Ленинизм и теоретические проблемы языкознания - Федот Петрович Филин

и среди гор Алтая оседали и скрывались при разного рода исторических переворотах и крупных исторических переменах остатки многих, возможно когда-то крупных, тюркских родов: здесь в бассейне каждой речки и в каждой долине теперь живет свой народ со своими обычаями и языком, отличающимся, и иногда существенно, от языка соседа, проживающего тут же рядом через какую-либо речушку или гору»[620].

Однако процесс диалектного дробления – это не единственная историческая закономерность развития языковых отношений эпохи родового строя. С течением времени в качестве элемента общественного и культурного прогресса все большее значение приобретала тенденция к созданию обобщенных, стандартизованных форм речи, в известной мере сублимированных и приподнятых над уровнем элементарного бытового общения. Особый язык устной народной поэзии, тесно связанный с языком религиозных культов, мог иметь одним из своих определяющих признаков некоторую степень архаичности, устойчивое сохранение которой противостояло диалектным инновациям, стихийно возникавшим в речи бытовой[621].

Более благоприятные условия для образования обобщенных форм языка, поднимавшихся над уровнем диалектной вариантности, складывались в позднеродовом обществе, с характерной для него военной демократией. Развитие публичной речи, звучавшей на народных собраниях, при заключении межплеменных договоров, при судопроизводстве по законам обычного права, расцвет эпической поэзии – все это создавало общественно-культурные основания для выработки устнолитературных койне. Образование племенных союзов и дальнейшее развитие общественных форм межплеменного общения содействовали расширению значимости этих койне, имевших наддиалектный характер. В период становления раннего классового общества устнолитературное койне, унаследованное от эпохи военной демократии, могло являться основой и моделью языка слагавшейся народности.

2)

· а) Языковые отношения, складывавшиеся в рабовладельческом обществе, по всей вероятности могли оказываться довольно сложными в связи с этнически пестрым составом класса рабов. Можно думать о большом значении процессов языковой унификации и нивелировки диалектных различий в языке господствовавшей народности в условиях массового усвоения этого языка разноязычной средой рабов, о возникновении новых обособлений на территориях завоеванных областей. Языковая унификация стимулировалась ростом городов как экономических и культурных центров, развитием торговли, созданием и развитием письменности. Таково было общее направление развития межязыковых отношений в античных обществах Греции и Рима. Характер лингвистических отношений передневосточных рабовладельческих государств остается еще неясным.

· б) В раннефеодальном обществе в тех случаях, когда оно непосредственно вырастало из отношений разрушавшегося родового строя (например, у славян, у германцев), в языковых отношениях могла продолжать свое развитие прогрессивная тенденция к преодолению диалектной раздробленности, унаследованная от предшествующей эпохи. Устнопоэтическое койне, связанное с эпическим жанром дружинной поэзии, могло частично получать доступ в создававшуюся письменность, содействуя таким образом развитию письменно-литературного языка на народной основе. Ранее сложившиеся жанры публичной речи также могли сохранять свою действенность, по крайней мере до тех пор, пока в организации ранних феодальных государств еще сохранялись некоторые связи с военно-демократическими институтами позднеродового общества. Новым фактором, по-видимому, могло быть сложение городских народно-разговорных койне, определявшееся ростом средневековых городов как центров ремесленного производства и торговли.

Однако, наряду с этими прогрессивными факторами на лингвистическую ситуацию раннефеодального периода большее или меньшее влияние начинало оказывать обособление феодальных территорий. Для образования диалектных границ этого периода должны были иметь значение уже существовавшие границы племенных объединений, на базе которых создавались раннефеодальные княжества. Конфигурация пучков изоглосс, окружавших эти ареалы, являлась отражением совершавшихся ранее процессов расселения родоплеменных коллективов эпохи разложения родового общества.

3) Для лингвистических отношений развитого феодализма характерны варианты, о которых уже шла речь в предшествующем изложении.

· а) Обособление диалектов в условиях длительного и устойчивого сохранения феодальной раздробленности.

· б) Заметное ослабление или даже прекращение процессов диалектообразования в условиях ранней концентрации земель вокруг единого центра и создания абсолютной монархии. Этот вариант развития языковых отношений предполагает раннее и последовательное развитие обобщенных типов речи при сохранении сравнительно незначительной диалектной вариантности, проявляющейся в распространении от района к району отдельных диалектных явлений. Этим не исключается возможность образования отдельных диалектных зон, определяемая, в основном, экономическими и географическими факторами. Характерным признаком такого рода ареалов является неопределенность лингвистических границ, расплывающаяся в массе единичных изоглосс.

· в) Развитие диалектных отношений в условиях военно-феодальной системы турецкого типа. Выше уже отмечался такой существенный для этого типа развития фактор, как отсутствие длительной стабильности феодально-административных границ. Диалектные зоны складывались в соответствии с традиционной конфигурацией экономических областей, в определенной зависимости от географических условий. Одним из определяющих моментов была замедленность или даже отсутствие процесса языковой концентрации вокруг единого центра страны. Прогресс в развитии языковых отношений в этих условиях мог ограничиваться созданием региональных вариантов народно-разговорного койне. В то же время в отдельных изолированных районах могли сохраняться элементы родового строя. В таких случаях лингвистическая ситуация представляла собой своеобразный реликт диалектных отношений, характерных для предшествующих эпох общественного развития.

Для определения исторического содержания понятия «диалект» нельзя ограничиться анализом диалектных отношений одного определенного типа, особенно когда диалектные явления имеют в той или иной степени пережиточный характер, сосуществуя с развитыми устными и письменными формами национального литературного языка. Только на основе изучения различных вариантов лингвистических ситуаций, складывавшихся в различных общественно-исторических условиях, можно восстановить историческую последовательность типов развития этой историко-лингвистической категории.

Л.Р. Зиндер.

МАТЕРИАЛЬНАЯ СТОРОНА ЯЗЫКА И ФОНЕМА

Основные методологические принципы советского языковедения определяются признанием социальной природы и связанной с нею коммуникативной функции языка. В настоящее время эти положения получили широкое распространение во всей мировой науке о языке.

Будучи важнейшим средством общения и передачи мысли, язык, естественно, должен обладать материальной стороной, которая обеспечивает реализацию и восприятие передаваемого сообщения при помощи органов речеобразования и органов чувств.

Проблема, обозначенная в заглавии статьи, имеет два аспекта. Во-первых, необходимо рассмотреть вопрос о том, какова должна быть физическая природа материальной стороны языка, и, во-вторых, какова связь между этой физической природой и социальной (языковой) сущностью фонемы.

Первый вопрос решается в лингвистике (в частности – и в советской), как известно, по-разному. Подход к исследованию языка с общесемиотической точки зрения, получивший распространение в последнее время, на первый взгляд, как будто, подтверждает положение Ф. де Соссюра о том, что природа языкового знака безразлична. Однако, при внимательном рассмотрении, согласиться с ним невозможно. Для знака вообще такое утверждение справедливо, но языковедение – не общая семиотика, и для него важнее не то, что сходно в языке с другими знаковыми системами, а то, что отличает его от последних, что специфично и обязательно для него как средства общения между людьми. Специфичным же для языка (и, как мы увидим ниже, обязательным для него) есть то, что он является звуковым. У самого Ф. де Соссюра мы находим слова о том, что звуковой характер языка

«до некоторой степени был навязан