им можем сказать...

— Не стоит никого вызывать, — мрачно откликнулся Кравцов. — Оштрафуют за телефонные шутки. Посмотри внимательно — он стал короче. Когда ты уходила — срез оставлял над ремнем полосу ткани, уцелевшую от рубашки. Теперь ее нет, да и ремень почти исчез... Милиция ничего не найдет. Это, похоже, не труп. Имитация, какой-то осязаемый морок... И развеивается таким вот интересным способом...

Он сам так не думал — хотел лишь успокоить Аду. Но она не поверила. И не нуждалась в таких успокоениях.

— Это труп, Кравцов, — сказала она с обреченной уверенностью. — И я боюсь — не последний.

4.

Алекс не хотел убивать немногословного посланца голоса. Собирался оглушить, связать, — а затем сделать несколько более разговорчивым.

Не сложилось...

Нет, удар не стал смертельным. Но и не оглушил противника. Монтировка вообще угодила не по черепу, — по палке, которую каким-то чудом умудрился подставить под удар седой человек.

— Эвханах! — завопил раздосадованный Алекс. И тут же повторил удар.

Вновь на пути его орудия оказалась сучковатая палка. Незнакомец отскочил назад, нехорошо улыбнулся, — и только сейчас его лицо показалось Алексу смутно знакомым.

Но рыться в воспоминаниях было некогда. Потому что палка в руках посланца разделилась. Большая ее часть осталась в левой руке — а из меньшей виднелась теперь полоса тусклой стали.

Сабля, понял Алекс. Неожиданно оказавшееся в руках противника холодное оружие его не испугало. Он имел богатейший опыт беспощадных драк с использованием любых подвернувшихся под руку предметов. И был уверен, что разделает под орех придурка, спутавшего жизнь с ролевой игрой. Сначала переломит блудливую ручонку, чтоб не хваталась за железки всякие, а уж потом... С воплем «Эвханах!» он ринулся вперед.

Алекс не испугался.

Зато Сашок неожиданно оказался в состоянии, близком к панике.

Он не сомневался, что быстро и без проблем разберется с Алексом-Соплей, невесть что о себе возомнившем (своего визави Сашок узнал сразу). Но всё складывалось не так просто. Умения, достигнутые за три года упорных тренировок под руководством голоса, куда-то подевались. Отточенные движения совершались с трудом, натужно, — и получались неловкими и замедленными. Катана оказывалась в нужных местах с запозданием. Сашок отходил под бешеным натиском Алекса, огибая машину и с трудом успевая парировать град ударов. Меч налился свинцовой неподъемной тяжестью — контратаковать Сашок не пытался.

Он предал меня! — мелькнула мысль.

Точно. Голос использовал его и выбросил. Нашел себе новую креатуру — Алекса-Соплю. Все планы покатились к чертям — придется драться за спасение собственный жизни.

И он дрался. Пытался вытащить из памяти забытые приемы — неуклюжие и наивные, изученные давным-давно по старым книгам, без помощи голоса. Получалось плохо. Рука упорно не желала слушаться мозга, а меч — руки.

Сашок начал отступать по пустырю, выбирая момент, когда можно будет удариться в бегство, не рискуя получить удар в затылок. Алекс его преследовал, позабыв в пылу схватки о своем нежелании удаляться от пентагонона.

А потом все кончилось. Быстро и неожиданно.

Монтировка упала на землю. Алекс скорчился, согнулся, вцепившись руками в пах. Сашок почувствовал, как в движения вернулась привычная легкость, — и тут же, не раздумывая, рубанул противника по затылку.

Алекс рухнул лицом в траву. Ноги судорожно дернулись и замерли. Вокруг головы набухало темное пятно.

Сашок несколько раз взмахнул катаной — она запорхала в воздухе стремительно, почти невидимо. Удовлетворенно кивнул и направился к машине, не оглядываясь на труп.

5.

Они ехали последней электричкой — точь-в-точь как Гном три дня назад. И точно так же вагон был пуст. Оно и к лучшему — разговор, что вели Ада и Кравцов, для посторонних ушей никак не предназначался.

— Ты уверен, что нам стоит его искать? Я устала жить рядом с этим! И так радовалась, что все закончилось...

— Не закончилось ничего, — жестко сказал Кравцов. — И поводов для радости мало. Если бы мы вдруг выкопали на морковной грядке атомный фугас — как ты думаешь: стоило ли бы радоваться, что он исчез ночью с огорода? При том, что мальчишки на соседнем пустыре вполне могли бы уже разводить под фугасом костер...

Аделина не сдавалась:

— Но почему именно Спасовка? Если тот бедолага «пошел на дело» не один, то сообщники могли утащить пентагонон куда угодно...

Кравцов посмотрел на нее внимательно: бледное лицо, круги под глазами... Спросил тихо:

— Сама-то веришь?

Ада вздохнула. Не верила. Очень хотела верить — и не могла.

Кравцов же после находки плана Спасовки с привязанным к местности изображением пятиугольника не сомневался: чертов пентагонон всплывет именно там. И скорее всего — на графских развалинах.

...Электричка медленно подъезжала к вокзалу, темному и безлюдному. Ни автобусов, ни маршруток не было видно. Таксисты, подстерегавшие днем посетителей Павловского дворца-музея, тоже исчезли с вокзальной площади

— Поехали через Антропшино, — предложила Ада. — Попутку во втором часу ночи можем прождать очень долго. А пешком через Славянку не больше часа.

Кравцов рассеянно кивнул. Его мучил вопрос: а что, собственно, делать с пентагононом, если они его действительно обнаружат? Отец Ады ценою собственной жизни доказал: грубые механические способы неприменимы. Разве только попробовать нечто суперэффективное. Направленный взрыв, например. Килограммов этак на полста тротилового эквивалента. Старая бронза попросту