Скотленд-Ярд. Самые громкие убийства, которые расследовала полиция Лондона - Саймон Рид

Преступление попало в газеты по обе стороны Атлантики, породив массу броских заголовков. «„Убийство в бунгало“, ужаснувшее „мирную Англию“», — захлебывалась St. Louis Post-Dispatch, уделившая этой истории целую полосу воскресного номера от 13 июля 1924 года.

Судебный процесс начался два дня спустя. Магон — этот «волк в овечьей шкуре», как выразился Сэвидж, — явился в голубой пиджачной паре, которую заказал у своего портного как раз для этого случая. Последовали четыре дня, на протяжении которых суд заслушивал показания во всех безрадостных подробностях. Магон сам выступал в свою защиту, но это едва ли ему помогло: он не преминул описать, как расчленял труп Эмили[955].

На всем протяжении процесса наружность Магона словно бы проходила через целый спектр оттенков — от уверенно-загорелого до испуганно-бледного. В какой-то момент (видимо, от наплыва чувств) «Магон рухнул и горько зарыдал». Но и это лицедейство не произвело на жюри особого впечатления. 19 июля, посовещавшись всего 45 минут, присяжные вынесли вердикт «виновен». Когда судья осведомился у подсудимого, почему тот полагает, что не заслуживает смертного приговора, Магон изрек:

Детективы уводят Патрика Магона (его лицо закрыто) от «дома ужасов» на пляже Крамблз

— Я слишком остро сознаю горечь и несправедливость выводов, которые вы только что огласили, и могу сказать лишь одно: я невиновен[956].

Приставы увели всхлипывающего убийцу.

* * *

Убийство на пляже Крамблз оказало сильное и долговременное воздействие на саму процедуру работы полиции на месте преступления. Это дело ярко показало, что правоохранители «плохо разбираются в том, что это такое — загрязнение улик из-за небрежности следователей, тщательный анализ мельчайших количеств улик, а то и вовсе не знакомы с соответствующими идеями… и плохо понимают, как надо вести себя при осмотре места происшествия». При этом до истории с мясорубкой в бунгало детективы орудовали голыми руками[957]. Сэвидж отмечает:

У нас, сотрудников полиции, не только не было резиновых перчаток — недоставало многих других вещей, жизненно необходимых для эффективного выполнения наших обязанностей… У нас не было ни рулетки для определения расстояний, ни компаса для определения направлений, ни аптечки со средствами для оказания первой помощи, ни инструментов, позволяющих установить глубину воды, ни увеличительных стекол. По сути, у нас под рукой вообще не имелось никаких приспособлений, которые можно было бы сразу пустить в ход, прибыв на место преступления[958].

В 1912 году французский криминолог Эдмон Локар выдвинул теорию, согласно которой «всякий контакт оставляет следы». В том же году он применил ее на практике — в деле Лионского душителя. Жертву, Мари Латель, нашли задушенной в родительском доме. Полиция заподозрила дружка Мари, клерка местного банка по имени Эмиль Гурбен. По его словам, вечер, когда убили Мари, он провел выпивая с приятелями в каком-то заведении. Локар проанализировал образцы грязи из-под ногтей Гурбена и обнаружил, что в ней содержатся следы пудры — той самой, которой пользовалась Мари. Когда Гурбену предъявили эту улику, он некоторое время запирался, но в конце концов сознался. Локаровский «принцип обмена», как его стали называть, заложил основы современной криминалистики[959].

Этот принцип включает в себя идею загрязнения улик («когда два объекта соприкасаются друг с другом, это может приводить к их повреждению или деформации») и подчеркивает, сколь важно собирать улики правильно. Сам Локар использовал для отбора образцов грязи из-под ногтей Гурбена ватные тампоны — это убедительно показало необходимость снабжать полицейских так называемыми наборами «Поймай убийцу» [murder kits]. К моменту убийства в Крамблз нововведения Локара уже широко внедрялись, но такие наборы появились, лишь когда Спилсбери увидел, как Сэвидж голыми руками собирает фрагменты тела Эмили, и сделал соответствующие выводы[960].

Размышляя о проведенном расследовании, Спилсбери изучил процедуры, применяемые Скотленд-Ярдом, и выяснил, что «сотрудники полиции безнадежно скверно оснащены» для работы с уликами, добытыми на месте преступления. Посовещавшись с одним лондонским врачом и с детективом-суперинтендантом Уильямом Брауном из Скотленд-Ярда, Спилсбери разработал «сумку „Поймай убийцу“» [Murder Bag]. Этот первый в своем роде набор для работы на месте преступления хранился в прочном саквояже из воловьей кожи и включал «резиновые перчатки, ручную лупу, рулетку, линейку, ватные тампоны, пакеты для сбора образцов, пинцет, ножницы, скальпель и другие инструменты, которые могут понадобиться». Именно из-за убийства в Крамблз надевание резиновых перчаток стало частью стандартной полицейской процедуры при работе на месте преступления — по всему миру[961].

В конце концов на полке в штаб-квартире CID окажется девять таких саквояжей. Их содержимое будет эволюционировать вместе с методами расследования и сбора улик. Один детектив держал в своем саквояже фляжку виски — на случай, если придется выехать на место морозным зимним вечером.

* * *

Утром 3 сентября 1924 года в камере для приговоренных к смерти (в Уондсуортской тюрьме) Патрик Магон пил не виски — ему принесли традиционную рюмку бренди для успокоения нервов. Затем надзиратели связали арестанту руки за спиной и провели его в дверной проем, скрывавшийся в камере за книжным шкафом. За этой дверью как раз и находилась «комната смерти». Магона сразу подвели к сделанному в полу люку с выведенной мелом большой буквой Т — она показывала, где должен стоять узник. Петля покачивалась на уровне его груди.

Надзиратели, расположившиеся по обе стороны люка, добились, чтобы Магон встал куда надо. После того как они завершили свою нехитрую работу, палач накрыл голову Магона традиционным белым колпаком и стянул ему ремнем лодыжки. На шею узника надели петлю; под его нижней челюстью, слева, виднелась латунная проушина (кольцо, опоясывающее веревку), она была снабжена специальным стопором, чтобы петля не затянулась раньше времени. Без всяких колебаний или мрачных церемоний палач выдернул предохранитель из основания механизма, освобождающего люк, и потянул за рычаг. Магон попытался избежать рокового падения и спрыгнуть с люка, когда тот стал открываться под ним. Но попытка не удалась. Магон завалился назад, шмякнувшись спиной о край отверстия.

Через несколько секунд смертоносное падение на 7 футов 8 дюймов{97} сломало ему шею[962].

18. В сундуке

Раскрывая объятия прессе. Кровь подскажет

Норман Торн, учитель воскресной школы и фермер-куровод, с большим интересом следил за расследованием убийства в Крамблз, вырезая из местной газеты статьи и заметки об этой истории. Детективы нашли пожелтевшие вырезки у него в шкафчике. Он проживал в