"Санта-Барбара". Компиляция. Книги 1-12 - Генри Крейн

Его можно было понять. Вряд ли можно было назвать приятным появление в мерцающем голубом квадрате фигуры Джины Кэпвелл, которая самым проникновенным тоном обращалась к зрителям:

— Я — Джина Кэпвелл. Многие из вас хорошо знают продукцию миссис Кэпвелл. Когда я начала ее выпуск, то взяла за правило использовать для ее изготовления только самые лучшие продукты, и поэтому для меня было ужасным шоком узнать о случае отравления среди потребителей моего печенья. Это, разумеется, единичный случай, и я сразу же предприняла меры, чтобы в будущем подобное было абсолютно невозможным.

Все это выглядело так комично, что окружной прокурор почувствовал, как его дурное настроение улетучивается. Спустя несколько секунд он даже прыснул от смеха, увидев, как Джина с экрана протягивает руки к зрителям в желании добиться еще большего театрального эффекта.

Все продукты, используемые в производстве печенья от миссис Кэпвелл, будут тщательно проверяться перед их применением. Вторая проверка будет производиться перед упаковкой продукта. Так что, оставьте свои сомнения и смело ешьте печенье миссис Кэпвелл! Вы можете доверять качеству изделий миссис Кэпвелл так же, как вы доверяете той, которая их придумала для вас.

Тиммонс расхохотался и нажал на кнопку пульта. Экран телевизора погас. В общем, все это было смешно, но окружного прокурора занимала сейчас другая мысль — чего от него добивается Джина. Почему она так настойчиво преследует его своим вниманием? Ведь, казалось бы, все складывается так, как она хотела. Судья не поверила объяснениям Сантаны, ей грозит тюремное заключение, окружной прокурор ничего не смог предпринять в ее защиту. Наоборот, возникла угроза его собственной безопасности и дальнейшей карьере. А Джина все никак не унимается. Какого черта ей надо?

Закрыв глаза, окружной прокурор попытался сосредоточиться. Сейчас ему нужно было выработать какую‑то линию поведения. Оставалось совсем немного до возобновления слушания, а у него еще не было твердого алиби. Тут он вспомнил о билете в кино, который дала ему Джина. Сунув руку в наружный карман пиджака, он достал оттуда небольшую зеленую бумажку и, повертев ее в руках, решительно встал с кресла.

Джулия позвонила в дверь дома Кастильо и, возбужденно постукивая пальцами по сумочке, дожидалась, пока ей откроют. Спустя несколько мгновений дверь распахнулась, и она увидела почерневшее лицо Круза.

— А где Сантана?

Круз неопределенно махнул рукой.

— Она решила отдохнуть. Прилегла немного.

— А ты говорил с ней?

— Да.

Джулия смущенно опустила глаза.

— Круз, ты веришь в то, что с ней в машине был Тиммонс?

Он расстроенно пожал плечами.

— Хотелось бы верить. Но…

Джулия не скрывала своей озабоченности.

— А почему ты сомневаешься?

Кастильо тяжело вздохнул.

— Ты же видела, она то кричит, то плачет. Я понятия не имею о том, что там было. К тому же, она постоянно обманывала. Как теперь можно верить чему‑то?

Джулия сочувственно посмотрела на Кастильо.

— Я знаю, что тебе сейчас очень тяжело, Круз. Извини, я бы не начинала этого разговора, если бы это не было так важно.

Он понимающе кивнул.

— Джулия, а как ты думаешь, был с нею в машине Тиммонс?

Она тяжело вздохнула.

— Хотела бы я знать.

— Я тоже, — согласился он. — Может, окружной прокурор и не виноват, но что‑то вызывает у меня подозрения.

Джулия расстроенно махнула рукой.

— Окружной прокурор, как всегда, чересчур уверен в себе. Впрочем, эта черта характера также присуща ему, как и нахальство. Интересно, какое алиби он придумает себе на этот раз?

Мрачное раздумье Круза было прервано звонком в дверь. Круз открыл. На пороге стояла Роза Андрэйт, мать Сантаны.

— Круз! — расстроенно воскликнула она. — Что происходит?

Она бросилась ему на шею и воскликнула:

— Что с Сантаной? Я так беспокоюсь за нее, я сама не своя сегодня. Что с ней творится?

Они стояли в прихожей. Круз с болью ответил:

— Я не знаю, Роза. Мне бы самому хотелось помочь ей, во у меня ничего не получилось. Я многого не знаю. Я сам виноват.

Она покачала головой.

— Нет, не вини себя.

Он тяжело вздохнул.

— Я хотел быть хорошим мужем, но не сумел.

Роза низко опустила голову, и Круз понял, что сейчас она скажет что‑то неприятное. Он весь внутренне напрягся, стараясь приготовиться к тому, что может произойти. Но речь зашла о Брэндоне. Роза промокнула носовым платком выступившие на ее глазах слезы и сказала:

— Я считаю, что Брэндону не обязательно все знать. Я оставлю его у себя на несколько дней.

Круз кивнул.

— Хорошо. Спасибо, Роза. Я совершенно согласен с тобой. Мальчику и так пришлось перенести слишком много за свою короткую жизнь. Я думаю, что предварительное слушание скоро закончится, и Сантана сможет вернуться домой.

Роза с сомнением покачала головой.

— Ты же видел, как судья настроена по отношению к ней. Мне кажется, что не стоит ждать от нее снисхождения. Но, если Сантану посадят в тюрьму…

Круз предостерегающе поднял руку.

— Нет, мы этого не допустим. Главное, чтобы она вела себя правильно, а уж мы постараемся помочь ей.

Роза тяжело вздохнула.

— Ладно. Но все‑таки, если это случится, оставь Брэндона у меня. Ты же знаешь, что за последнее время мальчик привык жить в моем доме, он стал для него уже почти родным… Обещаю тебе, что Брэндону там будет хорошо.

Круз опустил голову.

— Да, я понимаю, — скрепя сердце, сказал он. — Чтобы я без тебя делал? Но ты можешь не беспокоиться о Брэндоне. В любом случае, я позабочусь о нем. Я буду относиться к нему как к родному сыну. Со мной ему будет хорошо. Я думаю, что вместе мы справимся.

Роза не скрывала своих расстроенных чувств.

— Я знаю, Круз, как ты относишься к мальчику, но мое сердце так беспокоится о нем. Круз, я его люблю и. пока ты занят на работе, я буду заботиться о нем.

Услышав позади себя тихие шаги. Круз обернулся. Из гостиной вышла Сантана и подошла к мужу. На лице ее было написано такое возмущение, что Круз едва не вздрогнул.

— Вы уже строите планы насчет Брэндона? — вызывающе спросила она. — Прекрасно! Такого я от вас не ожидала! Я надеялась, что в этом доме обрету хоть какую‑то поддержку… Мне не на кого больше надеяться, кроме, как на родных и близких. Но что