Диалог с Богом. История противостояния и взаимодействия человечества с Творцом - Джордан Питерсон

все путешествия начинаются с первых и часто робких шагов, и все великие люди начинают с малого. И кого еще мог бы убить тиран, как не героя-спасителя мира, чья сокровенная миссия, пусть и отчасти – ниспровергать одержимых властью? Все такие герои рождаются как божественное дитя.

Моисей появляется на свет у матери-еврейки, когда фараон угнетает израильтян. Она три месяца прячет его от властей, спасая от смерти, и только затем, не в силах продолжать обман, делает для него небольшую корзинку из тростника и пускает по реке (Исх 2:1–3). Это первый из многих эпизодов, связывающих будущего предводителя с водой как в ее живительных, так и в разрушительных проявлениях (в отличие от твердого и неподатливого камня, символизирующего Египет). Само имя Моисея означает его близость к воде, дающей жизнь (Исх 1:10). Как и сам Бог, будущий пророк является хозяином хаоса, возможности, tohu wa-bohu, изначальной воды, над которой Слово Божье парит в начале времен и всегда; воды, которая неизбежно находит свой путь, когда движется вниз по склону; воды, чье упорство может источить даже самый твердый камень. Этот мотив – «камень против воды» – распространяется и на более позднее пребывание в пустыне, где Моисей преображает даже скалы в живительные источники (Исх 17:6; Чис 20:7–12). Это символическая репрезентация того факта, что под властью, направляемой верным духом, даже пустыня может превратиться в цветущий сад.

Дочь фараона видит Моисея на воде, узнает в нем дитя, которому грозит опасность, и решает спасти его и воспитать как собственного сына (Исх 2:5–10). Она призывает кормилицу, чтобы та позаботилась о ребенке – и на сцене вновь появляется родная мать Моисея. Перед нами еще один мифологический троп: герой с двойным происхождением. У главного героя, бога или полубога, есть обычные, или земные родители; и другие – имеющие царскую, магическую или божественную природу. Например, Гарри Поттера воспитывают Дурсли, но его настоящие мать и отец – волшебники. У Супермена, героя комиксов DC, есть земные родители – чета Кентов, но родился он на другой планете (символически – «на небесах»). Спящая красавица Диснея выросла в лесу, вдали от своего королевства, как и молодой Артур, чье детство прошло среди простых людей под руководством Мерлина. Несчастные дети часто фантазируют о том, что они – сироты, брошенные отцом и матерью, которые когда-нибудь появятся и спасут их. Такие мотивы поразительно распространены в литературе.

Что они подразумевают? Что каждый человек – дитя Природы и Культуры, или Природы и Бога, даже в большей степени, чем дитя своих родителей; что каждый ребенок растет в отчуждении от своего законного королевства, ненадолго укрывшись среди тех, кому обыденная жизнь не позволяет осознать свою истинную судьбу или происхождение; что каждый ребенок подпадет под искушение скрыть свой свет под сосудом и утаить то лучшее, что в нем есть, – чтобы его не заметили тираны, в которых взыграет ревность; и что Единственный Истинный Король должен осознать свое трансцендентное происхождение и повзрослеть, чтобы занять надлежащее место и принять высшую ответственность и судьбу (как это делает, например, Симба в «Короле Льве»). Мотив двойного происхождения также драматизирует тот факт, что с достижением зрелости мы должны перестать возлагать ответственность за свою жизнь на родителей – и вместо этого возложить ее на более обширные силы природы и общества.

Благодаря такому пониманию легче снять с родителей бремя вины за несправедливую жизнь – насколько это возможно, учитывая справедливое распределение каузальной атрибуции. Иными словами, так и зависимость, и преданность переносятся с земного отца на небесного – и то же самое делается по отношению к матери и природе. В чем здесь выгода взросления? Как только человек становится ответственным перед Богом, он больше не чувствует себя обязанным трудиться под каблуком (в сущности, под грехами) отца или искать убежища под крылом матери. То же самое, конечно, верно и для женщин.

Уже в юности, увидев, как египтянин избивает раба-еврея (Исх 2:11–14), Моисей приходит в гнев, считая такой поступок неправедным, и убивает преступника. Решение встать на сторону угнетенных – проявление особого представления о лидерстве, весь смысл которого раскрыт лишь в Новом Завете: истинный повелитель служит милосердию и справедливости, поддерживает тех, кто находится в опасности, и отказывается от преимуществ, которые ему дают произвольная и незаслуженная власть и принадлежность к династии, особенно когда эта власть становится тиранической. Это подлинная трансформация понимания: гораздо проще предположить, что и положение, и могущество оправдывают наличие привилегий и наделяют истинным правом. Тем не менее совершение убийства одновременно предвещает и прямо указывает на фатальный недостаток Моисея: тенденцию применять силу, когда в этом нет необходимости, и делать это несколько импульсивно. Что это значит? Не менее того, что искушение властью – неизбежный спутник ответственности предводителя, даже у величайших. Это оказывается, в конечном счете, ахиллесовой пятой великого пророка (Чис 20:7–12). Узнав, что весть об убийстве разошлась, и опасаясь (справедливо) мести фараона, Моисей решает бежать из Египта (Исх 2:15). Он отправляется на чужбину, в Мадиамскую землю, и там отдыхает у колодца. Это еще один пример его отношений с водой – преображающей, обновляющей, наполняющей. К колодцу подходят дочери местного священника, Иофора, которым пастухи мешают набрать воды. Моисей прогоняет негодяев и набирает воду для девушек и их стада (Исх 2:16–17) – тем самым в миниатюре делая для них то, что он в конечном итоге сделает для всего своего народа. Это замечательное и тонкое предзнаменование. Дочери, вернувшись домой, рассказывают обо всем отцу, и тот призывает их найти Моисея и предложить ему место за семейным столом. Это гостеприимство по душе Моисею, который пока не может вернуться в Египет. Он женится на Сепфоре, одной из дочерей. Иофор позже сыграет ключевую роль в деле Моисея и проявит свою мудрую и заботливую природу. Как в Библии, так и в литературе в целом чужеземец может представлять мудрость, которая остается в мире, когда родная страна погружается в разврат.

Неопалимая купина: откровение бытия и становления

Тем временем фараон умирает. Евреи остаются в рабстве, страдают и взывают к Богу. Услышав их, Бог вспоминает завет, который Он заключил с Авраамом, Исааком и Иаковом, и отмечает, что израильтяне не утратили веру. Моисей по-прежнему в изгнании; можно считать, что бывший пророк доволен, по крайней мере на данный момент. Он вдали от Египта, тирании и рабства. Он выскользнул из ограничений своего прошлого, из сложности своего двойного происхождения, от юношеских злоключений. Он свободен от любой опасности преследования или мести, счастлив, любим, окружен людьми, которые