Полное собрание стихотворений и поэм. Том IV - Эдуард Вениаминович Лимонов

class="v">Ты плачешь? Так рыдай свободно!

Аполло молодая дочь

Продолжу я тебя толочь

Не обращаясь благородно

«Время, размахивая хвостом…»

Время, размахивая хвостом,

Сбивает артистов с ног,

Время заносится пыльным песком,

Который принёс Восток

Время накатывает червём

Массой ползёт на базальт

И дыры грызёт моментально в нём

Как будто он сыр и асфальт.

– Хоть ножки и ручки от нас оставь!

Ни ножек, ни ручек, ни поп…

Фрагменты костей достигают вплавь

Музеев лихих Европ.

Под пыльным стеклом, в окруженьи кольчуг, —

С мечами и утварью – вождь,

Представлен лишь черепом. «Кременчуг», —

Подписано, «найден в дождь».

«Вот кислород небес сжигая…»

Вот кислород небес сжигая

Летит по небу авион

Иголкою стремится он, —

Прокола линия прямая.

Там удаляются в железе

К местам своим пригвождены

Аборигены Полинезий

И европейцев злых штаны

Худые девушки-подростки,

И самки, мягкие, как скот…

В эфирном раненом надрезе

Кочуем в транспорте народ.

Апостол Павел

Апостол Павел кривоногий

Худой, немолодой еврей,

Свой ужин ест один, убогий,

Присел на камне у дороги

И бурно чавкает скорей.

А рыбы вкус уже несвежий,

Прогорклый вкус у овощей

Но Павел дёснами их режет

Поскольку выбили зубей…

Ему «Послание к галатам»

С утра покоя не даёт

Кирпич, конечно, церкви атом,

Но он христианство создаёт,

И варвар нам подходит братом…

И церковь божия растёт…

Поел и лёг, приплыл на лодке

Его забрать Мельхишиэк

Апостол Павел… Куст бородки

Босой, немытый человек…

Сектант по сути бомжеватый,

Но в глубине его сумы,

Лежит «Послание к галатам»

И вот его читаем мы…

Чудесны нравы насекомых

Чудесны нравы насекомых

Ещё таинственны они

Вот ос висят с деревьев комы

Попробуй ос таких сгони!

Их усики, пыльца, глазищи,

И ядовитые щипцы

Оса, себе что пищи ищет,

Напоминает букву «Цы».

Кружила над одеколоном,

А нынче лижет цикламен

Свистит паранормальным тоном,

Парализуя women с men,

Египетским ты, казням, слышал?

Египет бедный подвергал

Тот, имя чьё еврей не пишет…

Я казнь одну вчера видал

Мне Яхве страшен и всевышен

Вдруг окна гнусом забросал!

Бежал я, ужасом объятый

И эти окна закрывал

Всю ночь на них был гнус крылатый

Митинговал и бушевал…

Не спал я, парился, томился,

Включая свет, я видел, как

На стёклах моли слой возился

Как бы короста на щеках…

Хичкока вспомнил я, фильм «Птицы»,

Фильм «Насекомые» смотрел

Зачем слетелись, что творится?

В чём замысел? Меня чтоб съел

По миллиграмму мелкий гнус?

Отдельный слаб его укус

Но повторённый миллионно —

И жизнь слетела, как корона,

И я лежу, с колёс турус.

Поутру в непристойном свете

Увидел я ещё живой

Со стёкол снялись штуки эти,

Ну эти «моли», этот слой.

Прошли египетские казни?

Иль это был инстинкт слепой?

Что насекомых вечно дразнит

И гонит мощною толпой…

«И сумерки тюремные…»

И сумерки тюремные

Своим лёгким крылом

Ласкают брови тёмные

Под тюремным челом

И сумерки патлатые

В виде мягких котят

Витают над палатою

Где сумасшедшие спят

Сквозь потолок просвечивают

Котята страны

Их доктора залечивают

До полной тишины

«Ля-ля-ля!» восторженное

Над Родиной летит

То Кащенко встревоженная

Забыла про стыд…

Ты в комнату протяжную

Заходишь легка

Мне снилась тварь продажная

А ты – высока…

Гола и обольстительна,

Ты даже свята!

Гола, гола мучительно

Подружка кота…

«Где политический сквозняк…»

Где политический сквозняк

Столкнётся с телом, осторожен…

Без Библии нельзя никак

Без «Капитала» путь тревожен

Марксиста забубённый путь

Смущает в 21-м веке

Ты, упади к нему на грудь,

Скажи, что ложно в человеке,

Искать вульгарный профицит!

Ведь человек – страстей игрушка!

Напомни, что писал Тацит,

Плутарх, Светоний, о, подружка!

Свали марксиста на кровать

И возбуди, штаны снимая,

Он не успеет подсчитать

Есть в том ли выгода прямая,

Чтобы тебя схватив за грудь,

Забыть о про-летари-ате

И злого Маркса вспомянуть

Он не успеет на кровати…

«Мир теряет magic style…»

Мир теряет magic style

Вопиюще несерьёзный

Он размытый, а не грозный

Не кричит он больше: «Хайл!»

Мир теряет magic style

Продают везде бананы

Даже ледяные страны

Получают их в февраль…

Мир становится единым,

Полимерным, магазинным,

Не норд-ост и не мистраль

Мир теряет magic style

Нам диктует средний класс

Свои скушные законы

Вешает свои иконы

Быть политкорректным Вас

Заставляют миллионы

Обезьянов без хвостов

Ну а мы хотим иного

Мира свежего, живого

Magic, Magic, ты готов?

Выходи на площадь снова!

Самый свежий из богов,

С замечательной улыбкой

С ожерельем черепов

Перепачкан в крови липкой.

В жертву не приносим скот

Не зарезаны бизоны,

Мagic любит свой народ —

Человеческие стоны…

Не священен обезьян

Но священен бог с игрушкой

Черепом, как колотушкой

Прибивающий землян

Мир теряет magic style,

Вопиюще несерьёзный,

Не ацтекский он, не грозный,

Не кричит он больше «Хайл!»

Атилло длиннозубое (2012)

Тех, без трусов, и тех – в трусах

Я как-то вывесил несколько стихотворений из этой будущей книги в моём ЖЖ. Так один юный пользователь написал пренебрежительно:

«Лимонов под Пушкина косит!» А имел он в виду стихотворение «Под сладострастный плоти зов», со строчками:

О, как люблю я этих дам!

Поверженных, со щелью голой,

С улыбкой сильной и весёлой,

Во взбитых набок волосах,

Тех, без трусов, и тех – в трусах…

У юноши оказался цепкий взгляд. Действительно, такие весёлые и возмутительные строки написал бы Пушкин, живи он в 2011 году.

А ещё Лимонов может напомнить Гумилёва, а ещё Ходасевича, а ещё Кузмина. Потому что он подсознательно продолжает эту аристократическую ветвь русского поэтического классицизма, оборвавшегося со смертью Ходасевича в эмиграции и со смертью Кузмина в России.

Дальше за ними