Хранительница - Иса Белль

Мы были осторожны. Я не заметил в клубе ни одной женщины. Только мужчины.

Но, как оказалось, они были там. Без сомнений.

– Вы слышите меня?

Она даже не кивнула мне, продолжая баюкать девушку в своих руках. Кровь с её локтей капала в лужу, уже образовавшуюся на асфальте. Кап-кап, кап-кап. Но сама она не была ранена.

– Ответьте мне.

Незнакомка приложила палец к губам, подняв на меня взгляд. Сначала я подумал, что так она просила меня быть тише, чтобы не потревожить пострадавшую в её объятиях, только потом решил проверить одну теорию, появившуюся в голове, и показал ей:

«Вы не можете говорить?»

Удивление на мгновение отразилось на её лице, после чего она кивнула. Немая. Или глухонемая. Я не стал разбираться.

«Что с ней?»

Женщина проигнорировала мой вопрос, переведя глаза, полные слёз, на девушку, чьё тело выглядело хуже тех, с кем я имел дело совсем недавно внутри здания за своей спиной.

Страх, что кто-то из моих людей мог сделать это с ней, сковал мышцы. Желчь поднялась по горлу, когда я спросил:

«Это мы сделали?»

Господи, пожалуйста, пусть её ответом будет…

«Нет», – показала незнакомка.

Я выдохнул, отвернувшись и схватившись за волосы на макушке. Однако не ощутил облегчения. Кто-то всё равно сделал это с ней.

Я вспомнил о бое, на который мы опоздали.

Она участвовала в нём? Мы были предупреждены, что здесь дрались женщины, но эта девушка была похожа на ребёнка. Сколько ей лет? На вид не больше шестнадцати. Кем был её отец? Надеюсь, он уже мёртв, иначе я вернусь и вырву адамово яблоко из его горла собственными зубами.

Незнакомка показала мне:

«Здесь дерутся дети».

Я ответил:

«Больше нет».

Я – то ещё дерьмо. Убийца. Парень, на свидание с которым нормальная мать никогда не отпустит свою дочь. Друг, времяпрепровождение с которым однажды может завести в могилу. Алкоголик.

Грешник.

Однако использовать в своих целях женщин и уж тем более детей – это удел тех, кто умирал и будет умирать от рук новой Каморры.

Я достал из кармана бумажник, который чудом не потерял, открыл его и посмотрел на количество наличных, стараясь быстро посчитать, хватит ли этого, чтобы помочь девочке, пострадавшей здесь сегодня. После чего перевёл взгляд на неё и не заметил на её теле ни живого места. Синяки и ссадины покрывали его.

Её лицо оставалось скрыто от меня. Я хотел знать, как она выглядит, поэтому наклонился и почти коснулся жемчужных прядей, пропитанных кровью, когда раздался крик одного из солдат, потерявших меня:

– Асторе!

Я отпрянул от девушки, так и не увидев её, вероятно, не менее израненного лица.

Женщина всё это время внимательно следила за мной.

«Возьмите».

Я протянул ей бумажник вместе со всеми наличными в нём, и незнакомка, не отказываясь, приняла его, затем спрятала в карман своей кофты и снова стала прижимать девочку к себе, будто если бы не сделала этого, то та развалилась бы на куски.

«Позаботьтесь о ней».

Она кивнула мне, дав обещание, которое, как я был уверен, выполнит.

Мне стало не по себе. Я ещё никогда не чувствовал себя так… Так… Словно одновременно делал что-то очень правильное и ровно наоборот – ошибочное, медленно отступая назад. Мой телефон зазвонил. Вероятно, Дэниэл. Я не взял трубку. В ушах и без того звенело.

Я отвернулся, перестав смотреть на женщину с девушкой.

Каждый новый шаг давался труднее предыдущего, как будто чем дальше я отходил, тем сильнее кто-то дёргал за ниточку, пытаясь вернуть меня обратно.

И только проснувшись следующим утром в Лас-Вегасе, я понял, что именно заставило меня ощутить себя так непонятно прошедшей ночью.

Моё сердце забилось иначе.

Снова.

Бонусная глава

Абилена

Счастье.

Удивительно, что для каждого, кого я успела встретить за свои двадцать с небольшим, оно заключалось в разном: в самореализации, финансовой стабильности, здоровье, свободе, духовности и куче всего другого.

Для каждого, кроме него.

Именно поэтому этот мужчина был моим.

Возможно, я была бы счастливее, если бы сегодняшний день вышел чуть иначе – более празднично: с пышным белым платьем, кучей гостей и местом, специально отведённым для нас двоих.

Но я бы точно была несчастна, если бы всё это разделил со мной кто-то другой. Не Гейл.

Он – моё счастье.

А наша любовь – то, что не купишь ни за какие деньги.

– Это была ошибка.

– Что? – Я обернулась, спрыгнув с последней ступени.

Гейл возвышался надо мной, ещё не спустившись с громадной каменной лестницы, ведущей в главный корпус здания, в котором несколько минут назад нас объявили мужем и женой.

– Не стоило соглашаться.

Наши ладони были так крепко сцеплены, будто мы буквально больше никогда не собирались отпускать друг друга.

– Смею напомнить, что это ты сделал мне предложение.

– Именно об этом я и говорю. – Он присоединился ко мне, сойдя со ступеней. – Тебе не стоило соглашаться.

– Прекрати, – потребовала я.

Я видела восторг и благодарность в его глазах, когда он услышал моё «да», поэтому всё, что Гейл говорил сейчас, было глупостью.

– Наш брак не ошибка.

Ты никогда не был ошибкой.

Но вместо того, чтобы добавить это, я промолчала, желая хотя бы сегодня не вспоминать о прошлом, о родителях, бросивших его, и привилегиях, которых он, как и я, был лишён.

Сегодня мы счастливы.

– Я даже не смог купить тебе кольцо.

– Потому что я торопила тебя, чтобы скорее оказаться здесь.

Мне так не терпелось стать его женой ещё с того момента, как несколько лет назад я поняла, что люблю его не просто как друга, а как мужчину, что была готова прибежать сюда на следующее же утро после предложения руки и сердца.

– Потому что у меня нет денег, Билли.

Стыд читался в каждом его слове.

Мне было особенно больно от этого, потому что Гейл – тот, кто научил меня любить и ценить себя. Я хотела сделать с ним то же самое, но чувство долга отказывалось отпускать его.

Неужели он боялся, что в один из дней я проснусь и решу расстаться с ним из-за его материального положения?

Ни за что!

Я подам на развод, только если он изменит мне, а этого никогда не произойдёт. Мужчина, который хранил девственность, чтобы лишиться её исключительно вместе со мной, не станет так поступать.

Мои пальцы зачесали его светлые пряди, упавшие на лоб. Уже значительно побледневший шрам показался под ними.

Я навсегда запомнила день, когда Гейл его получил. Об