Избранные труды. Том I - Олимпиад Соломонович Иоффе

быть установлены за систематическую неоплату продукции покупателем» (курсив наш. – О. И.). Ставя размер пени и неустойки в зависимость от степени выполнения обязательств, а также требуя повышения их размера в случае особой злостности, допущенной неисправным контрагентом, постановление СНК СССР от 19 декабря 1933 г. устанавливает, таким образом, определенную связь между степенью виновности и объемом гражданско-правовой ответственности, выраженной во взыскании штрафных санкций. Отступление от общего принципа гражданско-правовой ответственности, согласно которому степень вины не влияет на объем возмещения, возможно и даже необходимо в отношении штрафных санкций.

В самом деле, если штраф взыскивается сверх возмещения убытков, то определение его размера сообразно со степенью вины не оказывает никакого влияния на восстановление нарушенных отношений и потому вполне допустимо. Но оно является также и совершенно необходимым, так как штраф в этом случае выполняет только стимулирующую функцию, действие которой будет тем сильнее, чем больше стимулирующий фактор соответствует характеру правонарушения, на устранение которого он направлен.

Если взыскание штрафа исключает возможность взыскать возмещение убытков, то в этом случае штраф выполняет одновременно и стимулирующую и возместительную функцию. Но так как размер действительно причиненных убытков при этом не устанавливается, то выявить определенную связь между убытками и ответственностью можно только путем соизмерения ее со степенью вины. Вина здесь будет хотя и вторичным, но все же показателем того, какие убытки были причинены правонарушителем.

Если же взыскание штрафа не устраняет права на возмещение убытков, не покрытых суммой штрафа, что практически является наиболее частым случаем, то здесь вообще нет никаких оснований для сомнения в возможности и необходимости соизмерения ответственности со степенью вины. Такое соизмерение возможно, ибо оно не оказывает отрицательного влияния на восстановление нарушенных отношений, поскольку все убытки возмещаются их причинителем. Но оно в то же время является необходимым, ибо штрафы, по существу, выступают здесь в качестве, если можно так выразиться, оперативной меры для немедленного понуждения обязанного лица к выполнению уже нарушенной им обязанности. Само собой разумеется, что эти меры будут тем более действенными, с чем большей нарастающей силой они будут применяться к повышенной степени виновности, допущенной правонарушителем.

К сожалению, и эти возможности, заключенные в штрафных санкциях, не используются в достаточной мере. Более того, и в нашей литературе раздаются голоса против учета степени вины при определении размера подлежащих взысканию штрафных санкций. Так, например, Л. И. Картужанский пишет: «Мы держимся того мнения, что самое понятие степени выполнения плановых обязательств неприемлемо: в отношении государственного плана в качестве минимума возможно лишь стопроцентное исполнение его. Для государственного плана существует лишь одна степень исполнения – перевыполнение. Поэтому никем и ни при каких условиях не может приниматься в качестве снижающего ответственность момента степень исполнения плановых и соответствующих договорных обязательств».[555]

Все эти суждения были бы правильными, если бы они относились к возмещению убытков. Но автор имеет здесь в виду штрафные санкции, совершенно не учитывая, что их взыскание не исключает права на возмещение убытков. Конечно, план должен быть выполнен, и убытки, вызванные его неисполнением, подлежат возмещению в полном объеме, какая бы при этом степень виновности ни была допущена правонарушителем. Но речь ведь идет о штрафных санкциях как о мере оперативного воздействия на правонарушителя с целью побудить его к выполнению обязанностей. Какая же необходимость применять эти меры всегда в одном и том же масштабе, независимо от степени проявленной при этом виновности. Позиция, занятая Л. И. Картужанским в этом вопросе, вызывает тем большее удивление, что, по его мнению, штрафные санкции являются только стимулирующими мерами и к вопросу о возмещении убытков никакого отношения не имеют. Автор имел поэтому гораздо больше оснований, чем мы, настаивать на их дифференцировании сообразно со степенью вины, ибо только при этом условии штрафные санкции могут быть использованы в качестве стимулирующего средства, наряду с возмещением убытков как основной формой гражданско-правовой ответственности.

Квалификация штрафных санкций как меры, хотя и имеющей определенное самостоятельное содержание, но все же вспомогательной по отношению к праву на возмещение убытков, предопределяет решение и целого комплекса практических вопросов, возникающих в связи с отношениями, которые обеспечены штрафными санкциями. Мы постараемся показать это лишь на одном примере.

