Тварь. Графские развалины - Виктор Павлович Точинов

Когда она дошла в своей истории до того, как случайно прочитала повесть — ту самую, про бронзовый гонг, — и решила познакомиться с автором, Кравцов сказал:

— Произошедшее дальше я примерно представляю. Давай перейдем к событиям дня сегодняшнего. Что случилось? Зачем ты меня так срочно вызвала?

— Я не знаю, что случилось. Побоялась войти в квартиру... Посмотри...

Она оглянулась по сторонам — никого — и быстрыми движениями расстегнула блузку. Бюстгальтер у Ады оказался тоненький, почти прозрачный — однако вовсе не то, что ему теоретически надлежало скрывать, заставило онеметь Кравцова. Чуть выше на груди виднелся ожог в форме правильного пятиугольника — глубокий, напоминающий тавро, которым метят скотину.

— Понимаешь, отчего я не решилась вернуться домой? — печально спросила Ада, застегивая пуговицы.

Господин писатель обрел наконец дар речи:

— А где сам кулон?

— Исчез. По-моему, он попросту испарился.

Кравцов решительно поднялся со скамейки.

— Пошли. Пора покончить с твоим мракобесным металлоломом.

Аделина посмотрела на него испуганно.

— Не бойся, за пилу сразу хвататься не буду, хотя сердце у меня здоровое. Аккуратненько, осторожненько пристроим на исследование в лабораторию — есть у меня знакомые среди деятелей науки.

— Я думаю, ничего твои деятели не обнаружат, кроме монолита из обычной бронзы. Только едва ли смогут изучать это слишком долго... Или у них пожар случится, или взрыв, или подсобные рабочие украдут пентагонон и потащат в пункт приема.

— Все равно надо идти. Не сидеть же тут до утра, гадая, что стряслось.

От сквера, где состоялся их затянувшийся разговор, до дома Аделины оказалось двадцать минут ходьбы — и Кравцов посвятил их расспросам о пентагононе. Обо всей информации, касавшийся назначения и применения подобных фигур, которую Ада смогла раскопать в оккультных книгах, долгое время служивших предметом ее серьезного увлечения.

Белая «волга», стоявшая у подъезда, резко тронулась с места — и укатила, обдав их струей сизого дыма. Они почти не обратили на нее внимания, увлекшись беседой. И что за рулем сидит Алекс Шляпников, не заметили.

2.

Если вы используете в качестве транспортного средства угнанную машину, то ездить стоит неторопливо и аккуратно, соблюдая правила движения. Алекс этим мудрым правилом пренебрег — но, странное дело, внимание постов ДПС бешено мчащаяся по Киевскому шоссе «волга» не привлекла.

Сам же Алекс от лихой езды несколько успокоился и привел мысли в порядок. К месту встречи с посланцем голоса он подъехал, продумав непритязательный и оттого вполне надежный план действий.

Пресловутое место было выбрано с умом. Отнюдь не живописный, заросший бурьяном и чертополохом пустырь неподалеку от Павловской туберкулезной больницы избегали посещать играющие мальчишки и влюбленные парочки. Даже любители раздавить вдали от чужих глаз бутылку-другую дешевого пойла сюда заглядывали редко.

Алекса такое безлюдье вполне устраивало. Он подрулил к точке рандеву — старому раздвоенному тополю, одиноко растущему почти в центре пустыря. Осмотрелся, но никого не увидел в густеющих сумерках.

Опоздав почти на три часа, Алекс, тем не менее, был уверен: посланец голоса где-то здесь. Прячется. Маскируется. Внимательно наблюдает из укрытия.

Или не посланец, но сам автор всего творящегося непотребства. Главный кукловод. Это оказалось бы идеальным вариантом. Одним ударом объявить шах и мат...

Алекс вышел из машины, не закрыв водительскую дверь. Отходить от нее не стал. Незачем рисковать. Кто знает, на каком расстоянии бронзовая штуковина перестанет защищать от любителя врываться в чужие мозги и хвататься за чужие мошонки? Он закурил, стараясь, чтобы все движения выглядели спокойными и расслабленными. Еще раз пробежался скучающим взглядом по пустырю.

— Привез? — Голос за спиной раздался неожиданно. Но Алекс заставил себя обернуться спокойно и неторопливо.

Неподалеку стоял человек в черном ночном камуфляже. Откуда взялся — непонятно. Разве что подполз, маскируясь прошлогодним бурьяном. Или таился там с самого начала.

В таком появлении приятного мало, но Алекс обрадовался. Наконец-то перед ним противник не бесплотный — которого можно взять за глотку. Или за иное место. И показать, как опасно шутить шутки с Первым Парнем...

Алекс неторопливо оглядел пришельца — молодым тот не выглядел: в длинных волосах, перехваченных шнурком, обильно сквозит седина, лицо изрезано морщинами. Однако фигура стройная, подтянутая. И суковатая, чуть кривая палка в руках явно не для помощи при ходьбе. Стоит держаться настороже... И выполнять продуманный план, не пытаясь ускорить дело какой-либо импровизацией.

— Привез, — ответил Алекс, закончив осмотр.

Пришелец шагнул вперед — легкой, кошачьей поступью. Скомандовал:

— Выгружай.

К долгим беседам он не был расположен. Заботливо приготовленная история, объясняющая опоздание, пропадала зря. Но Алекс не расстроился.

— Сам выгружай! — ответил он грубовато, открывая заднюю дверцу «волги». — Итак чуть без руки не остался из-за этой дуры! Ты посмотри, посмотри — вся в кровище!

И он потряс левой кистью, действительно замотанной в бинт, испятнанный чем-то бурым.

Незнакомец нахмурился.

— На пентагонон что-нибудь попало?

В голосе его, доселе абсолютно бесстрастном, прозвучала нешуточная тревога. Алекс подавил довольную ухмылку. Случайный выстрел угодил в десятку! А штука, значит, именуется пентагонон...

— Попало, попало... Сам глянь! Там, на верхней стороне!

Алекс просунулся в переднюю дверь, показал левой рукой на закутанный в мешковину пентагонон — издалека, опасливо, словно и впрямь боялся к нему прикоснуться. Правая его рука опустилась совершенно естественным, замотивированным движением. Пальцы коснулись холодной стали.

Посланец голоса откинул мешковину своей палкой. И — не зря Алекс резал собственный мизинец! — увидел пятна крови на блестящей бронзовой поверхности. Перегнулся в салон, рассмотрел внимательно. Вздохнул облегченно.

— Выгружай, — скомандовал, разгибаясь. — Ничего стра...

В этот момент Алекс обрушил ему на затылок монтировку, заботливо обмотанную тряпками. Раздался негромкий треск.

3.

Ада издала сдавленное бульканье и побежала в сторону ванной. Оттуда донеслись звуки рвоты.

Кравцов остался на месте. Зрелище, конечно, не для слабонервных, — но после серии окровавленных находок, начавшейся с головы Чака, впечатлительность господина писателя значительно огрубела...

Хотя здесь — на месте исчезнувшего пентагонона — крови как раз не пролилось. Ни капли. Что было по меньшей мере странно... Лежавшая на паркете половинка трупа — ноги и нижняя часть торса — заканчивалась идеальным срезом, напоминающим пособие по анатомии. Рассеченные сосуды ярко краснели свежей кровью, виднелось содержимое кишечника и спинномозговая жидкость, — однако ни одна жидкость наружу не изливалась, игнорируя все законы физики, касающиеся гравитации и сообщающихся емкостей...

Кравцов почувствовал боль в правой кисти и оторвал взгляд от кошмарной находки. Оказалось,