Генералы и полковники РККА в плену в годы Великой Отечественной войны - Олег Игоревич Нуждин

Весной – летом 1942 года немецкий Генеральный штаб заинтересовался сведениями по ведению и тактике оборонительных боев 1941 года. Как предположил комбриг М. В. Богданов, их интересовали причины отступления Красной Армии. «Поскольку на этот вопрос могли дать ответ только генералы и офицеры Красной Армии, представитель германского командования обратился к находившимся в Хаммельбурге генералам с предложением сообщить такие сведения немцам, пообещав улучшить … материальные условия».

И как уже говорилось, для этого был образован «Исторический кабинет», который возглавил полковник В. А. Гаврилов. Бывший комбриг А. Н. Севастьянов также признал, что руководителем стал именно бывший начальник разведывательного отдела штаба 21-го корпуса, а не мифический полковник Захаров. Занимался кабинет сбором информации о Красной Армии, в частности, предлагал командирам и генералам составлять обзоры боевых действий своих соединений и объединений, в которых они проходили службу до своего попадания в немецкий плен [301, Т. 2. Кн. 2, с. 261].

В числе первых изъявили желание вести подобную работу комбриги М. В. Богданов и А. Н. Севастьянов и генерал А. З. Наумов. Ряд пленных, получив такое предложение, наотрез отказались анализировать боевые действия своих частей и соединений, считая такие сведения секретными.

Комбриг М. В. Богданов дал описание боевых действий своего 8-го корпуса с начала войны до Уманского окружения. В дальнейшем, по просьбе полковника В. А. Гаврилова, обобщил собранные сведения по Юго-Западному фронту, включая Киевскую оборонительную операцию.

В 1941 году помимо упомянутых выше генералов в Хаммельбурге находилось сравнительно немного полковников. Среди них можно назвать Д. Н. Травкина, Г. Е. Муравьева, А. С. Левьева, Г. А. Щипанова, И. Я. Бартенева. С весны 42-го в Хаммельбург стали прибывать пленные генералы и полковники из других лагерей – Замостья, Владимир-Волынского и других. Так, 2 июля 1942 года доставили группу командиров из 359-го лагеря, 5 июля – из 365-го, 7 июля – из 336-го лагеря.

Среди них оказались как те, кто пережил суровую зиму 1941– 42 года, сопровождавшуюся многочисленными смертями, так и те, кто попал в окружения и плен уже в 42-м, в том числе пленные из Севастополя.

Это были люди с несколько иной психологией, чем те пленные, кто находился в Хаммельбурге с 1941 года: многие из них познали радость побед над противником, и те, кто уже осознал, что война, хотя и затянется еще на неопределенное время, уже не будет проиграна.

В лагере вновь разгорелись ожесточенные споры. Однако позиции командиров, придерживавшихся антигерманской и просоветской ориентации, существенно усилились, особенно если учесть, что среди прибывших оказалось довольно много комиссаров. Среди последних следует назвать Б. И. Шефера, В. В. Орлова, С. А. Сницера, П. С. Николаева.

Несмотря на возросшее сопротивление, антисоветски настроенные командиры приступили к формированию новых политических организаций. Так, интендант 1-го ранга В. В. Минаев объявил о формировании «Всероссийской национальной партии», в которую вошли, преимущественно, пленные представители интеллигенции и профессура. При этом военные из этих новых организаций ратовали за более решительные методы борьбы с большевизмом, в том числе на фронте и в тылу Советского Союза.

Выразитель подобных настроений комбриг И. Г. Бессонов в июле 1942 года приступил к созданию боевой организации, получившей название «Политический центр борьбы с большевизмом» (ПЦБ). Новая организация, став конкурентом малочисленной (всего около сотни активных членов) РТНП, призвана была развернуть борьбу против советского режима и – в идеале – способствовать заключению почетного мира между Германией и Россией.

Действия комбрига И. Г. Бессонова поддержала активная часть членов РТНП и вновь прибывших в Хаммельбург командиров. Однако теперь требовалось заручиться поддержкой немецкой администрации. Предварительные переговоры с сотрудником лагерной службы безопасности хауптштурмфюрером Шмидтом закончились удачно, и тот разрешил комбригу поездку в Берлин для проведения переговоров об оформлении новой организации. В конце июля 1942 г. необходимое одобрение было получено.

Тогда комбриг И. Г. Бессонов, генерал А. Е. Будыхо, полковник А. Г. Петров и еще семь командиров выехали в Бухенвальд. Через две недели за ними последовали полковники М. А. Меандров и Н. Н. Любимов, подполковник В. В. Бродников, еще через некоторое время приехали полковники С. Н. Голиков и В. Г. Киселев. В Бухенвальде в особом блоке лагеря началось формирование организации. Целью ее провозгласили свержение существующего в СССР строя путем вооруженной партизанской борьбы в тылу с последующим созданием новой России без большевиков. Возглавил ПЦБ сам комбриг И. Г. Бессонов, его заместителем стал полковник Н. Н. Любимов, начальником штаба назначили подполковника В. В. Бродникова, начальником разведки стал генерал А. Е. Будыхо. К деятельности в ПЦБ присоединились также полковники Н. Н. Бухарев и А. Ф. Гайдук. Последний использовал возможности, предоставленные членством в ПЦБ, своеобразным образом. Летом 1943 г. он отпросился у немцев домой под Киев, чтобы навестить семью, и обратно в лагерь уже не вернулся.

После планируемого свержения режима И. В. Сталина предполагалось сосредоточение тяжелой промышленности, транспорта, связи в руках государства. Допускались частная средняя и мелкая промышленность и торговля, колхозная система подлежала ликвидации, и частные крестьянские хозяйства восстанавливались. Внешняя торговля оставалась в руках государства. Для развития экономики – в первую очередь промышленности – должны были привлекаться иностранные инвестиции [301, Т. 2. Кн. 1, с. 613–618].

На другом фланге находились те, кто выступал против сближения с Германией и ее спецслужбами. Лидерами Сопротивления в лагере Хаммельбург еще с советских времен считались генералы И. С. Никитин и Х. Н. Алавердов. Им приписывали инициативу создания лагерного подполья, и они стали чуть ли не первыми жертвами гестапо. Только вот остается не до конца выясненным, за что именно их арестовали и почему казнили.

Среди причин, по традиции, называют антинемецкие агитацию и пропаганду среди военнопленных. Однако в данном случае степень их вины и примененная немцами мера наказания – расстрел, – кажутся непропорциональными. Например, в 1942 году за ту же провинность – просоветскую и антинемецкую агитацию, а также подготовку к побегу, – остальные деятели лагерного Сопротивления Хаммельбурга поплатились арестом, заключением в Нюрнбергскую тюрьму с последующим лишением статуса военнопленного и отправкой в другие лагеря. Никого из них по завершении следствия немедленно не расстреляли.

Несколько по-иному причины ареста генералов изложил бывший командир кавдивизии Е. С. Зыбин. По его словам, в декабре 1941 года он вместе с И. А. Благовещенским составил обращение к немецкому командованию, в котором предлагал сотрудничество с ним и намерение сформировать добровольческие отряды для борьбы с советским режимом. Когда оно было составлено,