Действующий Гражданский кодекс РСФСР устанавливает различные сроки для исков о возмещении убытков и о взыскании штрафов. Как известно, к искам о возмещении убытков, кроме специально оговоренных в законе случаев, применяются общие сроки давности, тогда как штрафы могут быть взысканы в течение более короткого, шестимесячного срока (п. «б» ст. 44 ГК). В связи с этим в арбитражной практике встречаются дела, по которым истцы, пропустившие срок для взыскания штрафов, ставят вопрос о возмещении убытков. Изучение дел этого рода показывает, что арбитраж до сих пор еще не выработал определенного отношения к подобным требованиям.

В арбитражной практике встречаются решения троякого рода: либо такие иски полностью отклоняются по тем соображениям, что они представляют собой обходный способ взыскания санкций после истечения срока исковой давности, либо они удовлетворяются в полном объеме по тем соображениям, что штрафы не имеют никакого отношения к возмещению убытков; либо иски удовлетворяются в объеме, уменьшенном на сумму невзысканных санкций, по тем соображениям, что последние подлежат зачету в сумму возмещаемых убытков.

Различные суждения по этому вопросу высказаны и в нашей литературе. Так, например, Г. К. Матвеев, считая, что такими претензиями кредитор «в замаскированном виде пытается взыскать вместе с убытками также и штрафные санкции», приходит к выводу, что «подобные, явно необоснованные иски должны… решительно отвергаться…»[556] Напротив, К. А. Граве приветствует те арбитражные решения, которые «отказывают во взыскании полной суммы доказанных истцом убытков и присуждают ему убытки лишь в части, превышающей неустойку, пеню или штраф, по которым срок исковой давности уже пропущен».[557]

Последний вариант решения этого вопроса и нам представляется наиболее правильным, в первую очередь по практическим соображениям. Штрафные санкции являются оперативной мерой, предоставленной кредитору для немедленного пресечения допущенного должником правонарушения. Чтобы эта оперативная мера была действенной, кредитор должен воспользоваться ею незамедлительно. Этим объясняется установление сокращенных сроков давности для взыскания штрафов и по этим же соображениям предъявленный впоследствии иск о возмещении убытков не может быть удовлетворен в полном объеме: исковые требования должны быть уменьшены на сумму невзысканных штрафов, что явится дополнительным побудительным мотивом для своевременного предъявления кредитором соответствующих требований. Но иск о возмещении убытков не может быть и отклонен в полном объеме, ибо тогда штрафные санкции, в действительности являющиеся вспомогательными мерами, были бы превращены в основную, главную форму гражданско-правовой ответственности, а право на возмещение убытков признавалось бы за кредитором под своеобразным отменительным условием – под условием осуществления им права на взыскание штрафных санкций. Кроме того, отклонение иска о возмещении убытков по мотивам пропуска давностного срока для взыскания санкций противоречило бы принципу реального исполнения в его применении к разовым договорам, в которых нет частных сроков исполнения и потому исключена возможность переноса неисполненного в сумму исполнения, приходящегося на очередной промежуточный срок. Требовать реального исполнения такого договора хозорган может в продолжение планового года, между тем как уже по истечении 6 месяцев он был бы лишен возможности свое требование осуществить в принудительном порядке, поскольку он пропустил давностный срок для взыскания штрафных санкций, а в возмещении убытков ему отказывают. При этих условиях принцип реального исполнения не был бы в полной мере защищен необходимыми юридическими санкциями. Выход из подобной ситуации один: предоставить хозоргану права на возмещение убытков за вычетом суммы санкций, погашенных давностью.

Эти практические соображения находятся в полном соответствии с теоретическим взглядом на штрафные санкции как на меры, которые, выполняя стимулирующую функцию, вместе с тем обеспечивают также возмещение убытков, причиненных кредитору. Именно потому, что штрафные санкции поступают в счет компенсации причиненных убытков, они должны быть исключены из общей суммы возмещения, когда иск об убытках предъявляется после пропуска давности для взыскания штрафов. Но утрата права на часть возмещения не прекращает права на возмещение вообще. Последнее должно сохраниться в тех пределах, в каких убытки превышают размер невзысканных санкций.

5

Штрафные санкции, будучи оперативным средством воздействия на неисправного договорного контрагента, должны строиться и в нормативных актах, и в договорах таким образом, чтобы обеспечить необходимый хозяйственный и правовой эффект в каждом отдельном случае правонарушения. Между тем изучение относящегося к этому