Государь Федор Иванович - Дмитрий Михайлович Володихин

В конце XVI — начале XVII столетия Московское царство явно не располагало достаточными средствами, чтобы твердой ногой встать на Кавказе. Итогом кавказской политики того времени стал лишь напрасный расход сил.

168

За исключением, пожалуй, «Цесарского» направления русской внешней политики. В царствования Федора Ивановича и Бориса Федоровича Россия налаживает союзнические отношения со Священной Римской империей, часто принимает «цесарских послов», отправляет туда своих дипломатов. Московскому государству требовался крупный европейский «игрок» за спиной Речи Посполитой, способный оказывать России содействие в ее постоянном противоборстве с западным соседом. Род Годуновых интересовали матримониальные комбинации, которые могли бы связать их с одним из европейских монарших домов и обеспечить так или иначе их пребывание на высшей ступени власти даже в случае смерти Федора Ивановича и бездетности его супруги Ирины Годуновой. Габсбурги же искали сильного союзника в борьбе против турок; Россия в антиосманских военных проектах предпочла не участвовать (это было бы верхом политического авантюризма!), но реальную финансовую помощь оказала: в конце концов, султан являлся сюзереном худшего врага России — крымского хана. Борис Федорович Годунов смело и активно действовал и ради блага страны, и ради блага своего семейства. «Цесарская» политика — то направление, в котором он проявил себя как незаурядный дипломат. Тут он изобретал принципиально новые ходы, вел дела расчетливо, тонко, умно. Правда, во всех случаях, когда Б. Ф. Годунов строил лукавые и своекорыстные планы, направленные на приобретение выгод исключительно для собственного рода, он терпел поражение.

169

Памятники дипломатических и торговых сношений Московской Руси с Персией. СПб., 1890. Т. I. С. 296.

170

Тут Р. Г. Скрынников неточен: князья Трубецкие были на порядок знатнее Годуновых, они безусловно могли претендовать на первые места в командовании гарнизонами крепостей и полевых соединений. Тот же князь Федор Михайлович Трубецкой выдвинулся еще при Иване IV и уже тогда время от времени исполнял роль главнокомандующего полевыми армиями.

171

Скрынников Р. Г. Россия накануне «смутного времени». М., 1985. С. 111.

172

Маржерет Ж. Россия начала XVII века. Записки капитана Маржерета. М., 1982. С. 150.

173

Продолжение Александро-Невской летописи // ПСРЛ. Т. 29. С. 339, 346, 348, 352, 354.

174

Видимо, в память о нем и последний сын царя — от Марии Нагой — также получил имя Дмитрий.

175

Повесть о честном житии царя и великаго князя Феодора Ивановича всея Руссии. С. 3.

176

Прибавления [к Первой Псковской летописи]. Окончание списка Оболенского // ПСРЛ. Т. 5: Псковские летописи. Вып. 1. С. 113.

177

Есть бесспорное свидетельство встречи царевича Федора и митрополита Филиппа, но она произошла задолго до того, как разгорелся конфликт между царем и митрополитом из-за опричнины: 10 декабря 1566 года Федор Иванович с царем, царевичем Иваном Ивановичем и всем Освященным собором был на митрополичьем освящении Входоиерусалимского придела в Благовещенской церкви Кремля. Ему тогда было восемь с половиной лет, и он вряд ли мог завести беседу с пожилым митрополитом. См.: Продолжение Александро-Невской летописи // ПСРЛ. Т. 29. С. 353.

178

Тупиков Н. Литературная деятельность царевича Ивана Ивановича // Журнал Министерства народного просвещения. 1894. Ч. 296, декабрь. С. 358–374.

179

Царь Федор Иванович.

180

Хомяков А. С. Царь Феодор Иоаннович // Полное собрание сочинений. 4-е изд. Т. III. М., 1914. С. 55.

181

Прибавления [к Первой Псковской летописи]. Окончание списка Оболенского // ПСРЛ. Т. 5: Псковские летописи. Вып. 1. С. 116.

182

Впрочем, дважды крепкая вера Федора Ивановича заставила его отступить от кротости: в 1590 году он вышел в поход во главе армии, чтобы сражаться с иноверцами-шведами за старинные русские города (см. подробнее главу «Дитя войны»); а в 1595 или 1596 году царь, увидев опыты шарлатана-алхимика и заподозрив некое «воровство», велел пытать его вместе с учеником (см. Приложение). Странные действия алхимика, так и не сумевшего доказать свое искусство и признавшегося, что Бог отнял у него умение, могли навести на мысль о бесопоклонничестве.

183

В постриге она приняла имя Параскева.

184

В действительности Иван Иванович был в тот момент на пять или шесть лет старше, но у царевича не росла борода, и поэтому он выглядел моложе своего действительного возраста.

185

Поссевино А. Исторические сочинения о России XVI века. М., 1983. С. 24.

186

В специальной исторической литературе фигурирует несколько вероятных дат женитьбы царевича Феодора Ивановича. Чаще всего исследователи поддерживают либо 1574/1575-й, либо 1580 год. Первого варианта держался, например, А. А. Зимин, второй называла Т. Панова. Немецкий дипломат Даниил Принц мимоходом свидетельствует о первой дате. Это возможный вариант, особенно если учесть, что Феодор Иванович уже вошел тогда в брачный возраст, но еще не «задержался» в нем — царевичу тогда было 17–18 лет. Однако известие Принца — весьма краткое, сделанное мимоходом, — выглядит ненадежно. Пискаревский летописец сообщает, что «…царь и государь и великий князь Иван Васильевич всеа Руси женил сына своего царевича Феодора Ивановича, да взял за него дочерь Феодора Годунова Ирину» в 1573 году. Однако и это известие не вызывает доверия: в этом месте летописец под 7081 (1572/1573) год поместил события, имевшие место на широком хронологическом пространстве от 1572 до 1576 года — явно ошибочно. Исаак Масса рассказывает о том, как Ирина Годунова, будучи замужем за царевичем Феодором в течение трех лет при жизни Ивана IV, вызвала недовольство царя, не дав супругу желанного наследника. Иван IV умер в начале 1584 года, следовательно, речь идет о начале 1581-го или конце 1580 года. Но и это известие сомнительно — возможно, недовольство царя Ириной Феодоровной вспыхнуло задолго до кончины монарха, и слова о трех годах надо понимать иначе: не до смерти Ивана Васильевича, а до конфликта, вызванного бесплодием этой его невестки. При подобной трактовке 1575 год остается возможной датой. Наконец, Дж. Горсей четко связывает женитьбу царевича Феодора с одной своей тайной дипломатической миссией, которая началась в 1580 году. Джером Горсей, как человек, постоянно пребывавший в России с середины 1570-х годов, знавший страну лучше заезжих дипломатов, которые знакомились