Светоч дружбы. Восточный альманах. Выпуск четырнадцатый - Михаил Иванович Басманов

том, что значительного совершил он в своей жизни. Один сказал: «Я — Хань Синь из страны Хань, всю жизнь я посвятил служению своему императору». Другой сказал: «Я — Си Си, удельный князь из Ци. Мечом я уничтожил всех своих врагов и основал княжество Ци». Были там и другие рассказы, всего не перескажешь. И тут неожиданно страж докладывает: «Прибыл сунский император Вэнь-хуанди». Старец поднялся с трона, приветствуя высокого гостя. «Что задержало вас в пути? Почему вы так поздно явились?» — «Я обеспокоен делами в моей империи: подлые сифани задумали погубить спасителя династии, преданного вассала Чжао Сюна, и вот я прибыл с просьбой защитить его». Придворные переглянулись и говорят: «А мы уж решили, что Чжао Сюн погиб, и потому ведем тут мирные беседы, вместо того чтобы уберечь его от невзгод. Каково же будет повеление владыки Неба?»

Не успел, однако, небесный император ответить, как Чжао Сюн проснулся — все виденное и слышанное оказалось лишь сном! Он стал думать, что может означать такой сон, как вдруг до слуха его донеслись крики людей, ржание коней, бой барабанов, рев труб. Он кликнул командующего центральным отрядом:

— В чем дело? Что за шум?

Юань Чун доложил:

— Правитель Яньчжоу потребовал вернуть тридцать коней, взятых нами у сифаней. Я отказался, так как не получил на то вашего приказа. Тогда он послал своих воинов, и они ворвались в наш лагерь, пытались захватить коней силой. Мы их разоружили и повязали.

Сюн рассердился, велел наказать воинов, а правителю Яньчжоу отрубить голову и выставить ее на воротах крепости. Затем он отправился к наследнику, рассказал ему об этом происшествии и добавил:

— Мне приснился тревожный сон. Я опасаюсь за вашу жизнь и прошу вас собираться немедленно в путь.

Наследник, растроганный его заботой, приказал отпустить наказанных воинов Яньчжоу и повелел собираться в дорогу. А у Сюна не идет из ума сон и душа пребывает в смятении.

Когда армия подходила к заставе Ханьгу, солнце скрылось за горой на западе, тоскливо кричали обезьяны, кукушка, будто предостерегая, куковала: «Лучше вернуться!» В тусклом лунном свете армия двигалась по опасной горной тропе: на востоке — горы Эшань, на западе Цзяньгэшань, их острые скалы упираются прямо в грудь воинам. Неожиданно с востока появился старик в скромной одежде, верхом на осле. Веером из белых перьев он дал знак Сюну остановиться. Сюн придержал коня.

— Вы едете из Яньчжоу?

— Да, из Яньчжоу.

— А вы не встречали в дороге некоего Чжао Сюна, направляющегося в страну Вэй?

— Я и есть Чжао Сюн. А зачем я вам понадобился?

Даос обрадовался несказанно.

— Я странник, и характер у меня нелюдимый. Брожу я по свету, любуюсь горами и реками, навещаю все красивые уголки. На днях побывал на Пике пяти старцев, провел там три дня в беседе с прославленными даосами. Когда уезжал, они дали мне послание для вас. Я спешил, пытался догнать вас, но мой осел устал, и я настиг вас только здесь. Как рад, что увидел вас! Даос вынул из рукава письмо и подал его Сюну с поклоном. Сюн вскрыл письмо и прочитал: «Не ходи в Ханьгу. Стреляй». Тотчас вызвал он Левого помощника Вэй Хунчана.

— Не вводить армию в Ханьгу!

Вэй Хунчан развел руками.

— Передовой отряд уже на подступах к заставе!

— Немедленно вернуть его! Отходить тихо, по одному, по двое. Враг должен думать, что наш лагерь около заставы.

Вэй Хунчан исполнил приказ — передовой отряд отступил, покинув пределы заставы. Чжао Сюн распорядился:

— Никому не двигаться с места. Мечи, пики и походные знамена спрятать, огня не разводить!

Затем он вызвал командующего центральным отрядом У Яньчуна.

— Возглавьте передовой отряд, устройте засаду справа и слева от крепостных ворот и сделайте то-то и то-то!

Ночью, в третью стражу, он вызвал командующего замыкающим отрядом Юй Яня.

— Проберитесь незаметно в крепость, выстрелите из пушки и тотчас уходите обратно!

Юй Янь незаметно провел свой отряд в крепость, выстрелил из пушки и сразу же вернулся в лагерь. В крепости послышались крики — вражеские воины выбежали за ворота и заметались в поисках противника. Тут-то и напали на них воины У Яньчуна, сидевшие в засаде. Они разбили отряд сифаней и взяли в плен более трехсот человек. Когда Чжао Сюну доложили об этом, он велел играть победный марш, а пленных отпустить на волю и сказал им на прощание:

— Всех вас следовало бы казнить как врагов государства Сун. Но я прощаю вас и дарю вам жизнь. Возвращайтесь к своему правителю и передайте ему, что я казнил правителя Яньчжоу, такого же злобного, как и он сам, и что голову его я выставил на воротах крепости в назидание нашим врагам!

На исходе ночи в горах вспыхнул огонь. От нестерпимого жара у воинов задымились одежды. Главнокомандующий приказал перенести лагерь, и остаток ночи армия провела вдали от крепости. Наутро двинулись в обход Ханьгу. На многие ли вокруг выгорели деревья и травы, обвалились скалы, земля была такой горячей, что по ней невозможно было ступать. Пришлось повернуть войско обратно и три дня простоять возле деревушки в окрестностях Яньчжоу, а потом снова двинуться в путь. Но близ Ханьгу и воинов и коней по-прежнему томил жар.

Через несколько дней армия Чжао Сюна подошла к городу Гуйян на земле государства Вэй. Навстречу главнокомандующему выехал местный правитель и передал ему послание правителя государства Вэй. Чжао Сюн обрадовался вести.

— Всегда приятно получить письмо от друга, оно словно привет из родного дома, от отца с матерью!

Он вскрыл послание и стал читать:

«В такой-то день такой-то луны вэйский князь шлет привет главнокомандующему Чжао Сюну. Благополучен ли был ваш поход, здоров ли наследник сунского престола? Все это время мы пребывали в тревоге за вас, сердце наше изболело, ибо долгое время от вас не было никаких известий. Ваша матушка находится теперь у нас, она в добром здравии, не беспокойтесь за нее и за своих близких. Желаем вам благополучного пути, ждем вас с нетерпением и выражаем вам неизменное почтение».

Чжао Сюн показал письмо наследнику и сказал:

— Теперь нам уже нечего опасаться!

Наследник и его приближенные радостно переглянулись.

— Мы на земле Вэй, все опасности позади!

Сюн направил князю Вэй ответное послание:

«Верноподданный великой Сун, главнокомандующий государства Вэй и ваш друг Чжао Сюн вместе с наследником сунского престола в такой-то день такой-то луны отбывает из Гуйяна».

Получив это послание, правитель Вэй повелел известить жителей всех городов и селений о прибытии дорогих гостей и устроить им торжественную встречу и