Амхельн. Под знаком орла - Майя Олав Глакс

— У тебя есть три варианта, парень, — угрожающе начала Джен, а ее рука озарилась скверной. — Ты или отвозишь меня сейчас в Дом правителей сам, или даешь мне кристалл от эфикара, или… становишься еще одним ходячим мертвецом в моей новой коллекции.

— Я… разве… вы… не… — темный повел себя точно так же, как и все, кто ненароком сталкивался с инфантой — терялся, не зная, как правильно поступить, ведь что ни выбери, все было сродни ошибке, причем одна фатальней другой.

— Что не? Не имею права? — искренне рассмеялась Дженнифер, а зомби, повинуясь ее воле, угрожающе зарычали. И если лица оживших эпигонов скрывали золотые маски, то бедная-несчастная служанка в новом обличии выглядела особенно жутко — иссушенная скверной, скалившаяся белоснежными зубами.

«Так держать! Ты заставишь их уважать себя!» — ликовала Тьма внутри некромантки, когда эпигон трусливо кинул ей связку кристаллов и скрылся за углом.

* * *

Найти дорогу до Дома правителей, с одной стороны, было легко, ведь трехбашенный замок виднелся практически из любой точки Лонде-Бри. С другой, город для Дженнифер все же был незнакомым, да и ее навыки вождения оставляли желать лучшего. Но на месте эпигона она поступила бы точно также — лучше кинуть ей кристаллы, чем ехать в столь сомнительной компании. В конце концов, радует, что в некоторых последователях Орла все же преобладает истинная Тьма, которая заставляет переживать в первую очередь о своей шкуре, чем о верности, за которую тебя скорей всего убьют.

Еще большим соблазном было желание повернуть в другую сторону и сбежать, скрывшись где-нибудь в бесправных землях. И хоть бегство было не в характере Джен, шансов достичь успеха в этом было куда больше, чем в том, что она задумала на самом деле. Но даже побег из Мармиати-Ай в свое время случился лишь потому, что ей пришлось ломать себя в прямом и переносном смысле. Дженифер пообещала себе, что больше она не будет бегать. Ни от себя, ни от кого-либо еще.

Конечно же, некромантку уже ожидали. Но она надеялась на более жаркий прием, на деле же у подножия замка ее встречал лишь Советник Амхельна да пара эпигонов, охранявших вход в Дом правителей.

— Занимательное представление вы устроили, инфанта Эфрейн, — безразличным тоном произнес Равен Галбрейт, поправляя жилетку поверх белой рубашки и алого галстука. Вопреки словам, взгляд Советника не предвещал ничего хорошего. — Позвольте спросить, на что вы рассчитываете?

Дженнифер, придерживая подол длинного платья, нашла в себе силы ответить ему не менее грозным взглядом. Свита из трех зомби за спиной, как и ободряющий голос Тьмы, продолжали вселять в нее уверенность.

— Видимо, недостаточно занимательное, раз меня встречаешь только ты, Советник, — Джен не скрывала своего презрения ни в тоне, ни в своем обращении к Галбрейту. — Я хочу видеть своего… мужа.

— Да будет вам известно, что ваш муж — Правитель Амхельна, хотя чего мелочиться, практически, уже всего Вусмиора, и у него есть дела поважнее, чем исполнять все ваши прихоти… миледи, — не менее язвительно процедил Равен, намекая, что он не собирался участвовать в этой игре. — И будь я на вашем месте, то не стремился бы так активно искать его после всего, что вы натворили.

— Но ты не на моем месте, Советник, чтобы указывать. Впрочем, я могу легко найти тебе место среди моей свиты, — Дженнифер махнула рукой в сторону волочившихся следом за ней зомби. — Устроить?

— Очень смешно, — без намека на улыбку ответил Галбрейт. — Вы кем себя возомнили, Дженнифер? Неужели всерьез подумали, что новый статус может вам что-то дать? Вы — не более, чем игрушка в руках…

Вспыхнувшее вокруг Равена кольцо изумрудного огня заставило его тут же замолкнуть. Ярость из-за того, что Эгго сделал с ней, с новой силой вспыхнула внутри Дженнифер. А Галбрейт как будто лишний раз стремился напомнить ей об этом, словно он знал, что произошло между ней и Арнлейвом этой ночью. Будто видел ее насквозь.

— Не более чем игрушка может так сделать? — Джен задумчиво наклонила голову, а в глазах и на губах заиграла угроза. — Если да, то что может тогда остановить ее? Она же такая глупая…

Языки скверны приблизились к фигуре Равена. Эпигоны у входных дверей уже было бросились к нему на помощь, но зомби, прибывшие с Дженнифер, преградили им дорогу. Конечно, они не могут составить эфиристам серьезной конкуренции, но ведь их достаточно задержать, чтобы некромантка успела иссушить скверной Советника.

— Осторожней на виражах, инфанта, — злобно процедил Галбрейт, он был явно напуган тем, как далеко может зайти дерзость Дженнифер. — Мы оба понимаем, что ты блефуешь. В противном случае от тебя даже мокрого пятна не останется. И что бы ты ни задумала, все закончится здесь и сейчас.

— Я рада, что ты по-прежнему называешь меня Эфрейн, Советник. Но при всем при этом ты плохо понимаешь, кто я такая, — невинно пожала плечами Джен, в своем длинном черном платье все ее жесты казались одновременно комичными и пугающими. — Прежде, чем кто-то ко мне притронется, я успею превратить в зомби большую часть обитателей этого дворца. И все это произойдет с легкой подачи твоего дорогого Правителя, который снял с меня костяные браслеты.

Эпигоны за спиной Галбрейта уже успели в стычке разорвать зомби на части, да и, судя по едва уловимым вспышкам в окнах Дома правителей, многие держали некромантку под прицелом. Но они, как и кружащиеся в небе вороны, не решались атаковать. Эфрейн была права, как минимум, в одном — если она захочет, никто не успеет спасти Советника, даже он сам. Непонятно только, как долго продлится ее правота.

— Что ж, я недооценил тебя, — прищурился Равен, тоже перейдя на «ты», но это точно не означало сближение, скорее, наоборот, признание ее достойным личным врагом. — Но обещаю, этого больше не повторится.

— Думаю, я и это переживу, — торжествующе улыбнулась некромантка. — Ну так что, я пройду?

— Пропустите ее, — непривычно громким басом скомандовал Равен, и вместе с тем, как расступились эпигоны за его спиной, потухла скверна вокруг Советника. — Но, если вдруг с тобой что-то случится внутри этих стен, Дженнифер, пеняй сама на себя. Я буду все видеть и слышать, но даже не попытаюсь вмешаться.

— О, а до этого, значит, ты