Музей языков. Конрад Гесснер и книги-полиглоты XVI в. - Михаил Львович Сергеев

рассуждения Библиандера о частях речи, а также о парадигмах склонения и спряжения (Bibliander 1548, 132–142, 163–167). В качестве примера приведем фрагмент из первого раздела, иллюстрирующий использование предлогов в семи языках:

Предлог не всегда и не во всех языках ставится впереди[120] при сложении или соположении слов. Действительно, в латыни его иногда помещают после [главного слова], как, например, «crurum tenus» («до голеней»), «Romam usque» («вплоть до Рима»), «nobiscum» («с нами»). Греки также иногда ставят предлог в постпозицию, например, λόγων πέρι («о словах»). Также и немцы, большей частью – в глаголах, составленных с предлогом, вроде abston ‘отступать’ – «Ich ston ab / ich stůnd ab / stand ab». В сложных (compositis) именах и других частях речи я замечал это и в персидском[121] языке, как, например, «bass» ‘голова’, «bassiua» ‘в голову’, «gressine» ‘обратно’. Бывают и своего рода прибавления в конце [слова], которые имеют значение предлога. Так, евреи говорят æretz ‘земля’, artza ‘на землю’. И в греческом δε, θι, θεν, ζε получают значение предлогов: например, œcothi ‘дома’, как будто сказано «in domo» («в доме»), œconde ‘домой’, œcothen ‘из дома’, eraze ‘на землю’. Так что если назовешь [все] их приложениями (appositiones), а не предлогами (praepositiones), не ошибешься. Итак, приложениями являются super («над»), ὑπὲρ, על, al, ale в арабском, über [в немецком], nad [в польском][122].

Связь между поисками объединяющих принципов (ratio communis) для всех языков и задачами преподавания также следует из формулировок в главе «Полезно ли это учение» («An haec doctrina sit utilis»):

Мне кажется, что я обнаружил и смогу изложить в «Комментарии» основной принцип языков и письменностей, [используя] который латинский, греческий или еврейский язык можно будет изучить легче и правильнее, чем с помощью книг, опубликованных некоторыми [другими авторами]; благодаря этому методу овладение словами будет удобно соединено с пониманием вещей…[123]

Помимо теоретических глав, «Комментарий» Библиандера включал два относительно самостоятельных раздела, выделение которых оказало заметное влияние на развитие формы последующих полиглотов.

Во-первых, это глава «Перечисление языков» («Enumeratio linguarum»), помещенная в самом начале книги: в ней сообщаются исторические и географические сведения о 21 древнем и современном языке и их носителях; информация о каждом языке выделена в отдельный параграф, соответствующие глоттонимы даны в типографских маргиналиях (см. ил. 4). Сведения, приведенные в «Перечислении», достаточно разнообразны; среди прочего можно отметить наблюдения автора об аналогии между теми или иными языками и возможности их грамматического описания.

Во-вторых, в конце книги без какого-либо общего заглавия и предисловия напечатана целая подборка образцов текстов на разных языках (Bibliander 1548, 224–235). Все они набраны единообразно, в латинской транслитерации (примечательно, что для немецкого вместо готического шрифта используется курсив), и сопровождаются латинским переводом. Тексты расположены вертикально в 5 параллельных столбцах (см. ил. 5).

В качестве образцов Библиандер использовал известные места из Библии: Исх. 20 и Втор. 5 (на древнееврейском, халдейском, греческом и латыни), Песнь Симеона Богоприимца («Ныне отпущаеши…»: на греческом, латинском, эфиопском, еврейском и халдейском), Апостольский символ веры (на немецком, «иллирийском», латинском и греческом) и «Отче наш» (в трех таблицах: (1) на греческом, латинском, итальянском, французском, испанском, (2) немецком, исландском, английском, польском, «иллирийском», (3) еврейском, халдейском, арабском и армянском языках). Как видно, в отборе текстов он отчасти следовал за своими предшественниками.

В последовательности столбцов Библиандер ориентировался на филологический принцип гуманистов: вначале оригинальный текст, затем переводы; поэтому для ветхозаветных specimina первым приводится древнееврейский текст, для новозаветных – древнегреческий (хотя среди переводов есть и еврейский). Тот факт, что Символ веры сперва процитирован на немецком, можно объяснить патриотизмом автора и выражением его протестантских убеждений. Наибольшее количество переводов автор смог собрать для молитвы «Отче наш», что не удивительно, учитывая краткость и распространенность этого текста («лучшей формы молитвы», согласно самому Библиандеру[124]). Тем не менее в «Комментарии» этот образец по-прежнему использовался наряду с другими библейскими текстами.

Поскольку автор не предпослал этой части книги никакого вступления, мы можем только догадываться о ее предназначении. На форму подачи материала (текста набран на разных языках в параллельных столбцах) должна была повлиять традиция многоязычных изданий библейского текста, начатая «Гексаплами» Оригена (III в.) и продолженная в XVI в. «Комплютенской полиглоттой» 1514–1517 гг. (ил. 6): эти издания служили задачам критики текста и экзегезы. С другой стороны, сличение переводов с оригиналом или между собой могло использоваться читателями в учебных целях; однако то обстоятельство, что Библиандер не опубликовал алфавитов и правил чтения, делало предпочтительным обращение к книгам Постеля или Альбонези. Напротив, транскрипция была оптимальной формой представления текстов для лингвистического сопоставления – изучения родства языков (в первую очередь ориентируясь на совпадения в лексике), их происхождения и развития[125], а также неизменных принципов, присущих всем языкам; возможно, автора интересовала также возможность синтаксических сопоставлений. Учитывая то, что помимо грамматики древних языков Библиандер занимался толкованием Ветхого Завета в университетской аудитории, справедливым кажется предположить, что все названные задачи так или иначе подразумевались им при подготовке этого приложения.

Два новаторских решения Библиандера – составление отдельного каталога языков и обособление языковых образцов от основного текста глав – были восприняты и развиты Конрадом Гесснером, который, кроме того, сделал еще один шаг вперед и отделил проблемы сопоставления и классификации языков от задач лингводидактики (по-прежнему актуальных для «Комментария») и изучения письменностей. О книге «Митридат. О различиях языков» (1555) и ее авторе пойдет речь в следующих главах.

Глава 3. Конрад Гесснер на пути к «Митридату»

Автор «Митридата» Конрад Гесснер был разносторонним ученым и плодовитым автором; о событиях его жизни и его трудах имеется обширная литература, заметно превосходящая числом исследования, посвященные какому-нибудь другому составителю книг-полиглотов XVI в. Сколь-нибудь полную биографию Гесснера, которая бы адекватно отразила объем и разнообразие сохранившихся источников, невозможно изложить в одной главе, а более пространное повествование нарушило бы композицию нашей работы и сместило фокус с истории книг-полиглотов на вопросы гесснероведения. Напротив, совсем краткая биографическая справка, с перечислением лишь основных этапов жизни и научных достижений цюрихского полимата, едва ли позволит понять замысел «Митридата» и его взаимосвязь с другими занятиями Гесснера, но скорее даст повод для поверхностных и анахронистичных умозаключений.

Срединный маршрут, которого мы придерживаемся, имеет следующие ориентиры: сперва (в Главе 3) мы расскажем о годах учебы и периоде становления Гесснера-ученого, когда у него сложились представления о задачах науки и определенные научные предпочтения, а из крупных трудов остановимся только на «Универсальной библиотеке» (1545). Затем (в Главе 4) последует очерк филологических