«Ваш Рамзай». Советская военная разведка в Китае и хроника «китайской смуты». 1922–1930 годы. Книга 1 - Михаил Николаевич Алексеев

Раздел об агентурной сети в Шанхае «Барон» озаглавил, как «наследство Густа».

«Алексеев» по прибытии в Шанхай, писал «Барон», получил от «Громова» источник, которому он присвоил псевдоним «Иностранец». Материалы последнего использовались «Густом» при составлении сводок. «Попросту их переводили на русский язык и без указания источника, переотправляли в Харбин или в Центр. Других источников у Густа не было». Кроме этого «Иностранца», Алексеев, по словам Барона, имел ещё шесть китайцев, которых он набрал по рекомендации ЦК КПК. «Китайцы являлись, частью, бывшими мелкими офицерами, или учителями и нигде не служили, пробовал он их отправлять в разные пункты для пристраивания на службу в интересующих нас учреждениях, но из этого ничего не выходило, китайцы или сами не желали устраиваться, или, вернее, не могли. Китайский аппарат, одним словом, кроме сильного обременения нашего бюджета никакой пользы не принёс». «Почему Густ, видя всю бесполезность китаппарата, его своевременно не ликвидировал, – задавался вопросом „Барон“, – на это трудно ответить, но, по-моему, тут, коротко говоря, была построена ошибка многих резидентов, строящих аппараты на количестве, а не качестве».

«Барон» вынес впечатление, что руководство «иностранцем», было весьма слабое, «чтобы не сказать больше, почти никаких заданий ему не давалось, за исключением генерального характера, ни один вопрос не разрабатывался, да и не мог быть разрабатываем по причинам, кроющимся в самом резиденте». «Бароном» китайская агентура была ликвидирована. Оставлен был только один человек для связи с ЦК, причём этот человек представлялся самым надёжным.

Горбатюк («Громов») произвёл на Дидушка выгодное впечатление: «энергичный, развитой, с силой воли человек, умеет держать конспирацию, осторожный и имеет понятие о технике работы по нашей линии». К моменту приезда «Барона» в Шанхай под руководством «Громова» находились «Наталья /связь/, Станислав /хранение/» и «Иностранец». Китайский агент был на связи у «Станислава». «Громов налаживал выполнение, полученных от центра заданий, в том числе и составление бюллетеней английской и китайской прессы». С первым номером этого бюллетеня «Барон» ознакомился, сличая содержание бюллетеня с содержанием английских газет, которые он прочитывал, будучи в Шанхае. «Бюллетень довольно слаб», вынес суждение «Барон»: «слабо освещена политическая часть печати по разным вопросам, совершенно нет информации о приездах и отъездах официальных лиц». По одним этим последним сведениям, систематически их обрабатывая, считал «Барон», можно составить, если не дислокацию частей китайской армии, то, по крайней мере, можно узнать фамилии и места жительства многих китайских военачальников, до командира дивизии включительно. Возможность у «Громова» поставить бюллетень на широкую ногу есть, указывал «Барон», причём без всяких расходов с нашей стороны. Достаточно было послать ему, как образец, бюллетень Правления КВЖД, с указанием, в какую сторону расширить. По мнению «Барона», Громов налаживал эту работу, «но в первый раз его надо было инструктировать».

Официальное положение «Громова» имеет для нас ещё ту выгоду, отмечал «Барон», что при опытном руководстве им, его можно использовать как первичного вербовщика. «Мы знаем по опыту, что люди, ищущие связь с нами, легче всего находят её через наших официальных или полуофициальных людей, вариантов много, некоторые из них были между мной и Громовым обсуждены и будут проводиться в жизнь. Конечно, нажим на Гр[омова]».

На положительную оценку Горбатюка Дидушком не повлияли и сведения, полученные о нём в Шанхае. «Барон» встретил здесь одного своего харбинского знакомого, русского, вращавшегося в артистических кругах. Как выяснилось, приятель этого знакомого служил шофером у «Громова». Наводящими расспросами «Барон» выяснил, что, со слов шофера, «будто бы Громов широко живёт, имеет двух баб кроме жены и собственный автомобиль, будто бы кутит часто». Насколько это верно, в короткий срок проверить было трудно, но надо было принять во внимание, что об отрицательных сторонах советских официальных деятелей, как эмиграция, так и другие любили преувеличивать, и часто из мухи делают слона. В этой связи «Барон» напрямую спросил «Громова», какое амплуа он придумал для своей частной жизни, дабы не было мнения, что он кроме официальной работы, ещё какую-то другую делает. «Громов» на это заявил «Барону», что он ведёт «линию такую, чтобы за ним установилась репутация человека пустого, любящего покутить, интересующегося женщинами и катающегося на автомобиле». Ответ «Громова» показался «Барону» резонным. Хотя он и отметил, что «в таких случаях трудно установить, где кончается маскировка, и где начинается человеческая слабость».

«Наталья» (Нелли, Эльза, Сузи) в шанхайской резидентуре поддерживала связь с «иностранцем» и с «Громовым». «Наталья» – Никандрова Наталья Алексеевна, уроженка Ленинграда, с марта 1928 г. работала связником в шанхайской резидентуре. До этого привлекалась по линии НКВД во Владивостоке.

«Барон» видел «Наталью» два раза, и она оставила о себе положительное впечатление. «Барон» писал о ней: «женщина не ветреная, ибо уже не молодая, довольна спокойной обеспеченной жизнью, изучает английский язык». О ней, отмечал «Барон», думают, «как обо всех русских женщинах, что она приехала устраиваться в Шанхай, т. е. найти себе любовника». «Барон» ей посоветовал для маскировки ходить иногда в дансинг танцевать, «этим она будет иметь две выгоды: не будут в ней сомневаться, а также сможет приобрести нужные знакомства». И «Громов» и «Иностранец» посещали «Наталью». В этой связи «Барон» указал «Громову», что ему надо бывать у «Натальи» только в исключительных случаях.

«Станислав» произвёл на «Барона» «впечатление среднее: мало развитой, может быть использован только, как вспомогательный технический работник, его предполагают использовать как складочное место». «Станислав» в указанный период «открывал техническую контору». Это выразилось в том, что он заказал вывеску и купил несколько отвёрток за свой счёт, из выданного ему в счёт жалования аванса. «Громов» отказал «Станиславу» в деньгах на контору, выдать же деньги авансом в счёт жалования было необходимо, «ибо он теперь без определённых занятий и, если уже не попал, то может попасть под сомнение». «Барон» пытался указать «Станиславу», что ему, как старому шанхайцу, может быть можно где-либо по специальности пристроиться на службу, хотя бы на маленькое жалование. Разница в деньгах бы ему компенсировалась, и «это было бы для нас удобнее с точки зрения его легализации». На эти соображения последовал ответ, что это очень трудно. По мнению «Барона», это была отговорка: просто обеспеченный ежемесячный оклад и отвыкание от регулярной работы сделали своё дело – спокойнее иметь свою техническую контору. «Громов» же на этот счет высказался однозначно: «вряд ли новому резиденту Станислав будет нужен, т. к. тратить на него около 300 долл. в месяц и пользоваться как складочным местом, дорого, тем более, что его репутация, как будто,