Святые и Убийцы - Фэя Моран

class="p1">Начинаю идти к выходу из пещеры снова. На этот раз меня не останавливают. Каждый шаг отдаётся глухими стуками сердца, которые я слышу в собственных ушах. И когда я дохожу до края скалистых стен и ощущаю ударивший в лицо морской воздух, делаю глубокий вдох.

И наконец выхожу из пещеры.

Поёжившись от холода, я поворачиваюсь в сторону играющих совсем близко детёнышей. Их головы тут же поворачиваются в мою сторону. До меня долетает уже знакомое шипение. Их уши в миг заостряются, из пастей вырываются угрожающие звуки, предвещающие о готовности напасть. Пара детёнышей с радостью выбираются из гнезда и со сверкающим в глазах желанием отведать моего мяса, уже направляются ко мне.

Сейчас.

Испустив вдох ужаса, я прикладываю конец лезвия на свою ладонь, оставляю глубокий надрез, затем резко выставляю руку перед собой. Горячая кровь тут же стекает по коже и капает на песок. Поднимается ветер, и запах крови тут же летит в сторону всё ещё голодных маленьких сирдов.

Исхода два.

Я либо глупо погибну, либо сумею выстоять.

Детёныши, толкая друг друга, мчатся ко мне. Их лапы поднимают пыль при каждом ударе о песчаную землю, и я зажмуриваюсь, чтобы не видеть их пасти перед самой моей возможной смертью.

Я снова ощущаю нечто похожее, что произошло со мной в Луну нашего с Кераном противостояния. В тот момент я тоже была готова умереть. Но одно дело – оказаться проткнутым мечом, и совсем другое – стать пищей для чудовищ.

Ощущаю тёплую кровь на своей руке, стараюсь держаться и стою на месте, не шелохнувшись. О моём реальном состоянии говорят разве что крепко зажмуренные глаза. Колени вот-вот прогнуться, и я упаду на землю, пытаясь прикрыться обеими руками.

Считаю стуки сердца.

Один, два, три… десять, одиннадцать…

Но ничего из моих опасений не сбывается.

Неожиданно я чувствую что-то мокрое на своей ладони. Оно осторожно касается кожи, а за ним следует порыв воздуха. Дыхание. Принюхивание.

Я не сразу осмеливаюсь открыть глаза. Сперва мешкаю – достаточно, чтобы сосчитать удары напуганного сердца. А потом медленно делаю это, стараясь не вдаваться в панику.

Мою окровавленную руку обнюхивает один из детёнышей сирда.

Поражаясь увиденному, я едва не отшатываюсь. Но всё ещё боясь производить резкие движения, которые могут спровоцировать их, я держу себя в руках. Стараюсь держать.

Боковым зрением замечаю шевеление, и второй свободной рукой делаю такой жест, что увидевший это Керан должен понять, что я прошу его оставаться на месте и не подходить, как бы сильно ему этого не хотелось сделать.

Детёныши стоят очень близко и по очереди принюхиваются к моей руке, подставляя мокрые мордочки, словно котята ласкаются о своего хозяина. От такого зрелища и с ума сойти можно. Однако я продолжаю стоять на месте, словно приросшая к земле. Их холодные дыхания обдают мою ладонь.

Но почти сразу я понимаю одно – они принюхиваются не к руке. А к крови, которая из неё вытекает.

Это значит только одно.

В душе поселяется чувство долгожданной победы. Мне хочется кричать от облегчения и радости.

Моя догадка оказалась верна! Проверка пройдена. Теперь стоит провернуть тоже самое со взрослой особью. А затем попытаться разобраться в том, как это вообще возможно.

– Керан! – смеюсь я, не отрывая взгляда от повеселевших сирдов, которые вместо обнюхиваний начинают тереться своими головками о мои руки, а затем поддаются чуть вперёд, пытаясь пропихнуться мне под мышки. Просят меня погладить их, словно являются домашними питомцами. Уму непостижимо! – Керан, они не нападают! Ад-Дарр, какие они хорошенькие!

Наверняка я поступаю неверно, так громко крича. Их мать может нагрянуть в любой момент. Однако именно этого я жду. Немножко тайно, а немножко с колотящимся от волнения куском плоти вместо сердца, стуки которого отдаются в ушах.

Я поворачиваю голову в сторону и встречаюсь взглядом с ошеломлённым Кераном. Он стоит и, выпучив глаза, смотрит на происходящее перед ним безумие. Признаться, я никогда не видела его таким растерянным.

Я глажу местами шероховатую блестящую чешую сирдов по очереди, а они почти мурлычут в ответ, требуя больше ласк. Рука ещё кровоточит, и один из сирдов, ткнувшись мордочкой, слизывает кровь с ладони. Язык у него мокрый, белый и заострённый на кончике, как у змеи. И в удивлении я наблюдаю за тем, как царапина на руке затягивается прямо на глазах, не оставляя ни шрама, ни какого-либо другого следа, кроме резко засохшей корочки крови.

У меня отвисает челюсть.

Его слюна исцелила мне руку. В мгновение.

Не веря тому, что я только что увидела, пячусь назад, вцепившись взглядом на абсолютно здоровую гладкую кожу.

Мы не знали, что слюна сирдов имеет исцеляющие свойства. То, что лекари изготавливают из полезных трав, совершенно ничто по сравнению с тем, что сотворило это удивительное существо только что.

Я беру это на заметку.

А затем раздаётся громкое рычание где-то в небе, словно раскаты грома. Поднимается мощный ветер, и я частично прикрываю лицо, чтобы защититься от попадания пыли в глаза.

– Нура! – кричит пришедший в себя Керан.

Я с трудом отвожу руку от детёнышей, затем спешно протискиваюсь между ними и бегу в сторону пещеры, замечая, как Керан выбегает навстречу ко мне.

– Нет! Уходи обратно! Я сама! – ору я, однако он совсем меня не слушает.

Керан, мигом оказавшись передо мной, хватает меня за талию и отводит за свою спину ровно в тот момент, когда на нас летит вернувшийся в очередной раз хищный сирд, разинув свою громадную пасть. В глотке у него показываются искры голубого пламени, которые с треском зажигаются, готовые вырваться наружу и опалить нас. Я кричу, падая на землю и едва не глотнув песка, попавшего мне в рот. Не успев сориентироваться чудовище бьётся головой о скалистую поверхность пещеры, вонзив в неё свои могучие смертельные рога.

– Бежим, Нура! – торопит меня Керан, помогая мне привстать.

Он придерживает меня за локоть, когда я встаю на ноги, но затем раздаётся громкий треск – сирд вынимает рога, и часть пещеры крошится. Камни начинают падать на нас. Керан тут же заслоняет меня своим телом, руки его упираются о песок по обе стороны от меня, а лицо оказывается так близко, что я вижу капельки пота, собравшиеся у него на лбу. Камни падают на его спину, и он морщится от боли, но стойко выдерживает её, твёрдо оставаясь на месте.

– Керан, – хриплю я, не вынося видеть его страданий.

– Всё в порядке, прелесть, – уверяет меня он сквозь зубы. – Нам нужно…

Не успевает