MARVEL: Небесный Кузнец - Expero

миллиардов. Твой «Протей» может захватить его значительную часть! Только продажа лицензии на производство или эксклюзивный контракт с правительством может принести сотни миллионов в год! Мэтт… Мэтт, мы должны взяться за это дело! Это не просто дело. Это королевство, и он принес нам ключи от него!

Да… Вот оно. Я видел это в их глазах, усиленных эффектом НЗТ. В расширившихся зрачках Фогги мелькала не просто жадность, а скорее ошеломление от вида «золотого билета». Шанса вырваться из этой рутины, где они всю жизнь прозябали в Адской Кухне, работая с мелкой, зачастую неплатежеспособной клиентурой. Это, безусловно, достойно уважения, но вряд ли это то, чего на самом деле хотел Фогги. Впрочем, все зависело от Мэтта. А он не из тех, кто работает ради денег. Но нюанс был в том, что «Протей» реально может спасать жизни. И этот аспект Мэтт проигнорировать уже вряд ли сможет.

— Именно, — кивнул я. — Слишком ценная технология. Поэтому я и здесь.

— Патентное право… — начал Мэтт, его голос был спокоен, словно он обсуждал погоду. — Бюрократия в этой сфере медленная и методичная, мистер Томпсон. Для начала вам нужно подать предварительную заявку. Это быстрый и относительно дешевый шаг, он фиксирует дату приоритета. С этого момента никто другой не сможет запатентовать ту же технологию. Эта заявка дает вам один год на доработку изобретения и подготовку основной документации.

— Год?! — в шоке уставился я на адвокатов. — Год на подготовку бумажек?

— Это только первый шаг, — усмехнулся Мэтт. — Самый сложный этап — подготовка и подача полной, непредварительной заявки. Здесь уже нужно составить подробнейшее описание технологии, чертежи, схемы и, самое главное, «формулу изобретения» — юридически выверенный текст, который определяет, что именно защищается патентом. Это невероятно тонкая работа. Одно неверное слово — и в вашем патенте останется лазейка размером с грузовик.

— Так если я подам предварительную заявку и, как только ее примут, тут же подам полную? — задал я вполне резонный, как мне казалось, вопрос.

— Представьте себе гору бумаг высотой с это здание, — пожав плечами, ответил вместо Мэтта Фогги. — Ваша заявка — это один листок где-то у подножия. Эксперты патентного ведомства будут несколько лет изучать ее, сравнивать с существующими патентами, задавать вопросы, требовать уточнений. Это стандартная бюрократическая выволочка. Они не притронутся к вашей заявке, пока не подойдет ее очередь.

— То есть весь процесс от полной заявки до получения патента занимает…

— От двух до пяти лет, — отрезал Мэтт.

— Слишком долго… — я покачал головой. — Что странно. Это ведь одна из тех разработок, которые чем раньше войдут в обиход, тем лучше для всех сторон. Разве ее потенциал не очевиден? Должны же существовать способы ускорить процесс.

— Они есть, — подтвердил Мэтт, поднимая три пальца. — Путь первый: официальный. Программа ускоренной экспертизы. Платите патентному ведомству около пяти тысяч долларов, и срок рассмотрения вашей заявки сокращается до двенадцати месяцев.

— Все еще слишком долго.

— Путь второй: политический. Лоббирование. Если вы решите работать с правительством, то условный генерал из Пентагона или влиятельный сенатор могут «попросить» ведомство рассмотреть заявку, касающуюся национальной безопасности, в приоритетном порядке. Это может сократить срок до полугода. Но такая «просьба» всегда идет в комплекте с негласными обязательствами.

— А третий вариант существует? — с интересом спросил я. Полгода — все еще долгий срок.

— Да. Привлечение на свою сторону промышленного гиганта. Самый быстрый, но и самый рискованный путь, — тон Мэтта стал предупреждающим. — Если вы покажете технологию условному Старку и предложите партнерство, его юристы, лучшие в мире, смогут подготовить идеальную заявку и, используя влияние корпорации, «протолкнуть» ее через все инстанции за три-четыре месяца. Из минусов… придется поделиться контролем и прибылью. И это если вам повезет, и вы «случайно» не выпадете из окна своего новоприобретенного пентхауса.

— Дерьмо, — подвел я вердикт. — А если я создам свою компанию? Поможет ли это ускорить процесс? Ну, условно, я создам компанию, оформлю на нее патент, а потом ее просто выкупят целиком. Моя цель — получить как можно больше денег в как можно меньшие сроки.

— М-м… — Мэтт на мгновение задумался. — Мистер Томпсон, создание компании — это не способ ускорения. Это критически важное требование. Условная армия США не будет заключать миллиардный контракт с «парнем из гаража». Они ведут дела с юридическими лицами. Наличие зарегистрированной компании — это базовое требование для входа в высшую лигу. Все, что мы сказали ранее, подразумевалось с учетом того, что у вас есть или будет компания.

— Да, ты, кстати, правильно мыслишь насчет продажи! — оживился Фогги. — Гораздо проще и чище продать целую компанию, которой принадлежит патент, чем сам патент как отдельный актив. Это избавляет от кучи налоговых и юридических сложностей.

Месяцы… Годы… Это все равно займет время. А время для меня — непозволительная роскошь. В мире, где за углом может ждать новая инопланетная или божественная угроза, или очередной гений-психопат, действовать нужно со скоростью пули.

— Если выйти напрямую на игроков из высшей лиги, игнорируя эту медленную бюрократию? Напрямую показать им технологию и выставить ценник? — спросил я, мой мозг под НЗТ лихорадочно просчитывал варианты.

— Минимум месяц на переговоры и проверку технологии. Максимум… миллионов триста, — не раздумывая, ответил Мэтт. — Но, думаю, не стоит говорить, насколько это рискованно? Вас могут просто устранить, а технологию забрать.

Всего триста миллионов… Плюс риски. Нет. Нужно искать обходные пути. Или… Сделать так, чтобы они сами меня нашли. И пришли с предложением, а не с оружием.

— Нужно подумать… — сказал я. — И с вашей стороны я прошу того же. Но для начала, наверное, хватит и предварительной патентной заявки. Чтобы зафиксировать дату приоритета.

О том, что эту заявку, по ключевым словам, немедленно отследят все, кому не лень — от Пентагона до «Старк Индастриз», — я благоразумно промолчал. Тем более, что именно это мне и было нужно.

Профессионально кивнув, Фогги и Мэтт приступили к оформлению. Процедура была несложной. Мы описывали «ЧТО», но не раскрывали всех секретов «КАК». Для «Протея» мы указали общий принцип: ткань состоит из арамидной 3D-матрицы и неньютоновской жидкости с наночастицами диоксида кремния. Подробно описали, как ткань переходит из гибкого состояния в твердое при кинетическом воздействии.

Но ключевые моменты, так сказать, «секретный соус», я, естественно, не раскрыл:

Ни точной формулы полимера-стабилизатора, который удерживает наночастицы во взвешенном состоянии. Ни точный размер, форму и метод обработки поверхности наночастиц. Ни точную температуру, давление и время выдержки при вакуумной пропитке матрицы.

В итоге заявка оказалась достаточно подробной, чтобы юристы признали ее «описывающей изобретение», но в ней отсутствовало несколько критически важных переменных. Это было