Император Пограничья 7 - Евгений И. Астахов

— Прохор? Что-то случилось?

Я прошёл в комнату, прикрыв за собой дверь, и сел напротив неё.

— Полина, не буду рассусоливать и скажу прямо. Для плавки Сумеречной стали нам нужны особые термоустойчивые тигли. Единственный подходящий материал — корунд и шпинель. Поэтому я хочу попросить твоё рубиновое колье и серьги.

Девушка замерла и инстинктивно глянула в сторону шкатулки с драгоценностями, стоящей на комоде у кровати.

— Мои украшения? — в голосе звучало недоверие. — Но откуда ты знаешь, что у меня есть именно такие?

— На балу у Горевского. Ты была в этом комплекте, — ответил я прямо. — У меня хорошая память на детали.

Щёки Полины порозовели:

— И после всего, что там произошло, ты запомнил мои украшения?

— Я запоминаю всё, что может быть важным, — пожал я плечами. — Сейчас эти камни критически важны для обороны острога.

Гидромантка медленно поднялась, подошла к комоду. Открыв шкатулку, она долго смотрела на сверкающие камни.

— Это не просто украшения, Прохор, — её голос дрогнул. — Колье подарила мама на моё шестнадцатилетие. Она сама застёгивала его на мне перед первым балом… Это было до того, как она изменилась.

Я молчал, позволяя ей выговориться.

…Астрид стоит передо мной в парадном зале, нервно теребя складки нового платья. Четырнадцать лет — первый официальный приём, где она должна предстать как наследница империи. В моих руках — серебряная фибула с изображением ворона, фамильная брошь правителей.

«Отец, а что если я всё испорчу?» — её голос дрожит от волнения.

«Ты дочь императора, внучка ярла. В твоих жилах кровь королей», — я застёгиваю фибулу на её плаще. «Эту брошь носила моя мать, а до неё — её мать. Теперь она твоя. Помни: пока ты носишь знак рода, ты никогда не будешь одна».

Она обнимает меня, уткнувшись лицом в ключицу.…

Воспоминание обожгло острой болью. Я понимал Полину лучше, чем она могла предположить. Память о последних счастливых моментах с близкими — иногда это всё, что у нас остаётся.

— А серьги — подарок отца. Он вручил их, сказав, что я всегда буду его принцессой, несмотря ни на что.

Я ощутил её боль и грусть по тем временам, когда жизнь была гораздо проще, а близкие люди не подводили и не рвали душу.

Хель меня задери! Я прошу слишком многого! Всё равно что требовать от человека отрезать кусок души!

В прошлой жизни я видел, как жёны павших воинов хранили их мечи десятилетиями, отказываясь продать даже в самую лютую нужду. А тут — подарки родителей, последние светлые воспоминания до того, как семья развалилась.

Но выбора нет. Война не спрашивает, что нам дорого. Либо эти камни станут тиглями, либо мы останемся без могущественного оружия перед самым Гоном. Сотни жизней против личных воспоминаний — арифметика жестокая, но однозначная.

Хотя от этого ни черта не легче.

— Ты можешь отказаться, — искренне произнёс я, — и я никогда не упрекну тебя в этом. Если бы дело не касалось безопасности острога и всех её жителей, я ни за что бы не попросил тебя о подобном.

Полина медленно кивнула, словно не слыша меня, и провела пальцем по рубинам.

— Нет… Я понимаю необходимость. Если это поможет защитить Угрюм… — она глубоко вздохнула. — До того, как мама… В общем, она всегда ценила долг превыше всего. Думаю, мама бы одобрила.

Дрожащими пальцами девушка вытащил колье и серьги, на мгновение прижав их к груди.

— Прости, мама, — прошептала она, передавая мне драгоценности.

Камни легли в мою ладонь, и я невольно отметил контраст — они были ещё тёплыми от её кожи, хранили жар живого человека. Через мгновение это тепло начнёт уходить, оставляя только холод минерала.

Я аккуратно сжал кулак вокруг бесценного дара, чувствуя вес — не столько физический, сколько эмоциональный.

Рубины в моей руке действительно походили на капли крови. Символично — каждая война требует жертв, но эти жертвы не всегда приносятся на поле боя. Иногда кровь стекает невидимыми каплями из разбитых сердец, из утраченной памяти, а самые тяжёлые потери — это то, что мы жертвуем добровольно. Полина сейчас отказалась от частицы своего прошлого ради нашего общего будущего.

— Это благородный поступок, Полина. Обещаю, что после Гона я верну им первоначальную форму и компенсирую потерю — найду украшения, достойные твоего дара.

Она грустно улыбнулась:

— Дело не в стоимости камней, Прохор. Если это поможет всем нам выжить, они послужат благому делу. Я буду ждать обещанной компенсации… и не только её.

В последних словах прозвучал недвусмысленный намёк. Я предпочёл его не заметить.

— Спасибо тебе, — произнёс я, поднимаясь. — Твоя жертва не будет забыта.

— Иди, пока я не передумала, — попыталась пошутить она, но в глазах блестели слёзы.

Выйдя из комнаты, я позволил себе момент сожаления.

В мастерской команда уже активно обсуждала детали конструкции. Увидев меня, они подняли головы.

— Где материалы? — нетерпеливо спросила Василиса.

Я положил на стол драгоценности. В свете ламп рубины вспыхнули кровавым огнём, шпинели отливали фиолетовым.

— Фамильные украшения Полины Белозёровой, — коротко пояснил я. — Обращайтесь с ними соответственно.

Арсеньев с уважением взял рубин:

— Безупречная чистота. Идеальный материал для тиглей.

— Тогда за работу, — скомандовал я. — Время не ждёт. Я займусь инструментами из Сумеречной стали.

Направляясь к своей мастерской, я отогнал мысли о наполненных душевной болью ореховых глазах. На войне каждый платит свою цену. Полина заплатила памятью. Моя задача — сделать так, чтобы эта плата оказалась единственной и не была напрасной.

По пути я заглянул на охраняемый парой бойцов склад, где ждала своего часа необработанная порода из шахты. Серые глыбы с прожилками Сумеречной стали лежали аккуратными рядами — результат недельного труда горняков. Для создания инструментов не требовалась чистота металла, поэтому сырая руда подходила идеально.

Выбрав кусок размером с голову, я положил ладони на шершавую поверхность. Камень откликнулся мгновенно — я чувствовал каждую жилку металла, каждое вкрапление. Сумеречная сталь пульсировала особой энергией, отличной от обычного железа.

Начнём с литейного ковша

Под моей волей порода потекла, словно глина в руках гончара. Пустая порода осыпалась серой пылью, а металл собирался в единый поток, принимая форму глубокого ковша с длинной ручкой.

Вот почему нам всё равно нужна плавильня. Да, мой Талант позволял играючи извлекать металл напрямую из