Советская элита от Ленина до Горбачева. Центральный Комитет и его члены, 1917-1991 гг. - Эван Модсли

промышленно более развитых регионов (табл. 7.1)[639]. Русские в Центральном Комитете ранней сталинской эпохи были представлены в пропорции, превышавшей долю русского населения в стране, но в значительно меньшей, чем в самой партии. Для удобства сравнения в наших таблицах указано только представительство в ЦК второй по численности нации — украинцев, но в 1925 г. в Центральном Комитете присутствовало также немало евреев (12%), кавказцев (7%) и прибалтийцев (5%). Украинцы, со своей стороны, были не столь заметно представлены в новом составе ЦК (5%), как среди делегатов съезда, и в непропорционально малом количестве по сравнению с их численностью в партии и обществе в целом. Возраст большинства членов ЦК находился в интервале от 30 до 50 лет, то есть в используемых нами терминах это был Центральный Комитет «первого поколения», почти все члены которого родились между 1881 и 1900 г. и (кроме пяти человек) вступили в партию ещё до революции. В то же время его социальный состав можно назвать довольно сложным. С одной стороны, официальная статистика указывает на то, что в Центральном Комитете практически не было крестьян, то есть людей, работавших в то время на земле, но, с другой стороны, более 40% его членов имели сельское происхождение. Фактически в Центральном Комитете за всё время его существования поддерживалось относительно равное соотношение людей, родившихся в городе и деревне. Самый высокий уровень горожан (56%) из всех составов ЦК, рассматриваемых в настоящей главе, был в Центральном Комитете, избранном в 1925 г., причём именно тогда Россия всё ещё оставалась преимущественно крестьянской страной, в которой примерно четыре пятых населения проживали в сёлах.

Наиболее очевидно по уровню образования и жизненному опыту их членов отличались от остального населения страны ЦК революционного и раннего сталинского периодов. В соответствии с результатами переписи, проходившей год спустя после XIV съезда партии, более половины граждан страны старше девяти лет были неграмотными[640]. Ещё выше оказалась доля неграмотных среди женщин, сельских жителей и людей старше 50 лет. Серьёзные проблемы с грамотностью испытывала и сама Коммунистическая партия, в которой 3% членов не умели ни читать, ни писать[641], и лишь 1% имел высшее образование[642]. Особенно низким уровнем грамотности отличались народы Средней Азии: полностью неграмотной была треть членов Компартии Узбекистана и около половины Компартии Туркмении[643]. Однако делегаты съезда 1925 г. были намного более образованными, чем партия в целом. Более 5% из них имели высшее образование[644]. Ещё выше был образовательный уровень самого Центрального Комитета, 40% членов которого окончили те или иные вузы.

Вместе с тем в составе упомянутого Центрального Комитета имелось немало людей, отличавшихся высокой образованностью, эрудицией и космополитическими взглядами. Среди них было много представителей русской дореволюционной интеллигенции. Например Николай Бухарин, по ленинскому определению «самый ценный и видный теоретик партии», являлся членом Академии наук СССР, а в конце жизни стал также писателем. Сам Ленин имел юридическое образование, также как Лев Каменев, Алексей Рыков и один из героев нашей книги Николай Крестинский. Вячеслав Молотов происходил из артистической семьи, играл на скрипке «с большим чувством и выразительностью» и являлся родственником композитора Скрябина[645]. Ряд представителей раннего поколения коммунистической элиты получили образование, будучи в политической эмиграции за рубежом. В частности Дмитрий Мануильский, активный деятель Коминтерна, окончил юридический факультет Сорбонны, где Григорий Сокольников, нарком финансов, обучался в докторантуре по экономике, а дипломат Христиан Раковский (родом из Болгарии) изучал медицину в Женеве и Монпелье, где написал докторскую диссертацию о причинах преступности, по его словам, «произведшую сенсацию среди студентов и профессоров и положившую начало специализированной мировой литературе по этому вопросу»[646].

Как уже отмечалось в главах 1 и 2, некоторые историки преувеличивают образовательный уровень ЦК революционного и раннего сталинского периода. На самом деле примерно четверть его членов имела лишь начальное образование, и только небольшая часть учились за рубежом. Ощущалась явная разобщённость между небольшой группой членов ЦК, живших за границей, и остальными, составлявшими его большинство и за границей никогда не бывавшими. Но Центральный Комитет тех ранних лет действительно состоял из представителей поколения советской элиты, которое придавало особое значение «ораторским и литературным способностям и глубокому знанию теории»[647]. Даже те члены ЦК, чьё образование можно назвать весьма ограниченным (например, сам Сталин или один из наших героев Иосиф Варейкис), уделяли серьёзное внимание самообразованию. Более того, именно уровень интеллектуальной деятельности выгодно отличал ЦК от населения и партии в целом и даже от избиравших его делегатов съездов.

Таблица 7.1. Сравнительная характеристика составов ЦК, партии и населения страны в 1925 г. Доля женщин (%) Национальность Возрастной состав (% от общего числа людей старше 20 лет) Место рождения (проживания) Социальное происхождение Доля людей с высшим образованием (%) русские (%) украинцы (%) 20–29 30–39 40–49 50 и старше город (%) деревня (%) рабочий класс (%) колхозное крестьянство (%) служащие (%) Центральный Комитет (106 чел.) 2,8 59,8 5,2 3,8 52,8 34,9 8,5 56,3 43,8 54,7 45,3 40,0 Делегаты съезда (1106 чел.) 2,4 61,1 6,2 61,2 5,7 32,1 5,1 Партия в целом (1.088.037 чел.) 10,3 72,2 7,0 45,3 39,4 15,3 57,9 25,3 16,8 0,8 Население страны на 17 декабря 1926 г. по данным переписи (147.027.915 чел.) 51,7 52,9 21,2 34,3 23,3 29,4 13,0 17,9 82,1 12,4 77,8