Полное собрание стихотворений и поэм. Том IV - Эдуард Вениаминович Лимонов

Для пересадок там площадка —

Цивилизаций след иных,

Иного, высшего порядка,

Помимо умыслов земных.

Не для того, чтоб любоваться

Луны кладбищенской красой,

Чтоб было легче добираться

Нам во Вселенной небольшой, —

Луна основана подручно

На четверть, или часть пути.

И менструируют беззвучно

Все наши самки по пути…

«Вот с рюкзачком и в кедах красных…»

Вот с рюкзачком и в кедах красных,

А также красное пальто,

Стоит худышка лет опасных

И ждёт маршрутное авто…

Ей капюшон на брови сбился,

Гляжу мечтая, полупьян

(Я на GQ вчера напился),

Как я её поймал, мужлан…

Ну то есть заманил под видом

Чтобы прочесть её стихи

(«– Заложницу я вам не выдам!

– Стреляйте в сердце, мужики!»).

Такие страстные мыслишки

Под скальпом, господи, седым,

Как у зловонного мальчишки

В мозгах, под скальпом молодым…

«Воскресное утро, сдобренное женщиной…»

Воскресное утро, сдобренное женщиной, —

Бледная попа из-под одеяла,

Прекрасные радости – простая трещина,

Но она ликовала, она страдала…

Будем обедать в солнечном свете,

А под вечер, когда поблекнет день,

Будем смотреть кинофильм, как дети,

Попивая вино, развивая лень…

И я вновь в тебя въеду на жеребце мохнатом,

И я вновь тебя, как город, займу,

Перетряхну твои молекулы, каждый атом,

Каждый твой волосок подыму…

Ранним утром в понедельник женщина уходит,

Пьёт торопливо утренний чай,

На лице своём спешно порядок наводит,

Уезжает в Бирму или Китай.

Там среди иероглифов бродят мужчины,

Там тарзанят, смеются, работают, пьют,

До следующего воскресенья слиплись половины.

Но спасибо, Христос, за воскресный уют!

Воспоминание

Жан Катала трубку курил,

Парализованный, в кресле сидя,

Жан Катала переводил,

Мухи при том не обидя…

Люси ему помогала жить,

Люси тоже переводила,

Некоторое время к ним заходить

Мне очень нужно было…

Славный Paris тогда пах углём,

А югославы каштаны жарили,

Мы о Париже всплакнём таком,

Позже по нём ударили…

Город великий быть должен с гнильцой,

В меру облезлый, слегка разрушенный,

Вот он и был – раритет такой —

Город печальный, ветрами скушанный.

А когда город – фонтаны и лак,

Стёкла его помытые, —

Думаешь: «Что за тщеславный дурак!

Крыши зачем так крытые!»

Здесь не живут, не прижав девиц,

С задниц штаны им не стягивают,

Нету энергий у ваших лиц!

Ножки у вас подрагивают…

Средневековый тогда Paris

Был пролетарским городом.

Вот и Наташа идёт, смотри!

Пьяная, очень гордая…

В дороге

Близ церкви, с сонными «Продуктами»

Здесь обитает тихий «Хлеб»,

Написанный большими буквами,

А рядом – красный «Ширпотреб».

Затем кусты, деревья хилые

И километры пыльных рощ.

О Русь моя, своими силами

Я вырастал здесь, тих и тощ.

Глядя во двор

Вот обыватели – медведи…

Ребёнок на велосипеде

Пересекает, клопик, двор.

Вот жирной бабушки позор,

Что волочит сардели-ноги

И круп коровы на себе…

О обыватель! Слава, Боги!

Что не подобен я тебе.

Пьяней, болван! Ходи по кругу!

Глыбообразный, как медведь,

Имей в сто килограмм супругу,

Детьми умеющий греметь,

Вопи детьми, вози соплями,

Еду тащи, носи горшки,

Я – кто всю жизнь сражался с вами,

И вы – зловонные кишки…

«Время втекает в раковину вечности…»

Время втекает в раковину вечности

Иногда застаивается,

Порой бурлит…

Втягивает в себя наши страсти-мордасти,

«Га-га-га!

Плюф!

Шпок-шпок», —

Говорит.

Время впендюривается

И распендюривается.

– А Вы верите в Бога-Отца,

Сынок?

– Я верю в спичечный коробок…

«Реальность жёсткая в шестом часу утра…»

Реальность жёсткая в шестом часу утра,

От лампочек предутренние тени.

Твои, скорее жёлтые, колени,

Сырая мгла осеннего двора…

Как неуютно! Как нехорошо!

Зачем так неприятно и тревожно?

До сей поры мне было жить несложно —

Чего ж теперь такой пейзаж пошёл?

«Комфорт дипломатических приёмов…»

Комфорт дипломатических приёмов

Вблизи открытых плоских водоёмов.

Разносит алкоголь официант…

На деревах повязан красный бант

И лампочки весёлые моргают.

Их тушат, а потом опять втыкают…

Лужайка пахнет мясом и «петролем»,

Все атташе пропахли алкоголем

Военные. А вот идет кузина,

В руке её глубокая корзина,

А в ней благотворительные чеки…

Ликуйте, подопечные узбеки!

Достанется вам дань гуманитарная,

Машина будет куплена пожарная.

……………………..

Уж атташе, как древние драконы,

Проспиртовались ровно по погоны,

Они такие газы изрыгают,

Что спичку поднеси, и запылают…

«Реки Иордан неглубоки…»

Реки Иордан неглубоки

Тяжёлые полосы вод,

Всклокоченные пророки

Впотьмах проклинали народ…

Фигура по водам ходила,

Ступнями приклеенная.

Вот, как это в древности было…

Фигуры светились края.

– Учитель! – Учитель! – Учитель! —

Кричали ученики.

И к ним обернулся Спаситель

На самой средине реки…

«Вонючим праздником несёт…»

Ф.

Вонючим праздником несёт,

Игрушек чепухой,

Пирог распотрошённый ждёт.

Портвейн стоит густой…

А вот и тёмный виноград!

А вот и крем-брюле!

Я – молодой аристократ,

Ты – Золушка в золе…

Однако в полночь перейдёт

К тебе моя судьба,

Контесса юная ведёт

На поводке раба.

Черты ужасные зимы

Видны в моём окне.

От Питер Брейгеля чумы

Как убежать бы мне!

О Питер Старший, погоди,

Вот я тебя сотру!

Контессу взяв за две груди

Неистово ору…

Туристы

Немного спермы на постели

В сезон туристский – Новый год

Нет, не в вульгарном Коктебеле,

Но в Лондоне, коль повезёт!

Но в Гамбурге! А то в Берлине!

Он, волосатый, словно жук,

Она, трясясь на армянине…

И он, вдруг выскочил из, вдруг!

Стирайте простыни, германцы!..