Россия и Запад: война миров - Орехов Дмитрий

алмазы, сапфиры, рубины и изумруды и рассказывает приближённым о свойствах драгоценных камней. Сокровища являются собственностью царя, не принадлежат казне, и, как тонко замечает Горсей, «если бы было суждено, Англия получила бы большую выгоду от огромной ценности этого богатства». (Кто бы сомневался!)

Одна из любимых потех царя, по сообщению другого англичанина, Джайлса Флетчера, состоит в том, чтобы наблюдать за кровавой схваткой человека с медведем (тут он, опять-таки, ничем не отличается от Джахангира). При этом царь необыкновенно развращён: к старости у него даже начались проблемы со здоровьем, вызванные половыми бесчинствами.

«У царя начали страшно распухать половые органы — признак того, что он грешил беспрерывно в течение пятидесяти лет, — пишет Горсей. — Он сам хвастал тем, что растлил тысячу дев, и тем, что тысячи его детей были лишены им жизни».

А вот ещё несколько обязательных штрихов к портрету восточного владыки: «Царь… проводил большую часть времени в допросах, пытках и казнях, приговаривая к смерти знатных военачальников и чиновников, которые были признаны участниками заговоров. Царь наслаждался, купая в крови свои руки и сердце, изобретая новые пытки и мучения, приговаривая к казни тех, кто вызывал его гнев, а особенно тех из знати, кто был наиболее предан и любим его подданными».

Интересно, что этот самый Джером Горсей, отказывавший в человеческом облике нашему царю, прославлял одного из самых отвратительных тиранов Европы — короля-многоженца и женоубийцу Генриха VIII, которого Чарльз Диккенс называл «самым непереносимым мерзавцем, позором для человеческой природы, кровавым и сальным пятном в истории Англии».

А вот еще одна характерная выдумка английского дипломата: «…Как-то царь разъярился на своего старшего сына, царевича Ивана, за его сострадание к этим забитым бедным христианам, а также за то, что он приказал чиновнику дать разрешение какому-то дворянину на пять или шесть ямских лошадей, послав его по своим делам без царского ведома. Кроме того, царь испытывал ревность, что его сын возвеличится, ибо его подданные, как он думал, больше него любили царевича. В порыве гнева он метнул в него своим острым посохом, царевич болезненно воспринял это, заболел горячкой и умер через три дня. Царь в исступлении рвал на себе волосы и бороду, стеная и скорбя о потере своего сына».

А вот как передаёт эту же байку Джайлс Флетчер: «Старший брат из трёх, и лучший из них, умер от головного ушиба, нанесённого ему отцом его в припадке бешенства палкой или (как некоторые говорят) от удара острым концом её, глубоко вонзившимся в голову. Здесь видно правосудие Божие, наказавшее его жажду к пролитию крови убийством сына».

Что тут сказать? Англичане знали, что делали. Писания этих послов, торговцев и путешественников, побывавших в Персии, Турции, Индии или России, создавали у британцев стереотипный образ восточного деспота — богатого, развращённого и жестокого. Правитель восточного государства был безумцем, способным в ярости убивать и калечить собственных детей. Перед ним пресмыкались подданные, запуганные, но втайне мечтающие об освобождении.

Отсюда всегда следовал вывод, иногда прямо сформулированный, иногда читающийся между строк: однажды власть в государстве пошатнётся, и все несметные богатства перетекут в другие руки. А значит, англичане просто обязаны поучаствовать в разделе этого пирога! Томас Роу ничуть не сомневался в том, что империя Великих Моголов распадётся из-за тиранства правителя, Питер Брюс и Генри Белл заявляли о неспособности шаха управлять Персией, а Джайлс Флетчер и Джером Горсей, описав в чёрных красках Ивана IV и его государство, в котором граждане якобы запуганы казнями и угнетаются несправедливыми податями, предвещали скорый крах Московии. Флетчер даёт нам пример такого рассуждения: «Царский род в России… по-видимому, скоро пресечётся со смертью особ, ныне живущих, что произведёт переворот в Русском царстве. Если правление вследствие такого переворота сделается несколько умереннее и благодушнее, то это послужит благоденствию несчастного народа, удручённого теперь невыносимым рабством».

Флетчер, что называется, как в воду глядел. Впереди у нашей страны были династический кризис и Смута. Был ли он прозорлив или просто имел некоторые сведения о тайной деятельности англичан в России? Думается, более вероятно второе. Эта история вообще повторялась довольно часто. Восточные монархи, полюбившие английских торговцев, советников и врачей, через некоторое время умирали после употребления лекарственных снадобий с высоким содержанием ртути и мышьяка. Династия пресекалась, претенденты включались в борьбу за престол, а англичане были уже тут как тут с предложением военной помощи. Именно так начинались английские вторжения, именно так англосаксы подминали под себя Индию и другие страны Востока. Нечто подобное они пытались провернуть и с нами, ведь план раздела и захвата Руси существовал ещё со времён Ивана Грозного, а подробный проект английской интервенции в Россию Томас Чемберлен подготовил в начале XVII века.

С тех пор в действиях «бесчеловечных и злохитрых карфагенян», как называл англичан святитель Игнатий Брянчанинов, мало что изменилось. Чтобы уничтожить независимую страну, а то и погрузить целый регион в кровавый хаос, англосаксам по-прежнему достаточно одной только чёрной метки, выданной правителю. Такие метки получали в своё время и Милошевич, и Каддафи, и Хусейн, и Асад. Все они были объявлены «садистами» и «тиранами», люто ненавидящими всё передовое и цивилизованное. Из этой же серии фильм BBC «Тайные богатства Путина», и вечная, столь любимая тема англосаксов о любовницах российского президента, и байки о «злобном кремлёвском отравителе», и заявление Байдена о том, что Путин является «убийцей», и фанатичная вера атлантистов в то, что главу России все боятся, но никто не поддерживает. Всё это продолжение того дискурса, который был задан англосаксами очень и очень давно — это всё та же песнь морских грабителей, песнь Левиафана о Бегемоте, повторяющаяся с небольшими вариациями вот уже четыреста с лишним лет.

Цивилизация исключительных

Нынешняя ситуация поставила перед нами важнейший вопрос: как относиться к Западу, развязавшему против нас очередную бесчестную войну? Как относиться ко всей западной цивилизации, с которой нас связывает общий средиземноморский исток? Понятно, что отказавшийся от своих христианских корней современный Запад симпатии не вызывает. Но что же это за болезнь, которая довела нашего оппонента до такого плачевного состояния?

Западная цивилизация родилась в VIII веке, во времена Пипина Короткого и его сына — Карла Великого. Тогда из великих смут и междоусобиц начала подниматься христианская империя франков, впервые со времен Рима объединившая значительную часть Западной Европы. Этой империей управлял Пипин, человек некоролевского рода, и вся эта ситуация нуждалась в каком-то объяснении и оправдании. Римский епископ короновал Пипина и под страхом отлучения от Церкви велел франкам служить новому королю и его