Иван Тургенев. Жизнь и любовь - Полина Ребенина

Эти дамы устроются без меня: я оставлю им все необходимые наставления и, в особенности, деньги». Читатель пусть судит сам, но мне, читая это письмо, было искренне жаль дочь Тургенева, помощи от отца в вынужденном переезде ей ожидать не приходилось, он весь в мыслях о беременной дочери Виардо и спешит с отъездом в Баден.

На следующий день опять летит от Тургенева письмо Виардо: «Вчера вечером г-жа Делессер водила мою дочь и меня на «Мирейль». Эта добрая дама взяла ложу бенуара – чтобы облегчить молодому человеку беседу… Поскольку моя дочь вчера вечером после возвращения хранила и хранит сегодня упорное молчание, не могу сказать, какое впечатление он на нее произвел. Признаюсь, однако, что это весьма мало меня беспокоит: это ее дело, и теперь, когда эти дамы будут иметь постоянную квартиру в Пасси, пусть они делают все, что им заблагорассудится. Со своей стороны, я объявил, что я ни на су не увеличу назначенной ренты». Жестко это звучит со стороны отца по отношению к единственной дочери, ведь он клятвенно обещал, что она никогда не узнает нужды.

А волнения в связи с предстоящими родами все не отпускают Тургенева. Впечатление, что он больше волнуется, чем госпожа Виардо, ведь она уехала из Бадена на репетиции «Пророка» в Карлсруэ. Или же ему чрезвычайно важно ежедневно доказывать свою бесконечную преданность мадам Виардо и ее семейству: «Вот уже два часа, как я встал (письмо написано в 8 утра), дорогая и добрая госпожа Виардо; ожидание письма, которое не может не прийти сегодня, не дает мне спать. Какие новости принесет оно мне? Не могу продолжать… лучше примусь ждать.

81/2 ч. Два письма… Это вновь заставило биться мое сердце; я уже подумал, что все свершилось. Но нет; все остается по-прежнему, и тем не менее новости более утешительные. Я очень рад, что вы будете петь «Пророка» в Карлсруэ только в следующее воскресенье; я рад прежде всего за вас, а потом за Луизу и за себя; я, конечно, буду на этом представлении, так как уезжаю из Парижа в среду вечером или в четверг утром. Все ваши поручения и поручения Виардо будут в точности исполнены…»

И наконец, на следующий день восторженное письмо Виардо в ответ на известие о произошедших родах: «Ура! Да здравствует республика! Слава богу! Наконец-то свершилось! Уф! браво! точнее брава! Вот все, что я могу сказать. В воскресенье, 17 апреля 1864 г. в 8 ч. 35 мин. утра! Бегу к Поме, чтобы отнести ему благословенную телеграмму. Я же говорил вам, что будет мальчик. Впрочем, вы это тоже говорили. Да здравствует республика!»

Тургенев пребывает в восторге, и это при том, что отношения с Луизой были у него и его дочери всегда не самыми лучшими. Ведь это та самая Луиза, которая публично унизила и оклеветала Тургенева после его смерти. Поистине Тургенев был совершенно слеп и глух в своей бесконечной любви. Все его письма – это свидетельство какого-то полного духовного закрепощения или же околдованности!

Тургенев уезжает из Парижа 9 апреля 1864 года, предоставив своей дочери и престарелой гувернантке переезжать на новую квартиру самостоятельно. Он спешит в Баден-Баден! Оттуда он пишет своему незаконнорожденному брату Поме: «Я нашел всех в добром здравии. Г-жа Виардо чуть-чуть похудела, г-же Луиза еще в постели (вчера она встала в первый раз на полчаса), прекрасная, как день, очаровательная, со смягченным взглядом, словом, очаровательная! Малыш, которого назвали Луи Жав Полем и чьим крестным буду я, чрезвычайно милый, спокойный и прелестный. До сих пор все идет превосходно, и очень вероятно, что через полтора месяца Луиза сможет отправиться в путешествие, Баден-Баден восхитителен, в особенности сегодня, в солнечную погоду. Я занимаю две донельзя чистенькие комнаты в верхнем этаже: впрочем, весь дом устроен заново».

Тургенев ютится наверху, а остальное помещение его квартиры, в которой не нашлось места его собственной дочери, занимает Луиза с ребенком и мужем. Но он не жалуется, всем доволен, ведь его комнатки «донельзя чистенькие».

Позднее, посетив дочь в пригороде Парижа Пасси, Тургенев пишет Виардо о ее новой квартире: «Я приехал цел и невредим, нашел обеих моих дам здоровыми и пополневшими, но живущими в такой тесноте, что их комнаты произвели на меня впечатление пароходных кают». Похоже, что Тургенев и его дочь живут все хуже, а мадам Виардо и ее семейство ширятся и процветают.

* * *

Вскоре произошло долгожданное для Тургенева событие – замужество его дочери Пелагеи. Надо сказать, что Пелагея, или Полинетт, выросла и сформировалась в умную и интересную девушку, о чем отзывались друзья Тургенева. Однако сам Тургенев этого не замечал, он часто видел в ней недостатки.

В письме от 14 сентября 1864 года Анненков сообщал Тургеневу свои впечатления от встречи с его дочерью в Париже: «Дочь ваша с 58 года, когда я ее видел впервые, много изменилась: в ней засветились ум, сметливость, даже ирония и юмор, которые при ее откровенной и добродушной живости – значительно поднимают ее из уровня водевильно-грациозных и остроумных французских девушек. Это очень хорошо; теперь всё дело в том, чтоб фонд, на котором всё это выросло, находил постоянно хорошую пищу и не истощался, оставленный, как наш чернозем, одной природной своей производительности; вот почему я, признаюсь, очень порадовался, заметив в ней некоторую тревогу мысли, вероятно, возбужденную вашими советами и советами M-me Jnnis, заставляющую ее ломать себе голову над немецким идиомом. Жалко будет, если эта развивающаяся жизнь попадет в руки кафейного героя или красноштанного ирокеза в эполетах, но судьба наша на небесах пишется».

Валентина Делессер, приятельница Тургенева, принимала живейшее участие в судьбе его дочери и старалась поспособствовать в вопросе о ее замужестве. Уже было несколько претендентов на руку и сердце Полинетт, но они ей не пришлись по душе. В конце концов Валентина Делессер познакомила Полинетт с приятным молодым человеком – Гастоном Брюэром, который служил управляющим стекольной фабрики в Ружмоне, принадлежавшей ее зятю.

Молодые люди понравились друг другу, Гастон посватался, и его предложение было принято. Тургенев был очень рад этому известию. Но тут опять возникли материальные проблемы, нужно было собрать деньги на приданое, ведь Тургенев еще ранее обязался дать за дочерью 150 тысяч франков. Тургенев срочно едет в Париж, где знакомится с зятем, который ему понравился, а затем начинаются предсвадебные хлопоты: надо получить метрические свидетельства Полинетт из России, подписать брачный договор у нотариуса, перекрестить дочь в католичество. Наконец этот брак состоялся в парижской мэрии 23 февраля 1865 года. Обращает внимание то, что деньги на