Хроника моей жизни - Савва (Тихомиров)

8-ми гладких и 8-ми зернистых, в средине крест той же величины, что шейный, равноконечный, голубой с белыми каймами, а средина алая с белою каймою и золотою монограммою Д. 1; шейный крест точно того же вида; на обратной стороне в сердцевине его надпись “за независимость Черногории. 1852”. Над крестом золотая княжеская корона. Лента белая, с узкими каймами алого цвета.

Прошу воспомянуть, что 26-го апреля 15-ть лет, как, отпустив меня в таинстве Покаяния, Вы сопровождали меня к таинству хиротонии епископства, и прошу продолжать сопровождать меня своими святительскими молитвами в трудном, как сами знаете, пути сего служения.

Благословите. Уже второй час за полночь, а в 5-ть разбудят, а там после литургии экзамен и т. д.».

7-го мая писал я в Москву преосвященному Леониду по поводу совершившегося 26-го апреля пятнадцатилетия его епископского служения:

«После торжественных приветствий, принесенных Вам в 26-й день минувшего апреля, достопамятный день Вашей святительской хиротонии, усердными и благочестивыми сынами и дщерями московской паствы, примите и мое братское всеусерднейшее поздравление с совершившимся пятнадцатилетием Вашего ревностного, истинно пастырского служения Святой Церкви в сане епископском. Да хранит Вас во здравии на многие лета Великий Архиерей и Пастыреначальник Господь Иисус Христос и да дарует Вам Свою благодатную помощь к продолжению Вашего многополезного служения Московской Церкви. Поистине, только древлепрестольная Москва может так ценить и вознаграждать заслуги общественных деятелей.

На память совершившегося пятнадцатилетия Вашего святительского служения и в залог взаимного молитвенного общения нашего прошу принять от меня препровождаемые вместе с сим четки, или, по-древнему, вервицу».

22-го числа писал я в Киев А.Н. Муравьеву:

«Пишу к Вашему превосходительству в той уверенности, что Вы, согласно Вашему предположению, возвратились уже из далекого путешествия на Святую Гору Афонскую и обретаетесь на родных горах Киевских.

О Вашем путешествии есть уже печатные известия. По этим известиям, целию Вашего путешествия было якобы способствование примирению болгар с греками, и есть-де надежда, что Ваши усилия могут увенчаться успехом[391]. Утешительная надежда! Итак, Вас ожидает блаженство, обетованное Спасителем миротворцам. Да исполнится же воистину над вами это Божественное обетование!

Но желательно было бы слышать из Ваших собственных уст как о цели, так и о последствиях Вашего путешествия на Восток.

Меня, как бывшего археолога, приглашают в Киев на археологический съезд, который следует быть, как известно, в будущем августе, но я не решаюсь воспользоваться этим приглашением как потому, что не так еще давно был в Киеве, так и потому, что мне не с чем явиться на съезд. Археологией я перестал уже заниматься, предавшись вместо нее неологии, т. е. житейской новизне, заключающейся в журналах и протоколах консисторских. Итак, вместо древнего и священного Киева, я решился предпринять во второй половине будущего июля путешествие в недревний и убогий городок Лепель и в его окрестные веси с целию обычного обозрения церквей и посещения православной братии, более, нежели в других уездах Полоцкой епархии, окруженной римским католицизмом».

25-го числа писал мне из Киева А.Н. Муравьев, не получивши еще моего письма от 22-го числа:

«Пока Вы безмолвствовали, я совершил в шесть недель целое путешествие в Царьград и на Афон от 24 апреля по 4-е июня и, возвратясь благополучно, теперь отдыхаю на лаврах и занимаюсь его описанием, которое издам при 2-м издании моих писем с Востока особой книгой, и потому теперь описывать Вам моего странствия не буду, а то не будете читать самой книги.

Между тем позвольте побеспокоить Вас моею просьбою, как председателю братства, о давно уже крещенном еврее Белинском, которого документы до сих пор не можем выручить из Витебска, как явствует из прилагаемой записки. Сделайте милость, вступитесь и двиньте это дело и вышлите мне этот документ, потому что без него он не может получить постоянного места».

В ответ на это писал я от 6-го июля:

«К исполнению возложенного Вами на меня поручения относительно доставления документа крещеного еврея Белинского я немедленно приступил, пригласив для сего градского голову, который вместе с тем и наш кафедральный староста. Из прилагаемой при сем записки Вы изволите усмотреть, что сделано уже и что остается сделать по Вашему поручению. Но я просил голову, чтобы он позаботился об ускорении этого дела, и он мне обещал это.

Обещанного Вами издания писем с Востока и в особенности описания последнего Вашего путешествия на Восток буду ожидать с терпением или, лучше, с нетерпением. Душевно радуюсь, что Вы благополучно совершили свое путешествие и возвратились домой в добром здоровье».

11 числа писал мне из Киева А.Н. Муравьев:

«Поспешаю отвечать Вашему преосвященству и благодарить за скорое исполнение моей просьбы, в надежде, однако, чтобы довершить свое благодеяние, через городского голову выхлопочите мне необходимые документы из полиции для моего крестника.

Отвечаю и на первое Ваше письмо. За что Вы меня прославляете, вместе с нашими газетами, миротворцем, когда я ничего не сделал и сделать не мог. Национальная вражда между греками и болгарами столь же велика, как и с армянами, и едва ли когда-нибудь прекратится, ибо болгары постепенно овладевают всеми своими епархиями, и греки скоро останутся на мели, т. е. только на поморье. Но вот что еще хуже. У этих соленых греков возникла такая вражда против русских, что они рады были бы выгнать их всех и задушить не только на Афоне, но и повсюду, в благодарность за наши благодеяния. Сильно я это обличал патриарху, и посол наш также обличал их филетизм, но пользы мало, и скоро будет схизма и с нами. Желал бы я, чтобы Вы приехали в Киев в августе; могли бы о многом побеседовать.

Простите покамест, остаюсь душевно Вам преданный».

2-го августа писал я в Киев А.Н. Муравьеву:

«Возвратившись из своего путешествия по епархии 26-го числа, поспешаю отвечать на Ваше письмо от 11-го числа.

Прежде всего спешу уведомить Ваше превосходительство, что переписка о Вашем крестнике Белинском отослана здешним полицейским управлением в Киевское губернское правление 31-го истекшего июля за № 14255.

Неутешительные вести сообщаете Вы мне об отношениях греков к болгарам и к нам, русским. И ужели нет надежды на взаимное примирение православных народностей? Очень грустно!

Душевно был бы рад и я со своей стороны еще раз повидаться с Вами и побеседовать о предметах, близких сердцу; но по некоторым соображениям не могу решиться на вторичное путешествие в Киев. Я буду очень доволен и тем, если Вы хотя малую часть сообщите мне в Ваших письмах из того, что предполагали бы передать мне усты к устам.

Не угодно ли Вам