Спорим, будет больно! - Кира Фарди

– Дядь Вась, кола есть? – Зинка наваливается на прилавок грудью.

– Есть лимонад. «Буратино» пойдет?

– Давайте, – разочарованно Зинка протягивает сто рублей.

Я не вмешиваюсь, разглядываю полки. Лимонад, минералка, сладости, снеки. Ни спиртного, ни сигарет директор не держит. Наших парней ассортимент не устраивает, им бы чего погорячее подать, да только Василий Андреевич как скала, бдит нравы молодежи, поэтому в баре, кроме нас с Зинкой, никого нет.

Даже сюда доносится грохот музыки. Любимый трек заводит, невольно притопываю и двигаю плечами.

– Здесь скучно, да?

Слышу чей-то голос за спиной. Оборачиваюсь, все еще танцуя, не вырываясь из ритма, фокусирую взгляд. Рядом торчит Тоха.

Окидываю его внимательным взглядом, отмечаю брендовый ремень на узких брюках, дорогие часы на запястье, видела такие в модном журнале. В распахнутом вороте белой рубашки, по воротнику и бортику отделанной черным кантом и такими же кокетливыми пуговицами, виднеется золотая цепочка.

«Мажор. Сплошные понты», – усмехаюсь про себя, хотя в дымовой завесе трудно разглядеть лицо.

– Мне весело, – холодно отвечаю ему и задираю подбородок.

– Что говоришь?

Он придвигается почти вплотную, вдыхаю аромат дорогого парфюма.

– Здесь весело! – кричу ему на ухо.

– Ага.

Кошусь на него: «Вот пристал!» – и поглядываю ему за спину с надеждой: не появится ли Арчи.

– Ты случайно не Наполеон? – подмигивает Тоха.

Зинка хихикает, я толкаю ее локтем в бок.

– Что?

Больной, что ли на всю голову? Проверяет, знаю ли я курс истории?

– Ты уже завоевала мое сердце, – смеется он, придвигаясь еще ближе. – Тебе не было больно, когда упала с небес?

– Да пошел ты! – отталкиваю его. – Что за тупой подкат?

– Ты же ангел, да?

– Слушай, мажорик! – уже злюсь. – По-русски не понимаешь? Отвали!

– Варь, пошли!

Зинка тянет меня в зал. Она бежит и оглядывается, глаза горят от любопытства.

– Я сама пойду, не дергай меня.

– Что он хотел? – подружка чуть не облизывается.

– Кукушкой тронулся. О Наполеоне спрашивал, про ангела говорил.

– Ой, как жаль! Красавчик. Так бы и ущипнула. Мне он вчера дураком не показался.

– Еще бы! Ты от Витали растаяла.

– Ага, а ты не дала с ним ближе познакомиться.

– Надо было еще водички выпить, – я поднимаю большой палец в знак одобрения. – Контакт? Есть контакт!

– Дура ты, Варька! Опять начинаешь?

Больше на мажоров я не обращаю внимания. Танцую в кругу одноклассников, чтобы никто не мог приблизиться. Как назло опять начинается медляк. Мы с Зинкой ищем свободные кресла, чтобы забиться в уголок и не отсвечивать.

– Потанцуем?

Рядом опять стоит Тоха и смотрит, прищурив глаза, сверху на меня.

Глава 10

Я напрягаюсь. Что за осада на меня со всех сторон? Вчера Арчи, сегодня Кир, а теперь еще и его дружок пристает.

Быстро оглядываюсь, но одноклассники на медляк куда-то свалили, рядом топчутся несколько пар. Арчи на сцене, вместе с Костиком колдует над новыми треками. У обоих наушники, в зал не смотрят.

– Слушай, тебя ведь Антоном зовут? – спрашиваю мажора.

– Ага. А что?

Он смотрит с любопытством, крутит на пальце ключи.

– Машину отремонтировал?

– Ага. Там колесо поменять надо было. Стоп! – он хлопает себя по бедрам. – Ты мне зубы не заговаривай.

Тоха тянет меня на середину зала, но я упираюсь пятками.

– Слушай, отстань, я не танцую!

Простреливаю его дерзким взглядом и сбрасываю с локтя цепкие пальцы. И тут же чувствую, как мажор захватывает волосы в горсть и дергает меня на себя. От удара о твердую грудь в глазах темнеет.

– Что ты делаешь? – вскрикиваю от боли, упираюсь руками. – Пусти! Я закричу.

– Не получится, – усмехается он, двумя пальцами зажимает мой подбородок и впивается твердыми губами в рот.

На миг задыхаюсь. Никто из парней не смел со мной так обращаться, меня в школе даже прозвали Варькой-недотрогой. Я напрягаюсь и двигаю кулаком в живот мажора. От злости не рассчитываю удар: незнакомец кричит, отскакивает, сгибается пополам.

– Козел! Мерзкий ублюдок! – яростно вытираю рот.

Услышав крик, в зал врываются Венька и его приятели. Парни выстраиваются в линию, принимают бойцовскую стойку.

