Война, мир и книги - Валерий Валерьевич Фёдоров

лицензирует бóльшую часть фильмов и передач из своих огромных фильмотек, кабельные сети и местные телеканалы платят ему за демонстрацию кинопродуктов, то же делают онлайн-кинотеатры и магазины по продаже видео. Сами киностудии, – а главных из них всего шесть, – диверсифицировали бизнес: Universal NBC является крупным оператором кабельного ТВ, Sony главную прибыль извлекает из производства бытовой электроники, в том числе игровых приставок PlayStation и телевизоров, и т. д. Киностудиям приходится «производить такую продукцию, которую зрители могли потреблять, не выходя из дома, фильмы на DVD, телевизионные шоу, видеоигры и детские игрушки».

Где же здесь собственно кино? Оно остается, только это кино однотипное: зрелищное, увлекательное, технически сложное, но содержательно плоское, ориентированное главным образом на детей и подростков. Такой выбор финансово эффективен. Когда единая киноаудитория исчезла, продюсеры оказались вынуждены научиться «создавать для каждого фильма свою аудиторию». Эта задача решается прежде всего посредством массированной телерекламы. Киностудия бомбардирует телезрителей рекламными роликами, так что каждая рекламная кампания обходится в десятки миллионов долларов. Самой податливой к телерекламе аудиторией оказались тинейджеры. В отличие от взрослых, они часто смотрят одни и те же передачи на кабельных телеканалах типа MTV и легко поддаются на главный посыл рекламы: иди на премьеру! Придя в кинотеатр, они покупают в огромных количествах попкорн и сладкую газировку, обеспечивая киносетям рентабельность (на самих билетах кинотеатры практически не зарабатывают). Наконец, тинейджеры активно покупают видеоигры, спортивные товары, фастфуд и другие продукты, лицензируемые киностудиями. В 2009 г. более 70 % посетителей американских кинотеатров не достигли 21 года. Таким зрителям нравятся горящие машины, гонки, стрельба, сказочные сюжеты, супергерои, целомудренные или платонические отношения, счастливый конец. Именно поэтому «в Голливуде совсем не приветствуются новые сюжеты». Вместо них востребованы ремейки, сиквелы, фильмы на основе киносериалов и компьютерных игр. С соответствующим уровнем сюжета и игры актеров. Ничего личного – только бизнес!

Юрген Хабермас

Новая структурная трансформация публичной сферы и делиберативная политика

М.: НЛО, 2023

Самый титулованный из ныне живущих западных философов, Юрген Хабермас под закат жизни вернулся к теме, с которой давным-давно, еще в 1962-м, начал свою карьеру социального мыслителя. Тогда в работе «Структурная трансформация публичной сферы» он выдвинул тезис о конституирующей роли «обсуждения, дискуссии или делиберации» для выживания демократического общества. Без делиберативной политики демократия выдыхается и мутирует во что-то другое, поэтому критически важно сохранять пространство публичного обсуждения важнейших общественных проблем. Только благодаря ему свободные индивиды, озабоченные сугубо собственными интересами, вступают в диалог с другими об общем благе. Это позволяет надеяться на компромисс ради общих ценностей – и регулярно обновляет демократическую легитимность, а значит, и гражданское самосознание. Спустя 60 лет в социальном и технологическом ландшафте публичной сферы Хабермас видит существенные изменения, которые несут для нее – для западной демократии в целом – серьезные угрозы. Главная из них заключается в том, что на фоне падения значимости традиционных СМИ все большее влияние обретают крупные интернет-платформы.

В отличие от газет и журналов с их твердыми редакционными установками, профессиональными журналистскими коллективами, строгими этическими кодексами и проч. соцсети якобы озабочены сугубо финансовыми целями и безразличны к содержанию коммуникации, на которой они зарабатывают миллиарды. Такая перемена декораций вызывает озабоченность автора, поскольку подрывает функционирование делиберативной политики. Главным маячком стала победа Дональда Трампа на президентских выборах в США в 2016 г., одержанная вопреки единодушной блокаде со стороны мейнстримных медиа. Решающий вклад в успех Трампа внесли «интернет-партизаны», создавшие альтернативную арену для публичной дискуссии. Это подорвало многолетнюю монополию официальных СМИ на формирование западного общественного мнения. В ходе эпического противостояния двух поколений медиа родились выражения «постправда», «альтернативные факты» и проч. Всем стало понятно, что базовый идейный консенсус в американском обществе (а стало быть, и во всех сателлитных ему) умер. Священный ужас, обуявший от этого не только клерков, но и кукловодов «глубинного государства», оказался весьма заразительным. Давний нудеж традиционных СМИ, чьи охваты и бюджеты постоянно падали по мере роста проникновения интернета, обрел политическое измерение.

В поисках виноватых в победе Трампа либеральный истеблишмент призвал к ответу владельцев «социальных медиа», которые якобы плохо контролировали своих пользователей. Последующие разоблачения показали, что на самом все было ровно наоборот: Марк Цукерберг и его коллеги, засучив рукава, цензурировали все, что хотя бы издали напоминало трамповскую пропаганду. Секрет поражения демократов, разумеется, не во всевластии политически безответственных и корыстолюбивых платформ, а в их собственной политической безответственности и выходящей за границы всякого разумения продажности. Во имя реванша их вожди многократно усилили давление на интернет-магнатов, заставив тех взять на себя повышенные обязательства в части политической цензуры. Эти обязательства начали действовать в полную силу уже во времена коронавирусной пандемии. Достигнутый уровень идеологического контроля за социальными медиа продемонстрировал свою высокую эффективность в конфликте вокруг итогов президентских выборов – 2020. С началом российско-украинского конфликта цензурный комитет Facebook[25] и проч. гарантируют, что ни слова правды о происходящем не достигнет глаз и ушей западного обывателя. Ура, бунт соцсетей, по поводу которого так беспокоится Хабермас, подавлен!

Несмотря на отдельные недоработки, такие как покупка Twitter Илоном Маском, своеволие интернет-платформ больше не угрожает монополии старых элит на власть. Идейно-политический кризис на Западе, однако, продолжается. Дело ведь, разумеется, не в том, чтобы прочно закупорить каналы выхода растущего общественного недовольства. Надо хотя бы попытаться устранить его причины! Но как раз этого делать никто не собирается, ибо это означало бы проститься с монополией узкого элитарного круга на власть и богатство. Именно эта монополия и губит западные общества, заставляя их искать любые, даже самые экзотичные и странные пути к выживанию. И теперь уже Трамп уверенно идет к победе на выборах-2024, а позиции либерального истеблишмента по обе стороны Атлантики слабеют день ото дня. Поэтому вместо «безответственного» (в прошлом) Facebook[26] в эрозии «доброго старого» порядка теперь обвиняют националистов, ксенофобов, антимигрантов, антифеминистов и проч. Действительно, вся эта чрезвычайно рыхлая и разнообразная коалиция недовольных сложившимся статус-кво не хочет играть по правилам политкорректности, которых неукоснительно придерживались политики ушедшей «золотой эпохи». Они не становятся на колени перед памятью погибших наркоманов «правильного» цвета кожи. Они внушают ужас тем, кто привык управлять миром через «политику различий» и ни в коем случае не допускать в свой круг никого лишнего.

Хабермас, при всей его глубине, считывает происходящее всего лишь как кризис делиберативной политики. Прежде она позволяла гражданам рационально взвешивать все «за» и «против» входе взаимно уважительного диалога между «системными» партиями. Проблема, заявляет философ, в дефиците «фактчекинга» и «редактуры», которую осуществляли истеблишментарные газеты и журналы. Теперь