Мой друг убил Кеннеди? История Ли Харви Освальда - Эрнст Петрович Титовец

поведением в повседневной обстановке, в радостные и тяжелые периоды его жизни, в общении с окружающими, в здравии и болезни… Маловероятно, что я мог не обратить внимания на симптомы какого-нибудь психического заболевания.

Освальд всегда был хорошо выбрит, чист и опрятен. Он не курил и не употреблял наркотики, не питал пристрастия к алкогольным напиткам, был умерен в еде. Освальд предпочитал ходить пешком, любил рыбачить и играть в шахматы. Он много читал, любил музыку как популярную, так и классическую.

Находясь в чужой стране, Освальд испытывал психологический дискомфорт, связанный с языковой депривацией, различиями в культуре и др. Но он вполне адекватно справлялся с этими проблемами.

Освальд глубоко разочаровался в советском социализме. Более слабый человек в его положении мог бы сломаться, начать пить, пытаясь уйти от реальности… Ли Харви справился со всеми своими проблемами.

Он не производил впечатления эмоционально неадекватной личности. В его обществе я никогда не испытывал того внутреннего напряжения, которое возникает в присутствии психопата.

В двух инцидентах я непреднамеренно вызвал у Освальда очень эмоциональную негативную реакцию. Однако как только он понимал, что произошло недоразумение и я ничего не замышлял, он тут же остывал. Более того, он сумел найти способ загладить ситуацию так, что у меня не осталось неприятного осадка от его вспышки. В целом мы отлично ладили друг с другом, хотя и расходились во мнениях по ряду вопросов.

Освальд обладал хорошим чувством юмора и ценил проявление юмора у других, что само по себе является скорее признаком психического здоровья. У него, с его фантазией и талантом мима, были определенные актерские задатки. Эти его качества были открыты только для тех, кому он доверял и с кем чувствовал себя свободно.

Мой друг не был замкнутым одиночкой, недоступным интровертом. Однако он не относился и к той категории людей, которые пылают энтузиазмом. В присутствии тех, к кому он не испытывал симпатии, он надевал маску отстраненности и был вежливо холоден. В компании его вполне устраивало, если кто-то брал на себя лидерство. Иногда, по случаю, он мог взять лидерство на себя и успешно справлялся с этой ролью.

Состояние психического здоровья Освальда было темой моего обсуждения с авторитетным психиатром профессором Алексеем Скугаревским, доктором медицинских наук, который также знал американца и находил его нормальным.

«Никаких признаков неврологических нарушений или каких-либо психотических изменений нет»,– гласило заключение американского старшего психиатра Ренатуса Хартогса, доктора медицины, который обследовал Освальда по случаю его школьных прогулов, когда Освальду было тринадцать лет 68.

Детство Освальда без отца могло сформировать его особое отношение к детям. По трагическому стечению обстоятельств моя маленькая племянница Света тоже потеряла отца еще до своего рождения. Ли знал об этом печальном событии. Когда он бывал у нас, то, случалось, брал девочку за ручку и они гуляли по комнате. Между ними установились взаимопонимание и симпатия. Как вспоминала моя мать, из моего американского друга получилась бы хорошая няня. Он освобождал ее для выполнения домашних работ.

Исходя из моего опыта общения с Освальдом, ему не свойственно стремление к физическому насилию. Я вынес это впечатление из нашего тренировочного рукопашного боя, когда мы выясняли, чья армия лучше. Тогда мне запомнилось полное отсутствие у Освальда агрессии, которая обычно в той или иной мере проявляется у условного противника даже в учебном бою.

Неприятие Освальдом физического насилия как способа разрешения конфликтных ситуаций было отмечено и в других случаях. Ли отказался драться с другим рабочим, Максом Прохорчуком69, из-за инцидента с прессом. Он просто стоял и спокойно смотрел на разъяренного Макса, которого и охладила невозмутимость Освальда.

Аналогичная ситуация возникла с кубинским беженцем Бриньером, который столкнулся с Ли, когда тот распространял листовки на улицах Нового Орлеана в защиту прокастровской Кубы. Бриньер собирался наброситься на Освальда, но тот и не думал сопротивляться. Хладнокровие Ли Харви остановило кубинца и удержало его от применения физического насилия.

Судя по тому, что я узнал об Освальде, основываясь на моих исследованиях, а также на моем собственном опыте, для него было бы психологически невозможно убить человека70. Освальд обладал боевым духом. Его сила проявлялась в способности отстаивать то, в чем он был убежден. Когда доходило до битвы умов, здесь он твердо стоял на своем.

Предположение, что Ли Харви Освальд был тайным агентом правительства Соединенных Штатов, или Советов, или даже был двойным агентом, представляет собой область, открытую для всевозможных предположений. Типично такие истории строились на том, что Освальд в разных странах неоднократно встречался с сотрудниками КГБ и другими секретными агентами. Деликатность ситуации заключалась в том, что Освальду приходилось решать свои вопросы, связанные, например, с получением виз и другие, со служащими посольств. Спустя много лет стало известно, что эти служащие одновременно были и сотрудниками секретных служб соответствующих государств. При всем том, что такие сотрудники обычно состоят в штате всех посольства, Освальд понятия не имел об их секретной миссии. Приверженцев теорий заговора не особенно смущает этот факт. Остальное становится делом ретроспективных утверждений и полета фантазии с целью представить образ Освальда в духе Джеймса Бонда.

Если бы Освальд действительно работал на одну из разведывательных служб, то, опасаясь быть обвиненными в причастности к убийству Джона Ф. Кеннеди, маловероятно чтобы они информировали, что он был у них на службе.

Американец, курсирующий между двумя враждующими государствами во времена холодной войны, неизбежно становился объектом профессионального интереса соответствующих секретных служб.

Освальд прибыл в СССР с целью изучения жизни социалистического государства. Он великолепно понимал международную политическую обстановку и что ему следует благоразумно держаться подальше от всего, что может быть истолковано КГБ как сбор разведывательной информации. Так, в его рукописном эссе представлен обширный отчет о радиозаводе, на котором он работал, но нет ни единого упоминания о том, что там производилась продукция для военных. Вместе с тем Освальд был прекрасно осведомлен об этом.

Из окон своей квартиры американец мог наблюдать за активностью вокруг Генерального штаба Белорусского военного округа. С помощью оптики он мог видеть номерные знаки автомобилей с прибывающими чинами, отмечать пики и спад активности. В сопоставлении с другим данными все это могло представлять важную информацию для аналитиков. Скорее всего, Освальду неслучайно выделили квартиру в прямой видимости этого объекта. У КГБ появилась возможность проверить, проявит ли Освальд особый интерес к Генеральному штабу.

Профессор Лидия Семеновна Черкасова, которая была связана с КГБ, рассказала Освальду, что она занималась секретными биологическими исследованиями на исследовательском ядерном реакторе Академии наук. По ее словам, Освальд не проявил какого-либо