К мажору тоже подбегают друзья. Драки стенка на стенку у нас не приняты: Василий Андреевич сразу вызывает полицию. Вот и сейчас он стоит на входе в зал с телефоном у уха. Пять минут – и участковый будет в клубе: его кабинет с другой стороны здания.

Музыка затихает, зал делится на две половины и застывает в напряженном ожидании.

И тут Арчи снимает наушники, спрыгивает со сцены и бросается к нам. Обводит всех прищуром прозрачных глаз:

– Мужики, брейк! – поворачивается ко мне. – Извините, Варя. Мой друг не привык к отказам. Мы уходим.

– Арчи, ты простишь этой козе нападение? – вопит разъяренный Тоха. Он уже выпрямился и стоит, сверля меня злым взглядом. Но и я не сдаюсь, отвечаю ему тем же. – Да я ее по судам затаскаю!

– А где было нападение? – Венька оборачивается к деревенским за спиной. – Бро, вы видели?

– Не-а, – с растяжкой отвечают друганы Веньки.

– Да вот же! Эта стерва только что мне кулаком под дых заехала! – не успокаивался мажор. – У вас в деревне все такие бешеные?

– Варька? Да она милаха! – гогочут пацаны.

– Опаньки, – кривляется Венька. – Тут ты пролетел, мужик! Не деревня, а поселок городского типа. Уяснил, фуфел?

Венька выбрасывает кулак, Тоха едва успевает увернуться. Мои одноклассники гогочут.

– Тоха, заткнись! – шипит появившийся неизвестно откуда Виталя.

Арчи встряхивает длинными волосами и кричит:

– Мужики, ставлю пять ящиков пива! Все за?

– Десять! – подзадоривает Венька.

– Лады! – мажор протягивает Костику карту. – Сгоняй.

Деревенские переглядываются, оживляются.

Со всех сторон несутся одобрительные крики.

– Круто!

– Класс!

– Заметано!

– Вздрогнем по пивасику!

Воинственность как рукой снимает. Пацаны толпой бегут в соседний ларек за пивом, остальные выходят на перекур, зал пустеет. Зина тоже тащит меня на улицу. Сразу замечаем толпу, окружившую роскошную красную машину. Мы бросаемся туда.

– Блин! Варька, смотри, мажоры починили тачку! Вблизи она еще краше. Крутая! – пишит Зинка от восторга, захлебываясь словами.

– Это уже другая.

– Разве?

– Не видишь, что ли, что цвет другой и кузов.

– Точно! Да я в тачках не разбираюсь.

– И вообще! Далась тебе она? Машины крутые, зато люди дерьмовые.

– Да ладно тебе! Что ты везде мерзавцев видишь? Это что за марка? – спрашивает подруга.

У нее вот-вот глаза из орбит вылезут от изумления.

– Ламба, – небрежно отвечает Венька.

– Да не, не Ламба, – не соглашается Костик. – У Ламбы фары другие. Это Бэха. Все мажоры на Бэхах рассекают. Фишка у понторезов такая!

– Сам ты понторез. Заработай на такую сначала.

– Ой, папаша наверняка бабками сорит.

Пацаны начинают спорить, а ошарашенная Зинка проводит кончиками пальцев по глянцевому боку, обводит по краю зеркало, поворачивается и принимает томную позу.

– Хочу фото! Варь, сделай снимок.

Нет, не скажу, что меня такая красавица машина оставила равнодушной. Никогда не видела ничего подобного. С трудом подавляю желание по-поросячьи взвизгнуть и пристроиться рядом с подружкой. Но лишь щелкаю несколько раз камерой.

– А ну, саранча, отвалили все от тачки! – рявкает Тоха.

– Ладно тебе, уже и посмотреть нельзя? – фыркают пацаны.

Пиво поспевает вовремя, не дав разгореться новому скандалу. Зинка тянет меня за угол клуба, где прижимает к стене. Ее глаза горят нездоровым огнем, кажется, подружку серьезно зацепило увиденное.

– Зин, пошли танцевать. Комары.

Демонстративно отмахиваюсь, ломаю ветку сирени.

– Ты чего, девка? – Зина наступает на меня. – Сегодня такой крутой вечер, а ты хочешь испортить?

– Отстань! Это ты хотела на девственность буратинку поймать, не я. Вот и действуй!

– Если бы он на меня глаз положил, я бы…

– Да что бы ты сделала? Что?

Меня злит недалекость подружки. Я понимаю, она хочет вырваться из деревни, но не все средства хороши.

– Трудно было потанцевать? – пасует Зинка от моего напора. – Слово за слово, познакомились, глядишь, телефончиками обменялись бы.

– У тебя уже есть номерок Витали.

– Да чо Виталя? Чо? Машина-то Тохина. А Виталя мелкий и шебутной, от такого одни неприятности. Тоха к тебе клинья подбивает, а ту его кулаком!

– А что он лезет? – я скидываю руки подруги с плеч. – Пусти, синяки будут.

– Ох, фу-ты, ну-ты! Недотрога нашлась! – психует Зинка. – Теперь все пиво хлебают,