История степей: феномен государства Чингисхана в истории Евразии - Султан Магрупович Акимбеков

для монгольского государства. Первое время после бегства из Китая монголы старались поддерживать государственность империи Юань. Однако резкое сокращение доступных ресурсов вследствие прекращения поступлений из китайских источников создало условия для начала конкурентной борьбы за их перераспределение. «Бесконечные междоусобные войны, которые в течение более ста лет, начиная от падения Юаньской династии, происходили в Монголии, постоянные убийства и смены ханов, общий упадок и оскудение, всё это являлось результатом ожесточённой борьбы, которая началась между большими и малыми сеньорами, между феодалами-царевичами дома Чингиса и феодалами мелкими, вышедшими из родов монгольской степной аристократии, «тысячников» империи и сановников Юаньской династии»[489].

Несомненно, изгнание из Китая может считаться кризисом монгольской традиции управления в её китайском варианте. В условиях степной Монголии, где оказались беженцы из Китая, вместо прежней структуры организации общества времён империи Юань начинают образовываться племена. Такой процесс характерен для всей территории, где располагалась Монгольская империя и её армия. Однако воздействие на традиционные племенные структуры во времена Чингисхана оказалось слишком глубоким. В результате образуются новые племена, несмотря на совпадение отдельных названий с названиями прежних племён.

Хотя после переселения в степь и происходило восстановление единства монгольского государства, например в XV — начале XVI века при Даян-хане и его преемниках, племена все больше играли основную роль в политической жизни. В Монголии не было соответствующей политической программы, способной привести к объединению племён. Вернуться в Китай было невозможно, ресурсов от торговли с Мин было недостаточно, структура организации государства упрощалась. В результате удержать племена вместе было практически невозможно. Даже власть преемников чингизида Даян-хана в конце концов ограничилась всего лишь границами племени чахаров. Последний из чингизидов чахарский Лигдэн-хан погиб в 1636 году в ходе наступления маньчжуров — новых претендентов на власть в Китае и прилегающих землях.

9. Улус Хулагу

Положение Хулагу и его преемников в Иране и Закавказье заметно отличалось от ситуации в других монгольских государствах. Хулагу появился в Иране только в 1256 году, в начале 1258-го его войска взяли Багдад, в следующем году — Халеб и Дамаск в Сирии. Однако после смерти в 1259 году кагана Менгу и начала войны между братьями Ариг-бугой и Хубилаем внимание Хулагу было отвлечено на события, которые происходили на востоке Монгольской империи. Во многом в связи с этим Египет смог перехватить инициативу в войне с монголами. В 1260 году египетские войска разбили в Сирии относившиеся к улусу Хулагу формирования Китбуки-нойона, выходца из найманов, по вероисповеданию христианина несторианского толка. Примерно с 1261 года началась серия войн с улусом Джучи, потребовавшая максимального напряжения всех сил Хулагу и его людей. В 1265 году Хулагу умер и уже к 1269-му улус, возглавляемый его сыном Абагой, оказался во враждебном окружении. С севера находился улус Джучи, с востока, со стороны Средней Азии — Чагатаиды, с юго-запада — находившийся под властью мамлюков Египет. Причём с восточной стороны улуса Хулагу, на границах провинции Хорасан, примерно на территории нынешнего Афганистана, находилась подчинённая Чагатаидам так называемая Никудерийская Орда. С ней Хулагуиды вели практически непрерывные войны. «Монголы Никудерийской Орды, начиная с 60-х вплоть до 90-х годов XIII века из года в год грабили и опустошали Хорасан, Систан, Керман и Фарс»[490]. И хотя связи между улусом Хулагу и китайскими владениями Хубилая никогда полностью не прерывались, тем не менее положение Хулагуидов без поддержки извне, в частности из Китая, было довольно сложным.

Кризис в Монгольской империи, связанный со смертью Менгу-хана, произошёл в самый разгар возглавляемого Хулагу военного похода на юго-запад. Фактически у него не было достаточно времени, чтобы обосноваться на завоёванных его войсками территориях. Кроме того, Хулагу необходимо было обеспечить лояльность находившейся под его началом армии. Большая часть которой поступила в его распоряжение из улусов других чингизидов. В результате Хулагу физически уничтожил находившихся в составе его армии чингизидов из улуса Джучи и их воинов и затем вступил в ожесточённую борьбу с Джучидами. Главным образом для того, чтобы не дать им возможности оказать помощь одному его брату Ариг-буге в противостоянии с другим братом Хубилаем. Сам Хулагу в этой борьбе поддерживал Хубилая. И только когда стало очевидно, что восстановить Монгольскую империю под властью последнего не удастся, в Китае и в Иране начали строить собственные государства.

Несомненно, по времени это во многом было связано с тем курултаем, который провели в 1269 году на Таласе чингизиды из трёх враждебных Тулуидам семей, где было принято решение о создании коалиции, направленной против потомков Тулуя, Хубилая и сына Хулагу Абаги. Это решение фактически отрезало друг от друга иранские и китайские владения Тулуидов. Именно в этот момент раскол империи стал политической реальностью. В 1270 году наследник Хулагу Абага-хан выдержал в Хорасане нападение со стороны соединённых сил улуса Чагатая и Угедея, решение о котором было принято как раз на курултае в Таласе. В том же году в Иран «приехали послы от каана и привезли для Абага-хана ярлык, венец и дары, чтобы он стал вместо славного своего отца ханом Иранской земли»[491]. Одновременно свои поздравления с победой над Бараком прислал и глава улуса Джучи Менгу-Тимур[492]. Это означало, что новые монгольские государства окончательно разделили между собой зоны влияния. Возможно, что как раз 1270 год и можно считать началом создания на базе улуса Хулагу самостоятельного монгольского государства, получившего позднее название государство ильханов. Напомним, что в 1271 году Хубилай провозгласил в Китае империю Юань и в том же году начал генеральное наступление на империю Сун. Тем самым потомки Тулуя и в Китае и в Иране признали, что воссоздать Монгольскую империю под властью их семьи стало невозможным.

В состав нового государства вошли территории Ирана, всё Закавказье, Месопотамия с Багдадом, часть Малой Азии. Власть ильханов признавали армянские владения в Малой Азии, а также Румский султанат, занимавший центральную часть полуострова. Контроль над таким числом территорий с многочисленным оседлым населением объективно ставил улус Хулагу по своему значению и богатству на условное второе место среди прочих монгольских государств после империи Юань в Китае. Нельзя не отметить также, что одним из факторов стабильности улуса Хулагу на этапе его становления наверняка было наличие значительной военной добычи. Она была захвачена в ходе успешного похода, совершённого ещё при жизни хана Менгу.

Очевидно, что военная добыча, захваченная в 1258–1259 годах в ходе завоевательных войн в Месопотамии, Сирии и Малой Азии, осталась в полном распоряжении Хулагу. В результате Хулагу имел достаточно средств для оплаты