Хроника моей жизни - Савва (Тихомиров)

как и резолюции его, печатаемые в “Душеполезном чтении”, для нашей братии – архиереев – драгоценное сокровище. Не известно ли, как думает распорядиться лаврский отец наместник собранием писем к нему покойного митрополита[386]? Хорошо, если бы он издал их, при Вашей, например, помощи, так же, как А.Н. Муравьев[387].

Произведение будущего доктора Н.И. Субботина я имею, но не имел еще времени прочитать оное. Журналы и газеты заранее уже признали автора этого произведения достойным докторской степени. А скоро ли будет возведен в степень доктора А.Ф. Лавров? Его статьи по вопросу о реформе церковного суда дают ему несомненное право на эту степень. Мы, архиереи, должны быть весьма признательны ему за эти статьи, в особенности за книгу “Предполагаемая реформа церковного суда”.

Усерднейше благодарю Вас за доставление мне Вашей весьма интересной речи. Об Экономосе я имел до сих пор только темное какое-то понятие. Ваша речь просветила мою тьму, и я очень доволен, что получил, по Вашей милости, обстоятельные сведения о такой светлой личности».

30-го числа писал я в Киев А.Н. Муравьеву:

«Находясь в преддверии великого и пресветлого торжества Святой Церкви о преславном Воскресении из мертвых Христа Жизнодавца, мысленно простираю к Вам объятия с радостным приветствием: “Христос Воскресе!”

Великие дни минувшей седмицы Страстей Господних я проходил с Вами в общении, при Вашем, так сказать, сопутствии. То есть в эти дни я перечитывал Ваши назидательные и красноречивые страницы, на которых так живо и трогательно изложено глубокое содержание церковных чтений и песнопений всей Страстной седмицы[388].

В нынешнем году я встречаю Светлый праздник, по милости Божией, с более спокойным духом, нежели в предыдущие годы. Нет у меня в настоящую минуту ни особенных забот по делам служебным, ни душевных огорчений, которые прежде так часто и сильно возмущали меня. О, если бы это мирное состояние духа продлилось, по возможности, дальше: постоянные скорби и тяжкие заботы ослабляют и убивают энергию духа.

Р. Ѕ. Если Ваши “Письма о богослужении” не все распроданы, то я просил бы выслать мне 5-ть экземпляров».

4-го апреля писал мне из Киева А.Н. Муравьев:

«Поспешаю отвечать на праздничный привет Ваш и благодарить за добрую обо мне память в светлые сии дни. У нас до сих пор было лето, а вчера началась зима и теперь метель; а мне все нездоровится, хотя я и собираюсь в конце сего месяца в Константинополь и на Афон, куда меня зовет братия основанного мною там скита Андрея Первозванного; но не знаю, буду ли в силах, а вся поездка не должна продлиться более 6-ти недель. Посылаю Вам 5-ть экземпляров “Писем о богослужении” и хотел было послать Вам 5-й нумер “Волынских ведомостей” с сильною статьею Агафангела против реформы, а стоит прочесть. Я послал ее в Питер при своем письме великому князю Константину Николаевичу и слышу, что он прочел с большим вниманием; да и мое письмо было очень сильно».

В ответ на это писал я от 11-го числа:

«Прежде всего желаю Вашему превосходительству от имени воскресшего из гроба Жизнодавца доброго здравия, а затем, если решитесь предпринять путешествие, благополучного пути.

Статью преосвященного Агафангела о реформе церковного суда я читал и выразил ему мое искреннее сочувствие и благодарность за его архипастырскую ревность о благе Церкви. У меня с его высокопреосвященством в настоящее время ведется самая живая и откровенная переписка.

Знает ли преосвященный о том, что его статья послана Вами ко двору? Если не знает, то не позволите ли мне сообщить ему об этом? Без сомнения, для него это будет весьма интересно и приятно.

Желал бы я прочитать и Ваше письмо, при котором препровождена статья к великому князю. Не будете ли милостивы удовлетворить моему желанию?

Недавно получил я из Петербурга книгу какого-то Кропотова с биографией Вашего братца графа Михаила Николаевича[389]. Я не читал еще книги, но, без сомнения, в ней много интересного и назидательного».

17-го числа писал мне из Киева А.Н. Муравьев:

«Поспешаю благодарить Вас за присланные слово и деньги, но пишу немного, потому что я уже на отъезде. Собираюсь выехать 25-го числа сего месяца и воротиться не ранее 10-го июня, так как я желаю остаться на Афоне до Троицына дня и потом прожить еще недели две у Игнатьева[390] на Босфоре, чтобы купаться в море, если только это мне будет полезно. Итак, помолитесь о моем путешествии, а я очень боюсь морской болезни, от которой страдаю. Но меня так зовет братия Афонская моего скита, что мне совестно отказаться.

Преосвященному Агафангелу я даже послал копию с моего письма, но другой Вам послать теперь не имею времени; имел я и благоприятный ответ, что письмо мое в свое время принесет пользу. Сейчас еду в собор, где служит преосвященный Макарий.

Простите и не забывайте душевно уважающего Вас».

Преосвященный Макарий, Литовский архиепископ, находился в это время в Киеве для производства ревизии духовной академии. Ему поручено было Святейшим Синодом обревизовать все духовные наши академии, и он начал с Киевской.

Андрей Николаевич Муравьев

25-го числа писал мне из Москвы преосвященный Леонид:

«Отцы сказали: в молитве говори: “благодарю, прости, благослови”. Под этими тремя словами будет и мое к Вашему преосвященству обращение, ибо не в одной только молитве могут быть во главу поставлены слова сии.

Благодарю за поздравление с Черногорским орденом, и тем более, что он для меня очень приятен как свидетельство о том, как мужество, на крепкой вере утвержденное, сделало маленький народ княжеством столь значительным, что властитель его становится в ряд государей европейских и с величайшими венценосцами обменивается орденскими знаками, и притом это православный государь, первый и единственный после Всероссийского монарха. Вместо требуемого Вами описания орденских знаков я собирался сделать для Вас свой портретец, на котором Вы увидели бы на груди моей подобие созвездию, называемому у астрономов треугольником, но не собрался, не по лености только, но и по недосугам. То, что от лености, должно быть наказано и наказывается тем, что вместо употребления времени на другие речи с Вами, употреблю его на требуемое Вами описание. Орден утвержден в 1852 году князем Даниилом І в ознаменование побед, одержанных им над турками, и разделяется ныне на четыре степени, точно так, как наши ордена святого Георгия и святого Владимира; степень вторая, полученная мною, состоит из звезды на левой стороне груди и из креста на шее. Звезда серебряная из 16-ти лучей,