Мой друг убил Кеннеди? История Ли Харви Освальда - Эрнст Петрович Титовец

Последовало признание Освальда средствами массовой информации и приглашение выступить на радио в качестве секретаря Новоорлеанского отделения комитета с изложением своих идей.

Его первое выступление состоялось в программе «Latin Listening Post», а второе – в прямом эфире в форме радиодебатов против двух противников комитета «За справедливое отношение к Кубе» и Фиделя Кастро. Освальд приветствовал эти публичные дискуссии и рассматривал их как способ привлечения внимания к своему движению. «Я был приглашен на… радио выступить в радиопрограмме „Латиноамериканский фокус“ 17 августа в 07:30 вечера. Модератором был Билл Стаки, который в течение получаса задавал мне вопросы о цели отделения „За справедливое отношение к Кубе“»59.

Участие Освальда в программе «Свободная беседа» в прямом эфире радиодебатов 21 августа 1963 года оказалось его последним публичным выступлением в качестве политического активиста. Это было знаменательное событие, позволяющее заглянуть в его внутренний мир.

«Меня пригласили принять участие в радиодебатах между Батлером из „Инка“, представителем антикоммунистической пропагандистской организации, и Карлосом Бриньером, делегатом Кубинского студенческого революционного управления в изгнании в Новом Орлеане. Эти дебаты транслировались с 06:05 до 06:30 двадцать первого августа. После этой программы я участвовал в трехминутной кинохронике, которая была показана на следующий день (22 августа)»60.

В радиостудии для проведения дискуссии в прямом эфире собрались Ли Освальд и его оппоненты и идеологические противники: Эд Батлер, руководитель группы правых, и кубинец Карлос Бриньер, активист, выступающий против Кастро. За несколько дней до этого у Освальда с Бриньером произошла стычка на улице. Нынешняя встреча была задумана как академическая дискуссия участников, придерживающихся разных точек зрения, без пролития крови.

Освальду эти выступления нужны были для популяризации своего движения. Однако было неясно, какую огласку принесет ему его появление в прямом эфире. Ему предстояло продемонстрировать свою компетентность и привлечь аудиторию на свою сторону. Политическое лицо и репутация еще неизвестного Освальда во многом зависели от исхода встречи.

Выступая в одиночку против объединенных сил опытного профессионального агитатора и темпераментного кубинского эмигранта, Освальд был в невыгодном положении. Он был молод и менее опытен, чем Батлер. При всем этом Освальду предстояло защищать непопулярные идеи. В сознании простых американцев любая связь с «красной Россией» ассоциировалась с коммунистической агрессией.

Батлер и Бриньер предвкушали, как они устроят публичную порку этому неизвестно откуда возникшему марксисту и похоронят его как политического деятеля вместе с его новоиспеченным Новоорлеанским отделением комитета «За справедливое отношение к Кубе». С этой целью Батлер запасся компроматом на Освальда из сообщений прессы о нем в Москве, предоставленных Комитетом антиамериканской деятельности61.

Освальд, безусловно, был осведомлен, что в газетах периодически появлялась краткая информация о нем в связи с его пребыванием в СССР, и предвидел вероятность того, что его оппоненты попытаются использовать ее против него.

К чему Батлер и Бриньер оказались не готовы, так это к тому, что они столкнутся с высокомотивированным активистом, который уже накопил достаточно политического опыта, чтобы быть на уровне. Освальд не питал иллюзий по поводу того, что ему, для того чтобы пережить предстоящее испытание, надо будет сохранять хладнокровие, ясно мыслить и мобилизовать все свои навыки проведения дебатов.

Билл Стаки начал встречу с представления Ли Харви Освальда, секретаря Новоорлеанского отделения комитета «За справедливое отношение к Кубе» и краткой информации о собственно комитете.

Однако в центре его представления было сенсационное сообщение о том, что Освальд прожил три года в СССР. Журналист сказал, что эту информацию Освальд утаил во время предыдущего интервью. Напрашивался вопрос: был ли Освальд коммунистом, а если так, то возникает сомнение в независимости комитета. Вероятнее всего, им манипулируют русские и коммунисты.

Атмосфера накалилась. Освальду было предложено дать объяснение своим действиями. Он не только умело отклонил обвинение в том, что он проживал в СССР, но и обратил этот факт в свою пользу. Ли Харви опроверг инсинуации своих оппонентов о том, что он был коммунистом, поскольку пребывал в СССР. Напротив, его опыт проживания там дает ему возможность категорически отрицать, что Куба и отделение комитета «За справедливое отношение к Кубе» управляются коммунистами. Он также отрицал свою принадлежность к какой-либо другой организации, кроме названного комитета.

Последовала эмоциональная атака Карлоса Бриньера. Кубинский беженец был откровенно враждебен и явно пытался провоцировать Освальда. Его напор и латиноамериканский темперамент грозили превратить встречу в бессмысленный эмоциональный обмен взаимными обвинениями и в итоге сорвать дискуссию. Освальд не мог себе позволить поддаваться эмоциям. Сохраняя полное хладнокровие, он расправился с эмоциональным кубинцем несколькими возражениями, окрашенными юмором.

Эд Батлер был следующим на очереди. Искушенный в дебатах и опытный профессиональный агитатор, он прекрасно знал, как вести себя со своими политическими оппонентами. Батлер подготовился к этой встрече, проработав доступную информацию как об Освальде, так и о комитете «За справедливое отношение к Кубе». Его манера задавать вопросы своим вкрадчивым мурлыкающим голосом обезоруживала оппонента.

Именно Эд Батлер, а не эмоциональный кубинец, принудил Освальда на мгновение потерять самообладание, когда сказал, что Освальд, будучи секретарем отделения данного комитета, не знал руководство собственной организации.

Освальд горячо запротестовал. Это был один из тех его эмоциональных всплесков, вызванных неожиданной провокацией, – черта характера Освальда, которую я узнал на собственном опыте. Но он так же быстро справился со своими эмоциями.

Стаки предложил Освальду рассказать о его гражданском статусе в Советском Союзе и на какие средства он там жил. Поначалу обескураженный агрессивной манерой журналиста задавать вопросы, Освальд быстро взял себя в руки и объяснил, что он работал и таким образом добывал себе средства на проживание. Ли Харви также отметил, что как американский гражданин, временно проживающий в другой стране, он постоянно поддерживал связь с американским посольством и не отказывался от своего американского гражданства.

В разговор вмешался Эд Батлер, чтобы процитировать статью из газеты «Вашингтон Ивнинг