Мой друг убил Кеннеди? История Ли Харви Освальда - Эрнст Петрович Титовец

общей информацией о комитете. Это позволило ему как выступающему сосредоточиться на том, что он со своей стороны считал необходимым сообщить своей аудитории. Он четко изложил принципы деятельности комитета «За справедливое отношение к Кубе» и по существу осветил другие вопросы.

В риторической структуре его речи есть несколько привлекающих внимание особенностей. Предварительно следует отметить, что Освальд не изучал ораторское искусство. Вместе с тем он прибегает к интересным профессиональным ораторским приемам. В нем, по-видимому, заговорил его природный дар. Например, чтобы усилить посыл своей речи, он использует контраст: «Нас… не интересует, что говорят кубинские эмигранты или правые… Нас… интересует позиция правительства Соединенных Штатов…»

Осознавал он это или нет, контраст представлял собой мощный инструмент в политической речи. На ум приходит фрагмент инаугурационной речи Джона Кеннеди: «Не спрашивайте, что ваша страна может сделать для вас. Спросите, что вы можете сделать для своей страны»66.

Повторение Освальдом словосочетания «независимо от» производит эффект крещендо с кульминацией, приходящейся на последний период. Все это придает его речи также и определенный ритмический рисунок.

Заключительная часть речи Освальда представляет собой краткое изложение высказанных им ранее положений. Одновременно интонацией своего голоса он дает понять аудитории, что его речь подошла к концу. Здесь он использует еще один популярный риторический прием, к которому прибегают все опытные ораторы, заканчивая свое выступление. В иных условиях Освальд, несомненно, был бы вознагражден аплодисментами за свою речь.

Что касается сути его выступления, то в нем содержится четкий ответ о целях и задачах комитета «За справедливое отношение к Кубе». Именно кубинский народ должен извлечь выгоду из деятельности комитета. Его утверждение о том, что комитет не особенно заинтересован в том, что говорили антикастровские и правые группы, мог быть истолковано двояко. Во-первых, как попытка Освальда разрядить ситуацию и отказаться от бесполезной перепалки со своими оппонентами. Во-вторых, продемонстрировать свою полную независимость от чьего-либо мнения. Хорошая попытка, но крайне маловероятно, чтобы его противники успокоились на этом. Они, безусловно, продолжали бы ожесточенно выступать против Освальда.

Привлекая внимание к СССР, Освальд подчеркнул, что коммунистическая партия не контролирует комитет. Он опровергал обвинения в советском господстве. Учитывая шквал обвинений, который он пережил только что, обращение к СССР было смелым шагом. Тем самым Освальд продемонстрировал, что ему нечего скрывать в его советском прошлом, несмотря на то, что его оппоненты пытались инкриминировать ему это.

Открытость обычно вызывает симпатию аудитории. Вместе с тем Освальд ступал здесь по тонкому льду. СССР и коммунистическая партия были тесно связаны в глазах его соотечественников и в условиях холодной войны вызывали страх и подозрительность.

В заключение радиодебатов Освальд четко изложил свои взгляды по другим вопросам, касающимся кубино-американских отношений. Он снова продемонстрировал глубокое понимание проблемы, интеллект и красноречие.

Даже его оппонент Батлер был впечатлен выступлением Освальда и искренне отзывался о нем как о человеке, обладающем качествами весьма компетентного агитатора67. В устах идеологического противника эта оценка звучала как признание Освальда молодым способным общественно-политическим деятелем.

Несмотря на эмоциональное напряжение и неожиданные вопросы, в том числе провокационного характера, Освальд уверенно держался и четко проводил свою линию. В то же самое время умел слышать аргументацию своих оппонентов. Хотя он придерживался противоположных взглядов, никто не видел в нем политического фанатика, а скорее доступного и рационально мыслящего оппонента. У Освальда была профессиональная манера вести дискуссию.

Прослушивание записей радиодебатов напомнило мне наши потешные интервью, записанные на магнитофоне в Минске. Они проходили у меня дома в самой непринужденной обстановке. В них Освальд проявил живость ума и свою способность к импровизации. Он незамедлительно выдавал остроумные ответы на самые неожиданные вопросы. Если тогда это было всего лишь развлечение, то теперь он демонстрировал те же качества в дебатах с реальными оппонентами, от исхода которых во многом зависело его продвижение на общественно-политическом поприще.

В одной из инсценированных наших импровизаций Освальд неожиданно предложил мне роль сенатора штата Техас, у которого он, корреспондент, берет интервью. Его интересовало мнение сенатора о Берлинском кризисе и новой политике правительства США в отношении фермерства. Если Берлинский кризис был, что называется, злобой дня, то о политике правительства США в отношении фермерства я не имел ни малейшего представления. Но по правилам нашей игры сдаваться было нельзя. Чтобы не молчать, я произнес набор высокопарных популистских фраз, пока Освальд не остановил меня словами благодарности.

Эпизод с интервью в Минске приоткрывал настроение и внутренний мир Освальда. В условиях свободной импровизации возник Техас, его родной штат, от которого он был оторван уже несколько месяцев. Он пребывал в другой стране, однако живо интересовался вопросами внутренней жизни своей родины. В его сознании также доминировали социально-политические проблемы. Вместе с тем у него не было одержимости и стремления навязать свои взгляды другим во что бы то ни стало.

Освальд проявил себя как исследователь современного состояния и проблем социализма и капитализма. Его целью было разработать систему социально-политического устройства государства, позволяющую решить проблемы социально-экономического неравенства, расовой дискриминации, образования и многих других. Это определяло его мотивацию и поступки.

Печальная реальность такова, что в области социально-политического движения и преобразований либо побеждают и получают признание, либо проигрывают и уходят в небытие. Обозревая пройденный путь победителя, его временные неудачи и проблемы интерпретируются как препятствия, которые были успешно преодолены и послужили проверкой целеустремленности и силы воли победителя.

Что касается неудачника, то вряд ли кого-то заинтересует его потенциал, о чем он думал, что он писал, что делал… Он не справился со своей задачей – ему следовало бы найти для себя менее амбициозное занятие.

Несмотря на блестящие способности, Освальду не дали шанса продолжить свою политическую карьеру и полностью реализовать свой потенциал. Его выбросили из жизни именно потому, что он со своим интеллектом представлял опасность для тех, кто организовал убийство Кеннеди. Освальда сделали неудачником.

Много говорилось о состоянии психического здоровья Освальда. Комиссия Уоррена первая высказала сомнения в его нормальности. Эта версия предлагалась американцам в контексте объяснения убийства американского президента.

Страдал ли Освальд психическими отклонениями? Некоторые считают его раннюю одержимость марксизмом и Советским Союзом подозрительной. Другие пытаются выдвинуть против Освальда обвинение в невменяемости, отмечая, что он рос сиротой, имел репутацию одиночки, пытался покончить с собой и так далее.

В медицинском институте я прошел курс психиатрии, что дает мне основание высказать свое профессиональное мнение о состоянии психического здоровья Освальда.

Из курса психиатрии я вынес впечатление о том, как тонка может быть грань между нормальностью и безумием. У меня была возможность длительно общаться с Освальдом, наблюдать за его