Первая война Гитлера - Томас Вебер

после прихода Гитлера к власти бывший командир 1‑й роты и автор статьи в Echo der Woche, Корбиниан Рутц, учитель из предгорий Альп, также оказался в заключении в концентрационном лагере в Дахау. Когда за несколько дней до Рождества 1933 года Рутца в конце концов отпустили из Дахау, он решил, что его жизнь и благополучие его семьи более важны, чем открытие правды относительно послужного списка Гитлера во время войны. Он подписал заявление, в котором отказался от своей критики Гитлера.

Ветераном, который храбро не согласился замолчать, был Зигфрид Хойман, до 1933 года бывший членом и ассоциации ветеранов 16‑го полка, и Имперского Союза евреев-фронтовиков (Reichsbund Jüdischer Frontkämp­fer). В 1936 году он анонимно послал копии официальной публикации Reichsbund'а в адрес примерно двадцати офицеров, находившихся в Мюнхене. К публикации он присоединил заметки, в которых жаловался на обращение с еврейскими ветеранами режима ефрейтора Гитлера. В одной говорилось: "Леон Блюм, француз и еврей, уважает и чтит Адольфа Гитлера как комбатанта – Адольф Гитлер порицает, обесчещивает и унижает еврейских комбатантов". В судебном процессе против него Хойман заявил, что он послал заметки высокопоставленным офицерам в надежде найти среди них понимание психологии еврейских солдат-фронтовиков. Примечательно, что начальник Хоймана по полку Листа, Отто Рем, офицер, ныне работавший в транспортном департаменте Мюнхена, согласился дать показания в пользу Хоймна и защитить его против обвинений, направленных против его солдата режимом ефрейтора Гитлера. Рем заявил, что Хойман "доказал свои патриотические качества на поле боя". Однако свидетельство офицера 16‑го полка не повлияло на суд. Смелость Хоймана стоила ему предписанного законом трёхмесячного заключения, а также двух других сроков "обеспечивающего ареста" (Schutzhaft).

***

Таким образом, ефрейтор Гитлер приложил немалые усилия для использования (и контроля) мифического повествования о своём времени в полку Листа в попытке увеличить публичную поддержку национал-социализма. Сработала ли его стратегия?

На этот вопрос ответить чрезвычайно трудно, поскольку, как общеизвестно, трудно измерить популярность правителя в авторитарных государствах, в которых не проводятся свободные выборы. Равным образом ненадёжно приписывать изменения в популярности Гитлера специфическим причинам.

Несомненно, что поддержка Гитлера существенно росла в течение его первых шести лет у власти. Иногда утверждается, что к 1939 году население Германии поддерживало Гитлера почти полностью, с готовностью и осознанно давая согласие даже на насильственные элементы Третьего Рейха. Даже в тех случаях, когда такая крайняя позиция, как эта, не принимается, всё же утверждается, что преобладающее большинство немцев поддерживало Гитлера, делая его безоговорочно наиболее популярным главой правительства в Европе. Это было, как доказывают, следствием притягательной природы харизмы Гитлера, стремления к "героическим" вождям и к Volksgemeinschschaft среди немцев, равно как и персонального культа, построенного вокруг Гитлера (и это здесь миф о войне Гитлера так много значил), успехов в иностранной политике, уменьшения безработицы и отстаивания семейных и общинных ценностей, щедрых новых социальных программ и других политик перераспределения, и, если говорить в более общем плане, "соблазнительной внешности" национал-социализма со всей его пропагандой, архитектурой и обещаниями экзотических путешествий и доступных каждому автомобилей.

Однако поведение ветеранов полка Гитлера и населения призывных регионов 16‑го полка не подтверждает ту идею, что когда весной 1939 года ему исполнилось 50 лет, он наслаждался поддержкой преобладающего большинства. Например, действия Эрнста Шмидта во время последних выборов перед войной в 1938 году, которые были фиктивным событием, показывают, что нацисты не могли легко добиться преобладающей поддержки даже в постановочных и несвободных выборах. В этом случае ближайший товарищ Гитлера с войны ездил из деревни в деревню вблизи к своему родному Гарчингу и вручную превращал все голоса "против" в голоса "за".

Судьба еврейских ветеранов полка Гитлера также показывает, что по меньшей мере в большинстве районов призыва 16‑го полка Гитлер в основном потерпел неудачу в своей попытке сильно увеличить полномасштабную народную поддержку идеологии своего движения.

Со дня прихода Гитлера к власти его бывшие еврейские товарищи солдаты начали, конечно же, ужасно страдать от преследования нацистов. Например, нацистские власти не теряли напрасно время в побуждении к изгнанию еврейских ветеранов из местных ветеранских ассоциаций Ихенхаузена. Впредь троим ветеранам полка Листа, жившим в Ихенхаузене, дозволялось быть только членами местного отделения 'Reichsbund Judischer Frontsoldaten'. Тогда, 1-го апреля 1933 года, когда по всей стране происходил национал-социалистический бойкот еврейского бизнеса, штурмовики СА стояли на страже снаружи мясной лавки Леви Эрлангера и старались запретить покупателям входить в неё. Чтобы нанести новые оскорбления, улица, на которой находилась лавка Эрлангера, была переименована в честь его бывшего товарища по полку Листа в "улицу Адольфа Гитлера" ('Adolf-Hitler-Strasse').

"Полуеврейка", вдова Альберта Вайсгербера, также была выбрана в качестве цели. В ноябре 1934 года в её квартире появилась полиция, произвела обыск в поисках "аморальных изображений" и конфисковала папку с девятью десятками гравюр её умершего мужа, последнего командира 1‑й роты Гитлера. Тем временем Гуго Гутман, который вёл торговлю пишущими машинками в Нюрнберге, сильно пострадал от бойкота еврейского бизнеса в 1933 году. Несколько компаний, производивших пишущие машинки, отозвали его лицензию, а все муниципальные и государственные агентства, с которым он прежде имел деловые отношения, разорвали связи с ним. Нюрнберг на самом деле был одним из самых главных центров антисемитской активности во времена Третьего Рейха. И особенно в протестантских пригородах Нюрнберга были популярны подобные антиеврейские акции, которым подвергались еврейские ветераны полка Гитлера.

Гутман находился в опасности не только потому, что был евреем. Его личная безопасность была в рискованном положении из-за его роли в награждении Гитлера Железным Крестом с возможностью разоблачить тщательно созданный миф о прошлом Гитлера. У Гутмана также были контакты с Эрнстом Никишем, вождём баварской революции после убийства Айснера, который создал группу сопротивления Гитлеру в 1930‑х. Так что мало удивительного было в том, что в июле 1937 года гестапо арестовало Гутмана, после чего он подвергся допросу и был заключён в тюрьму в Нюрнберге на срок более двух месяцев. Во время допроса офицер гестапо сказал ему, что сам Генрих Гиммлер хотел знать всё, что знал Гутман о награждении Гитлера Железным Крестом 1‑го класса. Гутмана обвинили в том, что он делал "пренебрежительные, непочтительные и ложные комментарии в адрес 'Фюрера'". К его великому изумлению, Гутмана освободили в сентябре.

Причина того, почему Гутман и его товарищи еврейские ветераны из полка Гитлера вообще могли выдержать во времена тёмных дней Третьего Рейха до начала Второй мировой войны, состояла в том, что многие из их собратьев по оружию с войны и много людей в общинах, в которых они жили, никогда полностью не воспринимали нацистскую идеологию и её