Воспоминания. От службы России к беспощадной войне с бывшим отечеством – две стороны судьбы генерала императорской армии, ставшего фельдмаршалом и президентом Финляндии - Карл Густав Эмиль Маннергейм

сменяли друг друга быстро. В течение апреля весь полуостров был оккупирован немцами. Румыния была мобилизована, а на границе с Бессарабией разместились крупные немецкие войска. На фоне этих событий давление на Финляндию, казалось, уменьшилось. Отзыв советского посланника в Хельсинки Зотова, который своим бестактным поведением плохо сослужил своим хозяевам, был истолкован как признак стремления улучшить отношения. На смену Зотову пришел тактичный Орлов.

Ранней весной 1941 года в наших отношениях с Германией не произошло новых событий, но 20 мая президент республики принял посланника Шнурре, направленного по приказу Гитлера. Ранее уже говорилось, что в ноябре 1940 года Молотов на переговорах с Берлином выдвинул требование свободы действий в Финляндии и о реакции на него Германии. Напряженные отношения Германии и Советского Союза не обязательно приведут к войне, заявил посланник Шнурре, но добавил, что такая возможность полностью исключается, как и возможность нападения Советского Союза на Финляндию и Балканские страны. Поэтому рейхсканцлер предложил направить в Германию одного или нескольких финских военных экспертов для получения информации о тревожной мировой ситуации, которую Германия готова предоставить.

На это президент Рюти ответил, что Финляндия ни при каких обстоятельствах не нападет на Советский Союз и не желает втягивания в войну великих держав. С другой стороны, в случае нападения мы нанесем ответный удар. И помощь в такой ситуации мы, разумеется, приветствовали бы. На вопрос президента, будет ли Германия рассматривать русскую агрессию против Финляндии как повод для войны, посланник Шнурре ответил утвердительно.

Единогласное мнение президента Рюти и членов кабинета министров, которое я полностью разделял, заключалось в том, что для того, чтобы быть полностью информированными о нынешней политической ситуации в мире, нам настоятельно необходимо послать в Германию делегацию офицеров для получения упомянутой посланником Шнурре информации.

25 мая делегацию приняли в Зальцбурге фельдмаршал Кейтель и генерал Йодль. Первый приветствовал делегацию и в общих чертах указал, что перед Германией стоят новые важные задачи, требующие тщательной подготовки. Вопрос, ставший главной причиной приглашения, «не был острым», и никаких решений принято не было, «но у нас принято готовить все тщательно и заранее, чтобы, когда пробьет час, иметь возможность действовать быстро».

После этого генерал Йодль изложил все аспекты мирового конфликта. Вооруженный конфликт с Советским Союзом возможен, а поскольку шансы Финляндии остаться в стороне невелики, лучше всего уже сейчас принять соответствующие меры. Зимой и весной русские увеличили свои гарнизоны на западе, так что на сегодняшний день в их состав входили 118 пехотных дивизий, 20 кавалерийских дивизий, 5 танковых дивизий и 25 танковых бригад. Такая концентрация войск вынудила Германию принять аналогичные меры. Подобная ситуация не может продолжаться бесконечно. Германия хочет дружественного решения, но пока невозможно сказать, на какие уступки готово пойти советское правительство. Хотя Советский Союз продолжал поставлять в Германию сырье и другие предметы первой необходимости, даже сверх действующего договора, обещаниям русских верить нельзя. Если начнется война, сказал Йодль, она перерастет в настоящий крестовый поход, который завершится разрушением большевистской империи. Как государство, чьи моральные устои настолько подорваны, сможет противостоять такому нападению? «Я не оптимист, – сказал генерал, – и не ожидаю, что война закончится через несколько недель, но и не верю, что она затянется на многие месяцы».

Германия хотела, чтобы Финляндия прежде всего сковывала русские войска на своих границах. Также можно предположить, что финны примут участие в наступлении на Ленинград одновременно с мощным немецким наступлением на город с юга. С другой стороны, немцы надеялись, что Финляндия окажет содействие планируемым ими операциям против Мурманска и Саллы.

После рассмотрения ситуации генерал Йодль пожелал выслушать точку зрения Финляндии. Генерал Гейнрихс ответил, что делегация с интересом выслушала обзор, но не уполномочена вести переговоры по политическим и военным вопросам. Если Финляндия снова станет жертвой русской агрессии, то будет защищаться, но делегация не могла взять на себя обязательства даже в таком гипотетическом случае.

Поскольку делегация не смогла заключить никаких обязывающих соглашений, что, по словам генерала Йодля, он понимает, он попросил разрешения получить информацию о позиции Финляндии через направленного в Хельсинки эмиссара. По неизвестным причинам эмиссара немцы так и не направили.

В качестве примера оптимизма немецких военачальников следует упомянуть замечание генерала Йодля в ходе последовавшего за дискуссией обеда. Генерал Гейнрихс указывал, что в случае кампании на востоке Германия снова столкнется с войной на два фронта, которая привела ее к поражению в Первой мировой войне. На что генерал Йодль ответил, что у Германии больше нет Западного фронта – «война на западе практически окончена».

На следующий день делегацию принял в Берлине начальник Генерального штаба генерал Гальдер. Ознакомившись с общей ситуацией, Гальдер поставил вопрос о финско-германском сотрудничестве и пошел значительно дальше, чем генерал Йодль. Немцы рассчитывали на участие Финляндии в операции против Ленинграда. Генерал Гейнрихс повторил, что не может обсуждать этот вопрос, так как он выходит за рамки его полномочий. Финляндия хотела сохранить нейтралитет, если русская агрессия не вынудит от него отказаться.

Какова была позиция Финляндии перед угрожающим немецко-русским конфликтом? Возможности внешней политики были крайне ограниченны, и можно сказать, что все существование Финляндии как независимого государства зависело от наших отношений с Германией. Транзитный договор, как и ожидали, уже предотвратил нападение Советского Союза и продолжал служить этому препятствием. Но не содержал ли договор опасность для нашего нейтралитета в случае обострения немецко-русского конфликта интересов. Можно ли из него выйти?

Возможно, из германского договора удалось бы выйти, однако без обеспечения гарантий в предварительных переговорах как с немцами, так и с русскими это, с одной стороны, означало бросить вызов Германии, а с другой – поставить судьбу Финляндии под угрозу со стороны Советского Союза. Отказ от Германского транзитного договора привел бы к конфликту с Германией и союзу с СССР. Гитлеровский рейх находился на пике могущества. Он был хозяином Европы и вряд ли смирился бы с таким ударом по своему престижу. Недавним примером его реакции служила Югославия, но, даже не говоря о крайностях, Германия отсечением наших коммуникаций через Петсамо и торговой войной могла получить все, что пожелает. То, насколько Советский Союз сможет обеспечить необходимые поставки, вызывало сомнение, – недавно мы испытали, как легко наша зависимость от поставок может быть использована как оружие против нас. Прерывание поставок с той или иной стороны не оставит нам выбора и неизбежно приведет к кризису, которым поспешат воспользоваться и русские, и немцы. Способно ли правительство не потерять независимости в период голода и безработицы?

На самом деле в начале войны ситуация была бы столь же проблематичной, даже если