Светоч дружбы. Восточный альманах. Выпуск четырнадцатый - Михаил Иванович Басманов

— Благодаря вашим милостям я вернулась на родину и обрела семейное счастье. Но по сей день я не знаю, жива ли моя матушка и где она. Прошу вас, помогите мне найти ее!

Сюн в тот же день отправился к правителю Вэй и рассказал ему о просьбе жены. Правитель распорядился разослать по всей стране гонцов, наказав им во что бы то ни стало отыскать госпожу Ян, мать Золотой Кувшинки.

Много лет госпожа Ян искала дочь, которую потеряла во время нашествия сифаней. Услышав о ней от гонцов правителя, она без промедления собралась в дорогу и вскоре уже была в столице. Она явилась во дворец и попросила передать Чжао Сюну письмо, в котором рассказала свою историю. Прочитав письмо, Сюн послал за госпожой Ян и велел служанке привести госпожу Ту — вторую свою жену по имени Золотая Кувшинка. Увидев мать, Кувшинка разрыдалась.

— Матушка, вы живы! Какое счастье! Я ваша дочь, Золотая Кувшинка!

Они обнялись и залились счастливыми слезами, рассказывая друг другу обо всем, что пережили за время разлуки.

Однажды Сюн говорит женам:

— Я должен повидаться с Учителем, а заодно и узнать, какие новости на родине.

Жены опечалились, но смирились.

— Только возвращайтесь скорее!

Сюн попрощался с женами, с наследником, с правителем Вэй и его приближенными, оседлал коня, опоясался мечом и отбыл в Цзянсяньань. Подъехал к монастырю — тихо вокруг, безлюдно. В недоумении огляделся и заметил на склоне горы какую-то девочку — она собирала травы и пела песенку, голосок ее журчал, словно ручеек. Он прислушался, о чем пела девочка, и услышал такие слова:

Вьется тропинка крутая

В горах посреди бездорожья,

Путник по ней ступает,

По самому краю откоса,

Оставив войска у подножья.

Он, вспомнив о добрых делах,

Пришел навестить даоса,

Как бессмертный — к владыке Небес.

Но Учителя нет в горах,

Он в небесной дали исчез.

Гость дошел до конца тропы

И не знает, где надо искать.

А даос — в Хэшани опять,

Пусть туда направит стопы!

Он окликнул девочку, хотел расспросить ее об Учителе, но ее и след простыл! Удивленный, он спустился в селение и спросил у местных жителей, как проехать в горы Хэшань. Ему сказали, что надо ехать в округу Поян.

В дороге встретился ему всадник с большим мечом на поясе. Сюн поклонился ему и спросил вежливо:

— Скажите, почтенный, далеко ли отсюда Поян?

— Поезжайте этой дорогой: через несколько сот ли и будет Поян.

— А сами вы куда едете, почтенный?

— Еду в Цзилан по приказу императора.

— А что там случилось? — заинтересовался Сюн.

— Вот уже несколько лун нет никаких известий от посланцев императора, которые должны были отравить наследника сунского престола. Император разгневался и приказал мне арестовать их как не исполнивших высочайшего повеления.

Сюн выхватил меч.

— Я — Чжао Сюн, сын преданного сунской династии министра Чжао Тинжэня. Не в моих правилах оставлять живыми слуг предателя Ли Дубина!

С этими словами он обрушил меч на всадника — тот закачался и свалился с седла. Сюн приторочил его голову к седлу и пришпорил коня. Вскоре он был уже в Пояне. У первого же встречного он спросил:

— Как проехать в горы Хэшань?

Тот пожал плечами.

— Где горы Хэшань, не знаю. Вон те горы называются Тяньшоу. Там, в долине, говорят, есть беседка Хэшань, но сам я ее не видел.

Сюн поскакал в горы Тяньшоу. Каменистая тропа ведет его все выше и выше, к самому небу. Справа и слева громоздятся острые скалы, глубоко в ущелье журчит зеленая вода, в уши настойчиво лезет печальный зов кукушки: «Лучше вернуться!» Внезапно он остановился: на широком камне, под густой сосной, сидит обнаженный старец — одежды его висят на ветках сосны, посох воткнут в расщелину, а сам старец углублен в чтение какой-то книги. Услышав стук копыт, старец поднял голову, глянул мельком на Сюна и отвернулся, дав понять, что не знает его. Сюн окликнул старца — тот сделал вид, что не слышит. Сюн рассердился, вынул из ножен меч и занес его над головой невежи — старец испуганно вскочил, бросил в его сторону какую-то бумажку и кинулся бежать. Сюн погнался за ним, но того и след простыл. Вернувшись на прежнее место, Сюн поднял брошенную старцем бумажку и прочитал:

Замшелые скалы

Окутал туман,

И путник усталый

Из дальних стран

Глядит с высоты:

Плывут облака,

Обитель святых,

Наверно, близка.

Сюн внимательно вчитался в строки — там говорилось о каком-то жилище. Он разыскал это жилище, спросил хозяина. Вышел отрок, отворил ему ворота, провел в дом.

— Кто хозяин этого дома? Где он?

— Это обитель даоса Небесный Свет. Даос сказал утром: «Сегодня ко мне прибудет гость издалека. Проводи его в дом и передай вот это».

Отрок протянул Сюну письмо. Сюн вскрыл его — там было написано: «Немедленно отправляйся в Хэшань и убей Ли Дубина». Ничего не поняв, Сюн раздраженно вскричал:

— А где же сам даос? И как проехать в Хэшань?

— Поедете этой дорогой — приедете к Учителю. Поедете той дорогой — приедете в Хэшань.

Сюн решил сначала повидаться с даосом и направил коня в горы. Неожиданно навстречу ему со свирепым рычаньем выбежали два белых тигра. Сюн понял, какая ему грозит опасность, и швырнул им голову императорского гонца — тигры бросились на нее, стали катать по земле, как мяч, а потом сожрали и медленно удалились. Не желая больше рисковать жизнью, Сюн свернул на дорогу, ведущую в Хэшань. Не успел он проехать и десяти ли, как увидел в широкой долине меж отвесных скал военный лагерь — тысячи воинов и коней. Он спрятался за камнями и стал наблюдать. Вот воины притащили какого-то связанного человека, поставили его на колени и начали бить, осыпая бранью:

— Гнусный пожиратель казны! Ты сослал в далекие края невинного наследника престола и пытался отравить его! Твоим злодействам нет прощения! Ты достоин смерти!

Человека бросили в повозку, повесили ему на шею доску смертника и написали крупно: «Ли Дубин». Повозка двинулась на север. Сюн выскочил из укрытия, поднял меч и вскричал громовым голосом:

— Умри же, предатель Ли Дубин!

Он подбежал к повозке, взмахнул мечом — и голова предателя покатилась по земле. Потом он вспорол злодею живот и стал рубить на куски внутренности. И только тогда понял, что это вовсе не Ли Дубин, а искусное чучело. Он опустил