Полное собрание стихотворений и поэм. Том IV - Эдуард Вениаминович Лимонов

Здесь девка русская была,

И с армянином танцы-шманцы…

Она, святая, провела

И армянина… довела…

Туристы, харакири дети,

Икрой из самолётных брюх

Вываливаются на рассвете,

Их алкоголь внутри протух…

И я, который музыкален,

Членистоног и многоног,

Заглядываю в сотни спален,

Неспящий Бог, конечно, Бог…

«Архитектура умирает…»

Архитектура умирает,

Лишь храмы Господу стоят.

Христианин порочный знает,

Что в храме всё ему простят.

Он жёлтую закупит свечку,

Зажжёт, поставит и замрёт.

Господь ему простит овечку

И ту сиротку не зачтёт,

Которую он испохабил,

Когда он в армии служил.

Господь с креста ему простил

И хватку за кадык ослабил.

«Уютные московские квартиры…»

Уютные московские квартиры,

Где старый хлам, где у диванов дыры,

Где книги жёлтые в слоях столетней пыли,

Где вы рожали, спали и любили…

Храня своё старинное добро,

И из подушек падало перо,

И крошки булок падали под ноги,

И были вечера ваши убоги…

Вид из окна

Идёт пацан, везя ногами

Огромный город, тучи, мрак.

Асфальт провис под башмаками,

А в голове – ареопаг.

Сверлящих мыслей панегирик,

Печальных знаний колесо,

И смерть с блестящею косой

В пейзажах раненых Де Кирик…

Идёт пацан, согбенный хлопчик,

Сутулый хлипкий дилетант,

Не раз свалившийся на копчик

Не путать с гением… талант…

В церкви утром

Архиепископ, наслаждаясь,

Читает текст, совсем седой.

Архимандрит стоит, касаясь

Почти что потолка главой.

Таскают два семинариста

Свечей почтенные тела.

Тепло, светло и очень чисто…

Толпа смутилась и вошла…

В фуфайке нищенка слепая,

Согбенная, костыль в руке,

Прошла, как будто запятая,

И тихо стала в уголке…

Так это что? Предбанник бани?

Что это всё? Чистилище?

Где собрались в такие рани

Среди иконок и мощей,

Не выспавшись и всласть зевая…

Нагружены своей бедой

Стоят, крестясь и воздыхая,

А воздух всё ещё ночной…

Но церковь Божия, с оградой

И с воронами над тобой —

Как будто капля винограда

Вас отражает, Боже мой!..

Фараон из саркофага

Большой и старый работяга,

Одетый в куртку, сапоги

И каску красную, бедняга…

Рассвета нет ещё, ни зги.

Как фараон из саркофага,

Походкой каменной ноги,

В моём дворе внизу шагает.

Навстречу – персонаж второй,

Но он с лопатою играет,

А первый пришагал пустой…

Приземистые и седые,

Так старые, как башмаки,

Вот работяги вековые,

Экс-пролетарии простые,

Пришли чинить нам утюги?

Не электричество погасло,

Но больше не течёт к нам газ!

И потому сквозь грязи масло

Они бредут в который раз,

Чтоб раскопать трубу в асфальте

И над зловонной загрустить,

Затем согнуться, и пенальти,

В трубу зловонную забить…

«С телом школьницы послушной…»

Ф.

С телом школьницы послушной,

Ты ко мне, моя Юдифь…

Запорхнула, злой и душной,

Словно бы к солдату тиф…

Как погрома дочь нагую,

Найденную под бельём,

Я тебя исполосую,

Надругаюсь, иссосу и

Оккупирую живьём…

Ненависть мужчины к самке

На тебя я навлеку,

Продырявив твою ямку…

В розовую влез кишку

И варюсь в её соку…

«О шлюха грязная моя…»

Ф.

О шлюха грязная моя!

О злая сука!

Внутри тебя, моя змея,

Что нынче сухо?

Другой нещадно разрывал

Тебя, лихую,

И вот цветок засох, завял…

Дай поцелую!

Подросшей шерсти мятый клок

И губ усталых,

О мускулистых губ комок,

Кровавых, алых…

О шлюха грязная моя!

Елозишь попой?

Ну вот в тебе мой рог, снуя…

Как бык с Европой…

Седых волос

Седых волос, по-волчьи серых

Настриг ты, Эдик, две горсти.

Возьми в ведро их опусти,

А после волосы спроси —

Вас сколько волосы, о, сэры?!

Ты начал жизнь ещё в те годы,

Когда германский фюрер шёл,

Пригнав к нам целые народы,

Чтоб русский захватить престол.

К нему выходит Сталин грубый,

Даёт подножку, великан,

И затрещали наши чубы,

Прически фрицев и славян…

Прожил ты, Эдик, чрез Хрущёва

В Америке, где правил Форд.

Избрали Картера «святого»,

Юродивого, право слово,

И был он мягок и нетвёрд…

Тебя любили твои жёны,

Их телеса были красивы,

Вы выходили на балконы,

Великолепны и спесивы…

Затем в Париж уехал праздный,

В еврейском гетто обитал,

Был и стремительный, и разный

Твоих годов девятый вал.

Твоих волос, как твоих дней!..

Ты на войну приехал стройный,

О, элегические войны!

Средь сербских девок и парней!..

……………………

Нидерланды

Язык голландский длиннозначен,

Как угри мокрые из вод

Из рта голландец достаёт,

И каждый взвинчен и взлохмачен…

О, Нидерландов полость злая!

Зачем Испании они,

Впотьмах лежащие у края?

Наследство, Карл, назад верни!

Зачем Испании лимонов

Печальных Нидерландов спесь?

Что герцог Альба делал здесь,

Оставив кости легионов

В селёдочной стране тритонов?..

«Ты как очковая змея…»

Ф.

Ты как очковая змея!

Как насекомое большое,

Везущее в песке собою,

Твой путь прослеживаю я.

На нашей огненной постели

Твои следы окаменели.

Здесь брюшком вдавленный гранит,

Здесь, зад воздев, она лежит,

Навеки окаменевая.

Любя и громко проклиная…

«Металлургический завод…»

Металлургический завод

Раскрыл свой огненнейший рот,

Горит зубами золотыми,

А я иду, пацан лихой.

В авоське – ужин, мать с собой

Дала руками молодыми…

Я третьей